Страница 21 из 24
- А я и не боюсь! – сказала я, успокаиваясь в объятиях Саши.
Пока папа Саши носил меня по квартире, Саша прибрался в комнате, сложил кресло-кровать, убрал бельё в шкаф. Я вдруг, с тоской, подумала, что сегодня не буду здесь спать. Не будет волшебного вечера с робкими поцелуями… Отпустят ли в следующий раз? Может, пока болею, будут отпускать?
- Чем сегодня займёмся? – спросил меня Саша, - Пойдём гулять, в кино, или дома поиграем?
- Мне всё равно, Саша, лишь бы с тобой! – прошептала я. Саша счастливо засмеялся.
- Сашки, идите завтракать! – послышался голос Елены Владимировны.
Елена Владимировна накрыла стол в гостиной. Стол был немаленький, и весь ломился от закусок.
На почётном месте уже сидел глава семьи. Увидев меня, он заулыбался, встал мне навстречу, хотел снова взять меня на руки, но, со вздохом, не стал этого делать, только прижал меня к себе, погладил по голове, будто не веря, что я не привидение, усадил меня на стул возле Саши, и снова занял своё место, взяв бутылку коньяка в свои руки. Открыв её, он налил немного в себе и жене в коньячные рюмки, Саша налил нам лимонад.
- Ну, за молодых! – сказал папа, - Горько!
- Папа, ты совсем уже… - сказала мама, - Какое горько?! Они совсем ещё дети!
- Да? – удивился папа, - А мне показалось, они любят друг друга.
- Любят-то они любят, но по-своему, по-детски. А ты сразу собрался их женить.
- А что делать? Как Сашеньку оставить у себя? Может, обручить?
- Обручить-то можно. А они не передумают, когда вырастут? А, дети?
Мы быстро отрицательно замотали головами.
- Вот видишь, Лена, не передумают. Ладно, ребята, не краснейте, шутим мы. За ваше здоровье! – поднял свою рюмку Сашин папа. Мы тоже выпили свой лимонад, «Дюшес».
Покушав, мы оставили родителей поговорить о своих, взрослых делах, и пошли в свою комнату.
Я уже говорю: «в свою»! Немного поиграв там, мы решили пойти погулять, а потом вернуться ко мне домой, надо было уже готовиться к завтрашнему дню.
Когда я переоделась, Сашин папа увидел меня, когда мы с Сашей зашли попрощаться, и снова взял в плен: - Вот теперь я вижу, что ты настоящая девочка! - гремел он, - Лена, ну ты посмотри, что за прелесть!
- Осторожнее, медведь, девочки очень хрупкие, - смеялась Сашина мама, - и не помни ей юбочку!
- Что юбочка! Я куплю ей десять тысяч юбочек!
Папа поцеловал меня, дыша коньяком, прямо в губы:
– Приходи ещё, порадуй маму с папой! – поставил он, наконец, меня на место.
Немного ошарашенная, вышла я на улицу. Чуть не женили нас с Сашей!
- Мы с папой очень хотели, чтобы у меня была сестричка, - тихо сказал Саша, - не вышло. А встретил тебя, и понял, что ты лучше, чем сестричка.
- Чем же? – заинтересовалась я.
- Ты друг!
Так начались эти изумительно радостные дни. В будни мы учились в школе, когда у него было время, Саша прибегал ко мне, мы помогали по дому, вместе учили уроки. Тётя Валя разрешала немножко поиграть с Джеком. Она его любила, как сына. Борька даже немного ревновал. Он же хотел себе щенка, а мама забрала себе. Тётя Валя выкармливала его из соски, молочком.
По вечерам мы смотрели диафильмы. Сначала читал Саша, потом распределили роли. Папа теперь почти каждый вечер был дома, и тоже, вместе с мамой, озвучивали взрослых персонажей.
Сашины фотографии я просматривала, когда оставалась одна. Но это случалось крайне редко.
На воскресенье меня отпускали к Саше и его родителям. Папа там меня едва не замучил, постоянно стремился взять на руки.
Кое-как отбившись, мы с Сашей прятались у него в комнате, и начинали клеить маленькие модели.
К моему удивлению, меня захватило это занятие, сама от себя не ожидала такой усидчивости.
Сидеть, и вытачивать из латуни, надфилем, крохотные пушечки для испанского галеона? Никогда бы не подумала, что это так увлекательно!
