Загадочный незнакомец

Дэниел несколько секунд молчал, затем повернулся к Джексону и спросил:

– Что ты собираешься делать, Джек?

Молодой человек в изумлении уставился на Дэниела – тот не называл его Джеком уже дет двадцать пять. И ему вдруг пришло в голову, что мать обошлась с этим человеком так же отвратительно, как и с ним, а также с его отцом.

– Я еще не решил, – ответил он, покачав головой.

Дядя Дэниел ненадолго задумался, потом сказал:

– Если хочешь узнать мое мнение, то я полагаю, тебе следует поехать.

– Дэниел!.. – в ужасе воскликнула мать.

– Ведь ты всегда мечтал путешествовать, верно? – с улыбкой продолжал дядя Дэниел. – И ты всегда мечтал об отце. Так что вот он, твой шанс, парень.

– Джексон, я думаю, с твоей стороны было бы ошибкой не поехать. – Люси посмотрела ему прямо в глаза. – Ты всегда делал только то, что от тебя требовали, а сейчас… В общем, я думаю, что это будет замечательное приключение, и ты должен воспользоваться такой возможностью. Что же касается опасностей… Ты человек весьма здравомыслящий, не склонный к авантюрам…

– Спасибо, дорогая, – с улыбкой кивнул Джек.

Люси отмахнулась.

– Ты понимаешь, о чем я. Ты действительно ответственный и здравомыслящий, поэтому не станешь рисковать и не бросишься очертя голову в неизведанное…

– Боже милосердный, Люсинда! Да ведь это – всего лишь Англия! – воскликнул дед. – Он же не отправляется исследовать самые отдаленные дебри Африки. Англия – страна цивилизованная. Кроме того… Прости уж меня, Элизабет, но решать ему. Когда он вернется, банк будет стоять на месте. – Старик посмотрел в глаза внуку. – Так вот, Джексон, раз уж на то пошло, приношу свои извинения за столь долгое молчание.

Джек кивнул.

– Спасибо, дед.

– Ну? – В глазах матери плескались страх и надежда. – Так ты поедешь с ним или нет?

Джек молча посмотрел на нее. Не важно, что она натворила, не важно, что молчала столько лет, – все равно эта женщина оставалась его матерью. И он не сомневался, что она хотела для него только добра. Он никогда раньше ей не перечил, и если бы кто-нибудь спросил у него на прошлой неделе, или вчера, или всего час назад, может ли он поступить вопреки воле матери, то он бы рассмеялся в лицо этому человеку и ответил «нет». Однако сейчас, в это самое мгновение, Джексон Куинси Грэхем Чаннинг вдруг понял: пусть у него и не было особого желания становиться английским лордом, но и не было уверенности в том, что он хотел быть нью-йоркским банкиром. Кроме того, он понял: его единственное в жизни желание – побыстрее бежать…

Глава 3

Восемь дней спустя, октябрь 1887 года

Милверт-Мэнор, загородное имение графа и графини Бристон…

Джек с трудом подавил нелепый порыв – ему вдруг ужасно захотелось спрятаться за одним из горшков с пальмой; такие горшки были расставлены по всему периметру грандиозного бального зала.

Чувствовать себя в светском обществе не в своей тарелке?.. Это оказалось для него в новинку. Но – что было для него не в новинку за прошедшую неделю?

Он окинул взглядом гостей, наслаждавшихся свадебным балом, и в очередной раз залюбовался рыжеволосой женщиной – именно она вроде бы всем тут распоряжалась. Но кто же она такая?.. Что ж, возможно, он все-таки с ней познакомится. Если отец когда-нибудь вернется…

Джек сделал глоток шампанского и задумался о том причудливом кульбите, который совершила его жизнь в тот момент, как он вошел в библиотеку и увидел своего отца. Его отец… Джек все еще пытался свыкнуться с этой мыслью, хотя, конечно, неделя, проведенная вместе с ним на борту парохода, очень помогла. Он многое узнал о полковнике Бэзиле Чаннинге, о его семье, о годах, проведенных им в армии, и о его невероятных приключениях. Джек подозревал, что на земном шаре осталось очень мало мест, где отец не побывал бы. Он участвовал в сафари в Африке, путешествовал вниз по течению Амазонки и собственными глазами видел Великую Китайскую стену и древние храмы Ангкора. Он также искал сокровища в Вест-Индии и в пустынях Египта и едва ускользнул от охотников за головами на островах Полинезии.

