Солдат

На основании всех этих фактов и данной мною оценки я сделал следующий вывод: если мы уступим требованиям русских, мы лишимся атомного оружия. Мы откажемся от нашего сложного вооружения и сильно повысим роль людских сил как решающего фактора войны, а это даст русским большое преимущество. Как только будет проведено сокращение тех сил, в которых мы пользуемся решающим превосходством, СССР начнет наступление на наш превосходящий промышленный потенциал. В нашу промышленную структуру проникнут советские агенты, и СССР получит возможность парализовать у нас транспорт, производство топлива и средства связи. Если это случится, мы не сможем вовремя реализовать наше техническое превосходство, чтобы остановить продвижение русских армий, значительно превосходящих наши армии по численности.

Короче говоря, русские вынашивали планы одностороннего разоружения Соединенных Штатов, маскируясь призывами к общему регулированию и сокращению во-оружений. Этот план был направлен на то, чтобы лишить нас превосходства в области науки и техники и поднять СССР до положения доминирующей военной державы в мировом масштабе23.

Я предоставил этот доклад своему непосредственному начальнику генералу Эйзенхауэру, а он через министра армии Паттерсона передал его государственному секретарю генералу Маршаллу. Маршалл одобрил мой доклад. Позднее Эйзенхауэр сообщил мне, а заместитель государственного секретаря Дин Ачесон подтвердил, что

этот доклад был использован при разработке новой политики США.

мероприятий по разоружению. Что касается превосходства в области науки и техники, то Советский Союз добился этого не в ре* зультате осуществления каких-либо коварных планов, а вследствие великих достижений советской научно-технической мысли. (Прим ред.).

ГЛАВА 19

ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР С НЕПРЕКЛОННЫМИ

РУССКИМИ

Когда я работал в Воешю-штабиом комитете и в Комиссии по атомной энергии ООН, на меня были возложены дополнительные обязанности, к которым я считал себя более подготовленным. Я был назначен председателем Межамериканского совета обороны— военного органа Панамериканского союза (теперь этот союз называют Организацией американских государств).

Этот орган призван был претворять в жизнь Чапуль-тепе'кекий пакт24 — соглашение между США и нашими латиноамериканскими соседями об общей обороне Западного полушария. Основные положения плана были изложены в пакте, по пакт не имел силы, пока не был заключен договор. В основу договора следовало положить пакт о взаимной обороне. Наше государство должно было оказывать латиноамериканским странам помощь в обучении личного состава их армии, флота и авиации, осуществлять ремонт их техники, а при определенных обстоятельствах поставлять им некоторые виды вооружения, боеприпасы и военное имущество. Выступая по этому вопросу на заседании комиссии по иностранным делам палаты представителей в 1947 году, я высказался за принятие необходимых для заключения этого договора законоположений.

Принятие законопроекта, заявлял я, весьма облегчило бы военное сотрудничество между американскими госу-

| Целью пакта является усиление и закрепление позиции США в странах Латинской Америки и сколачивание блока американских, стран, противопоставляющего себя ООН, (Прим, ред.)

196

дарствами и значительно укрепило бы межамериканскую систему обороны. Тем самым мы содействовали бы сохранению международного мира и безопасности. Отвергнув же этот законопроект, мы ослабим межамериканскую систему и вместе с ней способность применять объединенные вооруженные силы в защиту нашей общей цели, тогда как такая способность в современном мире пока еще имеет решающее значение. Сегодня мы признаем, сказал я, что политика, военная сила и экономика неотделимы друг от друга. Поэтому мы должны прилагать не меньше усилия для укрепления военных элементов в этой единственной в своем роде системе, создание которой потребовало от нас непрерывных усилий в течение 125 лет. Ни одно мероприятие не может сильнее укрепить систему межамериканской обороны, чем принятие этого законопроекта. Если мы не примем его, то пакт о взаимной обороне будет неэффективен, когда сложатся чрезвычайные обстоятельства.

Но многие эксперты государственного департамента по латиноамериканским странам придерживались тогда иного мнения, а именно: они считали, что военная помощь содействовала бы укреплению диктатуры в странах Латинской Америки и увеличила бы опасность войны между ними. Поэтому соглашение о взаимной безопасности для обороны Западного полушария, предусматривавшее поставку оружия и оказание экономической помоши, было заключено между США и Бразилией, Чили, Кубой, Колумбией, Доминиканской республикой, Эквадором, Гондурасом, Никарагуа, Перу и Уругваем только в 1952 году. Мексика и Аргентина не подписали этого соглашения.

