На изломе Вечности

Где Гэндальф? спросил он у Бофура, строгавшего палочки для шашлыка.

-Ушел куда-то, – Бофур почесал кончиком кинжала заросли под шапкой и вернулся к своему занятию. Торин прошел на небольшой пятачок, припорошенный мхом. У него было странное ощущение, что он забыл что-то важное. Очень и очень важное…

====== 32. Путь Торина. ======

Шли дни. Отряд, состоявший из гномов, невысоклика и волшебника, который вечно сачковал, когда был нужен, продвигался все глубже в Земли Тьмы. Торин вел своих гномов, как всегда, деля с ними все трудности. Быть может, даже больше, чем делал бы это любой из владык. В том числе и дежурил по ночам в свою очередь. Костер почти погас и, подкинув несколько кусков валежника в него, Торин поднялся в попытке стряхнуть с себя сон. Была его очередь дежурить, но сон буквально наваливался и король едва заставлял себя открыть глаза. Дремавший рядом Бильбо вздрогнул и поднял голову, испуганно глядя на гномьего владыку. Торин скинул меховой жилет в надежде, что утренняя прохлада прогонит сон, устроился у скалы, глядя на снова занимающийся костер. Снова его грызло что-то. Что-то, что он забыл. Протянув руку, он коснулся нагрудного украшения, медальона из чистого золота, в котором лежала свернутая колечком медовая прядь. Вринда, его прекрасная Вринда. Что-то ждет её? -Если хочешь, я подменю тебя, – тихо сказал Фили, присев рядом. Торин покачал головой.

-Не надо. Иди, досыпай. Завтра предстоит долгий путь.

-Знаю. Но сна ни в одном глазу. Торин, я хотел спросить тебя.

-Спрашивай.

-Я заметил…ты здорово изменился с тех пор, как вернулся из лесу тогда. Словно ушел один, а пришел другой. Что случилось там?

Торин ощутимо вздрогнул, по спине потекла холодная мокрая капля. Он посмотрел на Фили, который молча ждал, глядя на него.

-Так…встретил кое-кого.

-Раньше ты мог быть грубым и даже злым, – Фили вздохнул. –Но не сейчас. Словно ты это не ты.

-Иди спать, племянник, – Торин постарался, чтобы голос его прозвучал как можно более сурово. –Или узнаешь, что я это по-прежнему я. И вполне способен отшлепать тебя, как в детстве.

Фили как-то странно взглянул на него, поднялся и поплелся к своему лежбищу. Торин проводил его взглядом и тоже решил пройтись. А точнее, подняться по тропинке между скал и посмотреть, как идут дела наверху. Уже светало и король неплохо видел в сероватом туманном мареве, сгустившемся над долиной. Он остановился в конце тропинки, рассматривая тонущий в лиловатой дымке лес, вглядываясь с точкой и какой-то отчаянной болью в скользящие тени птиц, когда небольшая рука легла ему на плечо.

Торин, что с тобой? тихо и как-то мягко произнес Кили. Король вздрогнул, таким ласковым, нежным, словно у женщины, был его голос.

Ничего… иди, досыпай… король постарался справиться с дрожью. –Скоро вставать всем.

Кили продолжал стоять, прислонившись плечом к скале и склонив голову так, что из-за черных прядей полыхали лишь темные глаза.

-Я же вижу… ты как не в себе эти дни. Молчишь, почти не говоришь ни с кем. Что-то случилось?

Торин покачал головой.

Я знаю про твою… женщину… мягкий голос внезапно зазвенел металлом. –Ту, что ты оставил…

-И что?

-Она не нужна тебе, Торин…

От удивления у короля даже не нашлось, что ответить. А Кили, видимо, ободренный его молчанием, как знаком согласия, внезапно обвил руками его шею и Торин не успел опомниться, как губы мальчишки оказались на его губах. В глазах поплыло от этой дикой и в то же время до дрожи приятной ласки. Торин попытался было оттолкнуть сумасшедшего мальчишку, но вместо этого прижал его спиной к скале и с такой яростью вгрызся в губы, что Кили заскулил и судорожно вцепился в его жилет. Голова кружилась от ощущения мягкости и податливости, от вкуса этих губ, таких родных и желанных. Он рывком сдернул с дрожащего мальчишки штаны и развернул лицом к скале. Кили вскрикнул, пытаясь освободиться, но Торин уже боролся с завязками на собственных штанах. Неожиданно его охватила какая-то злая радость. Дернув парня за длинные волосы, он сильно укусил его за шею. Кили дергался, хныча, задыхаясь, стараясь столкнуть с себя мощное тело, но Торина только раззадорили эти попытки. Острые зубы снова вспороли нежную, покрытую пушком кожу юноши. Кили тихо застонал, обмякнув под массивным королем.

Ты ведь этого хотел, маленькая распутная дрянь… Торин сильно шлепнул парня по округлой ягодице. –Этого…

Кили заплакал, дрожа, как осиновый листок. И этот жалкий жалобный звук словно выдернул Торина из паутины кошмара. Отстранившись, он попытался завязать тесемки на штанах. Кили сполз на землю, слабо всхлипывая.