За время путешествия между отцом и сыном возникло некоторое взаимопонимание, и Джек чувствовал, что с каждым днем, проведенным в обществе отца, тот нравился ему все больше и больше. Более того, Джек доверял ему все больше. На борту корабля отец представлял его всем как своего сына, причем всегда – с нотками гордости в голосе. Конечно, странно было вдруг оказаться чьим-то сыном, но вместе с тем у Джека появилось ощущение, что так и следовало, что так и должно быть в нормальной жизни. К тому же отец называл его Джеком, и это тоже казалось совершенно естественным и правильным – как и все остальное.

Когда же они добрались до Англии, то оба занервничали и в конце концов договорились: отец должен выбрать подходящий момент, чтобы представить семейству своего новообретенного отпрыска. И тогда Джек остановился в гостинице в ближайшей деревне, а отец отправился в Милверт-Мэнор.

Джек присоединился к отцу в родовом поместье всего за несколько минут до венчания, назначенного на вторую половину дня. С учетом хаоса, царившего в Милверте, отец решил подождать до конца свадьбы и только потом сообщить семье о существовании Джека. Хотя полковник уверял сына, что семейство примет его с распростертыми объятиями, было очевидно, что он сам в это не очень-то верил. На время церемонии Джек устроился в дальнем конце часовни, в то время как полковник присоединился к остальным родственникам.

Так кто же эта женщина?.. Может, она тоже член семейства? Джек опять посмотрел на рыжеволосую красотку – она словно притягивала к себе его взгляд. Впрочем, какое ему до нее дело? В конце концов, у него есть Люси, пусть даже она практически порвала с ним перед его отъездом из Нью-Йорка.

Люси заявила, что поскольку они официально не помолвлены, а он, возможно, и вовсе начнет новую жизнь, то пусть во время своего путешествия не думает, будто у него имеются какие-либо обязательства перед ней. И еще сказала, он должен считать себя полностью свободным. Кроме того, заявила, что эта его поездка – прекрасная возможность для них обоих понять, в самом ли деле их связывают какие-либо отношения, кроме чисто дружеских, или же они решили, что предназначены друг для друга по одной лишь причине – чтобы порадовать своих близких. Если хорошенько подумать, говорила Люси, то разве ничего не значил тот факт, что они оба то и дело откладывали объявление о своей помолвке? И действительно, разве не будет ужасно, если они поженятся, а потом обнаружат, что их брак – ошибка? Джек, разумеется, возражал, но Люси упорно стояла на своем, и в конце концов он с ней согласился. Во время плавания он обсудил это с отцом, и тот сказал, что женщины, как правило, абсолютно непостижимые создания. Отец также заметил, что женщина, дающая мужчине свободу, зачастую делает это лишь потому что сама хочет свободы. Джек поднял отца на смех – ведь речь шла не о ком-то, а о Люси, – но спустя несколько дней он вдруг подумал: «А ведь отец, возможно, все-таки прав…» Как бы то ни было, но почему-то ни он, ни Люси никогда не говорили друг другу о своей вечной любви – говорили только о браке. И если так, что бы это значило? И почему все это вообще его беспокоило?

Джек сделал еще глоток шампанского. А рыжеволосая тем временем переходила от одной группы гостей к другой. На свадьбе присутствовало довольно много американцев, и отец объяснил, что жених, Грейсон Элиот, провел в Америке почти десять лет. Увидев его у алтаря, Джек сообразил, что они с ним встречались, хотя не так уж часто. Здесь были и другие американцы, с которыми Джек сталкивался по коммерческим вопросам, но никого из них толком не знал. В конце концов он решил, что лучше их избегать, так как они с отцом после церемонии и других гостей избегали.

Более того, они не присоединились к семье и за ранним ужином, поданным перед свадебным балом, – вместо этого полковник повел сына осматривать обширные и весьма впечатляющие территории поместья и для начала сводил его к пруду, где когда-то с братом катался на коньках зимой и учился плавать летом. Кроме того, отец показал ему павильон «Причуда», давным-давно построенный тогдашним хозяином Милверта для своей жены, и рассказал историю о родившихся под несчастливой звездой влюбленных, призраки которых якобы до сих пор обитали не только в этом павильоне, но и в точно таком же, расположенном в соседнем поместье. Глупость, конечно же, ведь ни один здравомыслящий человек не верил в призраков, – но все это было очень романтично, трогательно и брало за душу даже и здравомыслящего человека, не верившего в подобную чепуху.