Но через несколько месяцев после моего выступления -в конгрессе был сделан большой шаг вперед: США и 19 латиноамериканских стран подписали Межамериканский договор о взаимной помощи, неофициально известный под названием «Пакт Рио»24. В основе этого пакта лежало соглашение о взаимной обороне от внешнего нападения, но каждая страна оставляла за собой право не давать согласия на использование ее собственных вооруженных сил.

Я полагаю, что, несмотря на все свои ограничения, «Пакт Рио» был и остается одной из крупных вех на пути развития межамериканской системы обороны. По существу он представляет собой образец, по которому потом был составлен Североатлантический договор,— формулировки обоих документов почти одинаковы.

Одним из больших достоинств этого пакта было то, что он установил согласие между Аргентиной и соседними с ней республиками, так как одно время Аргентина как будто намеревалась сорвать переговоры. По-моему, для предотвращения этой катастрофы никто не сделал больше, чем покойный сенатор Артур Ваидснберг. Его проницательный анализ, его умение бесстрашно и без обиняков излагать взгляды нашей страны оказали огромное влияние на заключение этого пакта. Он говорил напрямик. Его слова действовали на людей ободряюще, произносились ли они с трибуны или п частной беседе. Он не верил в круглые и цветистые фразы. Однажды утром, после особенно бурного заседания, начавшегося накануне днем ц затянувшегося до поздней ночи, один из латиноамериканских делегатов подошел к сенатору и осведомился, как он себя чувствует.

— Великолепно,— ответил сенатор.— Должно быть, и вы чувствуете себя хорошо. Я еще не встречал оратора, который говорил бы так много и сказал бы так мало, как вы в своем вчерашнем выступлении.

Б другой раз один из делегатов пожаловался, что журналисты раздражают его своими вопросами. На эгс Ванденберг возразил своим громовым голосом:

— Что же вы не скажете им попросту: «Не желаю отвечать»? Правда, н мне потребовалось двадцать пять лет, чтобы понять одну элементарную вещь; если не хо-чешь — не отвечай на неприятный вопрос.

На бомбардировщике В-29 я отправился в Рио-де-Жанейро со своими коллегами по флоту и авиации. Сначала мы полетели в Рэми Филд (Пуэрто-Рико), где заправились горючим, собираясь оттуда без посадки добраться до Рио-де-Жанейро. Поднявшись с аэродрома в Пуэрто-Рико около десяти часов вечера, мы летели несколько часов подряд. В небольшом отсеке хвостовой части самолета нас было человек пять или шесть, Я уже несколько лет летал над Южной Америкой и очень хорошо знал географию этого района. На рассвете, когда я стал различать местность, мне стало ясно, что мы находимся еще очень далеко от Рио-де-Жапейро. Я поинтересовался, хватит ли у нас горючего. Как я и подозревал, его осталось мало, так как пилот ответил, что мы идем на посадку на аэродром Каравелас, за несколько сот километров от Рио-дс-Жаиейро.

Мы помогали строить этот аэродром в начале войны в соответствии с соглашениями, заключенными во время поездки генерала Маршалла в Бразилию, о чем я писал выше. Взлетно-посадочная полоса, очень короткая, с легким покрытием, была не рассчитана на такие самолеты, как В-29. Мы крепко привязались ремнями и, затаив дыхание, ждали приземления. Вдруг бомбардировщик зароется в землю? К счастью, этого не случилось. Но на этом паши злоключения не закончились. Дело в том, что все горючее на аэродроме хранилось в бочках по лятьдесяти галлонов и нам пришлось ждать, пока в крыльевые баки не перекачают 1500 галлонов. Тем временем метеорологическая служба сообщила, что над Рио-де-Жанейро сгущается туман и, следовательно, лететь туда на В-29 нельзя. Поэтому из Рио-де-Жанейро за нами прислали С-47, на котором мы и долетели. Обратный полет на В-29 прошел благополучно, но мы крайне утомились, покрыв целых восемь тысяч километров от Рио-де-Жанейро до Вашингтона. 25