Перед сном мы, в трусиках и маечках, бесились на кроватях, стараясь особо не шуметь, чтобы не привлечь внимание взрослых. Подушками не бились, а то, в азарте, Саша мог ударить меня по голове, да и пыли, даже без подушек, мы поднимали достаточно. Саша потихоньку тренировал меня, чтобы я совсем не раскисла. Я ведь собиралась снова пойти, заниматься борьбой.
Елена Владимировна нас предупредила, чтобы не трогали мою шею, до лета она велела разрабатывать шейные мышцы, чтобы лучше держали позвонки. Показала ряд упражнений.
Я, вечером, сначала сидела на своей кровати в позе лотоса, крутила головой, закрыв глаза, а Саша давился от смеха, наблюдая за мной. Потом не выдерживал, и нападал на меня, устраивая шуточную борьбу.
Папа Саши принёс мне кровать. Была она вся металлическая, но с никелированными спинками, шишечками, узорами. Кровать была достаточно широка, чтобы не свалиться, когда мы на ней боролись.
Перед кроватью теперь лежал небольшой пушистый ковёр. Наверно, слишком пушистый, потому что, когда Сашу заставляли пылесосить в комнате, он что-то ворчал сквозь зубы, пытаясь его почистить. Пылесос был маленький, круглый цилиндр на колёсиках, назывался «Ракета».
Перед сном мы иногда лежали рядом, обычно на Сашиной кровати, о чём-нибудь разговаривая, но уже никогда я не засыпала рядом с Сашей, хотя Саша всегда со вздохом расставался со мной.
Поэтому я не пускала его на свою кровать, оттуда его было бы не выгнать.
Хотя выгонять не особенно и хотелось: я так привыкла спать с братиком Юриком, что теперь его очень не хватало рядом, даже руки ныли, так хотелось кого-то обнять.
Наши кровати стояли под углом друг к другу, таким образом, что, если Саша лежал на животе, а я на боку, мы видели друг друга сквозь прутья спинок, могли держаться руками. Саша вспомнил приёмы массажа, и продолжил разминание моих кистей. У меня от удовольствия всё внутри таяло.
А однажды, ближе к вечеру, когда я была дома, солдаты, под руководством моего папы, и папы Саши, провели полевой кабель и поставили в прихожей военный полевой телефонный аппарат: плоскую коричневую коробочку с маленькой чёрной трубкой. Чтобы позвонить, надо было покрутить ручку индуктора, и тогда отвечала телефонистка. Надо было назвать номер, и тебя соединяли с нужным абонентом.
Можно было просто назвать фамилию.
Первое время мы с Сашей часто созванивались, и все телефонистки нас уже знали.
- Сашки! – строго говорили они, соединяя, - Не занимайте долго линию!
С этого телефона можно было вызвать «скорую», милицию, пожарных, а через «Люстру» можно было выйти в город, или позвонить из города! Так что мы теперь могли где-то задержаться и позвонить домой, чтобы не беспокоились!
А весной я всё-таки пришла на занятия по самбо! Мама Лена разрешила.
Потихоньку мы с Толиком боролись в партере. Толик уже получил свой первый разряд, а я только начинала постигать мастерство, и то, думаю, мне не разрешат участвовать в соревнованиях.
Так вот в таком тихом и шумном счастье пролетели последние зимние дни, потекли ручьи, растаял снег, высохли дороги, зазеленели поля, и наступил май.
Однажды мы с Сашей смотрели по телевизору детский кинофильм «Девочка и эхо».
Хороший фильм, про ребят нашего возраста.
Саше понравилась девочка, которая купалась голенькой, не стесняясь мальчика. Мне не показалось это чем-то необычным, наверно, привыкла видеть мальчишек в бане.
Зато очень расстроила сцена прощания девочки и мальчика. Как мальчик бежал за автобусом, умоляя девочку простить его за предательство.
Я вспомнила свой давний сон и зашмыгала носом. Саша сразу забыл про фильм, и стал меня успокаивать, целуя в мокрые глазки.
Вообще мы с Сашей за эти месяцы посмотрели немало хороших фильмов: «Человек-амфибия», который захватил меня до дрожи, романтичные, и в то же время, с приключениями, «Пассажир с «Экватора»», «Акваланги на дне», «Попутного ветра, «Синяя птица!»». Кто не помнит, это фильм о детях со всего мира, путешествующих на паруснике «Синяя птица». Конечно, здесь появились торговцы наркотиками, а мальчишки помогли их поймать. Один был американец, другой швед. Американца там ещё ранили. От Советского Союза участвовала в плавании девочка, ничем не примечательная. Уж я бы не отстала от мальчишек!