-Я не стану просить у тебя прощения, – резко произнес король, – и больше не вздумай лезть ко мне с глупыми шутками. В следующий раз я могу и не суметь остановиться.

Кили поднялся, держась за скалу. Его била дрожь. Он попытался подтянуть штаны, но руки немилосердно тряслись. Торин смотрел на юношески-округлую задницу, ощущая, как исподволь снова поднимается срывающая рассудок жажда. Он попытался отвернуться. Вспыхнуло перед глазами и память нахлынула грязной вонючей и ледяной волной. Дрожащее гибкое тело, жалобные вскрики и невнятные мольбы. И мерзкое, оставляющее грязный осадок наслаждение… Его… или не его наслаждение.

Вспышка… и снова воспоминание. Вринда… нет, не Вринда, Ран… кто такая Ран? Откуда эти воспоминания? Торин со стоном сполз на мшистые камни. Что-то твердое коснулось его руки, он вздрогнул, затем осторожно разделил две части медальона, чувствуя, как заходится дыхание при виде медово-рыжего завитка.

Снова полыхнуло и в памяти всплыло нежное женское тело, стройные ножки, оплетающие его бедра, сладкая бархатистая кожа под губами. Вринда…

Вринда… пробормотал он, сжимаясь в комок на камнях. –Вринда…Вринда…

Было так тяжело, как не было никогда. Сердце словно погрузили в кипящий гной. Грязь и боль струились сквозь него, но в них была странная, темная прелесть. Торин дернулся, открывая глаза.

Он лежал на каменистой потрескавшейся пустыне, прямо перед гигантскими воротами черного замка. И ворота медленно заскрипели, отворяясь. Король попытался встать, и наконец, ему удалось это сделать. Он прищурился, глядя на освещенную черным светом фигуру, идущую ему навстречу. Синие глаза, чарующая улыбка, длинные струящиеся волосы.

-Ну что, братец, – промурлыкал Торин Кровавый Меч, глядя на Торина Дубощита, прозванного Защитником. –Не хочешь взглянуть, насколько мы похожи?

====== 33. Выбор Ариена. ======

Они падают!

пораженно прошептала Мерит, прижимаясь к боку Туомаса, который затаил дыхание при виде медленно опускающихся на землю врагов. Белое пламя, только что накрывшее город, погасло. Напуганные и взбудораженные, узники крыши тихо переговаривались, предполагая, что это могло быть.

-Они уснули, – тихо произнес Ариен, опускаясь у ног Милашки. –И у нас пока есть время…

Ен! Шан сел рядом, поглаживая своей уродливой лапкой руку своего защитника. –Ен не спать. Нельзя спать.

-Знаю, маленький, – эльф устало уткнулся лицом в спутанные волосы орчонка. –Но не могу…прости…Милашка!

-Тут я весь, – крылатый опустился рядом, обняв Ариена за плечи. –Что я должен делать, малыш?

-Просто смотреть… если я сумею победить, то вернусь. Если нет… позаботься о Шане.

Милашка закрыл глаза, стараясь удержать слезы. Ариен склонил голову ему на крыло.

Поцелуй меня… пробормотал эльф, засыпая. Милашка коснулся губами губ принца и зарылся лицом в его волосы, чтобы никто не видел слез. Тяжелые белоснежные крылья прикрыли три фигуры, его, принца и орчонка, который жалобно скулил, дергая эльфа за руку.

Ариен открыл глаза, глядя в темные своды над ним. Было темно, как обычно бывает в подземельях, но вместо холода и сырости здесь царила духота и жара. Ариен мгновенно взмок, лишь поднявшись и сделав пару шагов. Оглядевшись, он обнаружил, что лежит на тоненьком перешейке-мостике, соединяющем дорожку надстенкой и мощное каменное плато в центре пещеры. Он никогда не видел этого места, но почему-то знал, где находится. Хотя и не представлял, как попал сюда. Последнее, что отложилось в памяти- сухая ладошка Милашки в его руке и душный сумрак спальни. Ариен двинулся к плато, поскольку нигде в стенах не было заметно хоть какого-то выхода. И он понадеялся, что громадная темная арка на плато и есть выход. Его слегка знобило несмотря на духоту, хотя длинные волосы намокли и облепили лицо. И ещё, ему казалось, что плато куда ближе. Но по мере того, как он шел, оно словно удалялось от него. Наконец мостик стал таким тоненьким, что больше напоминал каменный канат, натянутый над пропастью неким безумным канатоходцем. Ариен остановился, оглянувшись. Его вдруг прошиб холодный пот, когда он понял, что позади обрыв. Мост словно осыпался за ним, и теперь пятки принца были в паре ладоней от обрыва, и расстояние это уменьшалось. Ариен двинулся вперед, вынужденный двигаться, балансируя на тоненькой полоске камня, молясь Эру, чтобы не сорваться. Он чувствовал, как режет острая кромка подошвы сандалий, но продолжал идти вперед, пока сандалии не свалились с его ног. И он двинулся, балансируя на тонком лезвии, прикусив губу от боли. Из разрезанных ступней потекла кровь и внезапно словно тяжелым, густым покрывалом накрыло, и раздался низкий, словно исходящий из горных недр голос: