Страница 112 из 116
Н. Н. Волков, разрабатывающий проблему «ядра» значения слова и отрицательно разрешающий этот вопрос в докладе «Проблема множественности значений и так называемого “ядра” значения», дискутирует с Н. И. Жинкиным, который полагает, что можно очертить сферу возможных контекстов слова, а потому и установить некоторое «ядро» его значений. И с Г. Г. Шпетом, утверждающим, что надо разграничивать случаи одного смысла разных слов и разных смыслов одного слова (11 ноября).
Оживленные прения вызывает реферат статей К. Бюлера по общему синтаксису, подготовленный А. А. Буслаевым (25 ноября).
Комиссия по составлению «Словаря художественной терминологии» видит своей задачей не только дать «справочник, ориентирующий в разноречивой и до настоящего времени не фиксированной точно художественной терминологии», но и провести «точное и методологическое разграничение граничащих друг с другом дисциплин и понятий». Поэтому особое внимание ее сотрудников привлекают термины, подлежащие «отнесению к нескольким словарям»; в отношении таких слов ставится задача «точного определения для каждого в отдельности самостоятельного круга вопросов и принципиального установления их точных границ».
При обсуждении структуры будущего I тома издания за основу группировки отдельных вопросов по статьям к декабрю принимается «идея объединения и ориентировки более мелких статей вокруг небольшого числа основных».
По предложению А. Г. Габричевского (октябрь) термины предполагавшегося для Энциклопедии художественной терминологии списка делятся на три группы. В их числе:
«I. требующие больших статей, куда войдут:
а) термины эстетики и общего искусствоведения,
б) названия искусств (всего 170 терминов).
II. требующие небольших статей, куда войдут:
а) общефилософские термины,
б) направления и школы,
в) термины отдельных искусств, поскольку они входят в общую эстетику (всего 300 терминов).
III. термины, требующие расшифровки (всего 100 терминов)».
В целях дальнейшего сокращения списка слов, «так как вряд ли представится возможность увеличить размер словаря», по предложению Г. Г. Шпета принимается решение «оставить только термины: 1) философии искусств и эстетики, 2) термины теории искусств, т. е. специально искусствоведческие, и 3) психологии искусств. Термины, не входящие ни в одну из этих групп, – исключить из словаря».
«Предварительным распределением материала между авторами» занимается редакционная коллегия в составе Г. Г. Шпета, Б. В. Шапошникова, А. Г. Габричевского, М. И. Кагана и А. А. Губера.
В целях придания дискуссии более академически строгого характера, с одной стороны, и потому, что «ряд терминов требовал мнения специалистов в разных областях», – с другой, принимается решение «назначать по два и больше автора на каждую статью».
21 октября определяется срок окончания работы над «Словарем…» – 1 ноября 1925 г.
Ноябрь, 18 – М. И. Каган представляет ФО и Социологическому отделению ГАХН доклад «О живом смысле искусства. Стиль эпохи и роль искусства в истории» (другое название – «О живом смысле искусства»[1187]).
Ноябрь, 24, и декабрь, 1 – В ответ на доклад Б. И. Ярхо «О границах научного литературоведения» в Подсекции теоретической поэтики ЛС РАХН от 24 и 31 октября того же года в соединенном пленарном заседании ФО и Секции с докладом на ту же тему выступает Г. Г. Шпет, выдвинувший «некоторые малоприемлемые для литературоведов положени[я]».
Доклад Г. Г. Шпета вызывает оживленное обсуждение; в центре внимания участников дискуссии – вопросы о методах и возможности сотрудничества литературоведов и философов и о письменном и устном слове.
В прениях по докладу Г. Г. Шпета выступают Б. Г. Столпнер, П. Н. Сакулин, Б. В. Горнунг, М. П. Столяров, Т. И. Райнов, Ю. М. Соколов, М. А. Петровский, М. И. Каган и А. Л. Саккетти.
Но наиболее ярким и существенным для теоретической мысли тех лет считается диспут между Г. Г. Шпетом и Б. И. Ярхо, доклад которого в ЛС в виде большой статьи вскоре выходит в печатном органе Академии.
По воспоминаниям С. В. Шервинского, «Борис Исаакович выступал защитником такого метода в изучении литературных памятников, в котором заметна была обозначившаяся тенденция к структурализму, в то время как Густав Густавович стоял на более традиционной позиции, связывавшей памятники литературы с философией, эстетикой и этикой эпохи. Диспутанты придерживались явно противоположных точек зрения, что не мешало присутствующим с одинаковым вниманием покоряться обаянию ума и того и другого».
Материалы доклада Г. Г. Шпета должны были лечь в основу труда под названием «Литературоведение» или «Границы научного литературоведения», намечавшегося к изданию Академией [не опубликован].[1188]
Ноябрь – декабрь – По сообщению печати, из переводных трудов «Философским Отделением… подготовлены к печати: Гегель, “Введение в эстетику”, перевод и редакция Г. Г. Шпета;[1189] Зиммель, “Гёте”, перевод А. Г. Габричевского и Б. В. Шапошникова;[1190] Леонардо да Винчи, “Трактат о живописи”, перевод М. Сергеева».[1191]
Декабрь, 5 – Правление РАХН утверждает поддержанную Президиумом ФО кандидатуру А. А. Смирнова в научные сотрудники отделения по Психофизической лаборатории.[1192]
Декабрь, 17, 18 и 20 – Ф. И. Шмит выступает с докладами «Теория стиля», «Диалектические источники мировой истории искусств» (другое название – «Диалектика развития искусства») и «Искусство и общественность».
Все они в целом задумываются «как материалистическая теория истории искусств».
Декабрь, 20 – В связи с необходимостью «освещения истории немецкой эстетики… с точки зрения ее связи с эстетикой английской» Н. Д. Виноградову поручается прочтение доклада, посвященного «анализу эстетики Шефтсбери». Намечается также доклад, представляющий «общую сводку литературы по исследуемому в текущем году периоду немецкой эстетики».
Доклад на тему «Учение Шефтсбери о прекрасном» читается Н. Д. Виноградовым 5 февраля 1925 г. Впоследствии исследование английской эстетики продолжено им в докладе «Эстетические воззрения Хогарта» (другое название – «Эстетические принципы Уильяма Хогарта, изложенные в его трактате “Анализ красоты”», 7 октября 1926 г.).
1187
См.: М. И. Каган. О живом смысле искусства. С. 483–519. Его публикатор уточняет, что «по содержанию и по форме» этот текст «примыкает к докладу “Два устремления искусства”» (цит. по: М. И. Каган. О ходе истории. С. 695), прочитанному, вероятно, в ФО РАХН под названием «Два устремления в искусстве» 10 ноября (по разным данным) 1922 г. (или 1923 г.) или 13 ноября 1922 г. (ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 20, 92; М. И. Каган. О ходе истории. С. 694).
Текст его, датированный сентябрем – ноябрем 1922 г., см.: М. И. Каган. Два устремления искусства (форма и содержание; беспредметность и сюжетность). С. 451–466.
1188
Возможность так или иначе ознакомиться с ним, по-видимому, существовала – один из аспирантов называет труд «Границы научного литературоведения» в числе работ, «прочитанных или изученных» «в процессе аспирантской работы» дважды – в период с 1 июня 1927 г. по 1 февраля 1928 г. и с 1 июня 1927 г. по 1 июня 1928 г. (Отчет аспиранта ГАХН С. А. Охитовича о выполненных работах за период с 1 июня 1927 г. по 1 февраля 1928 г. // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 455. Л. 24об.; Отчет аспиранта Государственной академии художественных наук С. А. Охитовича о выполненных работах за период с 1 июня 1927 г. по 1 июня 192[8] г. // Там же. Л. 55об.).
1189
См. также: 1927–1928 и 1928, май, 25.
1190
См. также: 1927, январь, 11, и 1928, май, 25.
1191
Из перечисленного в 1928 г. выходит только книга Г. Зиммеля «Гёте»; ее переводчиком значится один А. Г. Габричевский.
1192
См. также примеч. 128.