Страница 5 из 33
— Все в порядке, он начал играть в бейсбол. Он счастлив, и я счастлива, — о последнем я лгу.
— У вас достаточно денег? Ты можешь подать на его отца в суд, ты ведь знаешь?
Сейчас мы снова начинаем с того момента, как я узнала, что беременна, и Мэтт, отец Бенджамина, не захотел иметь с нами ничего общего. Он обозвал меня шлюхой и шалавой. Сказал, что нет ни единого шанса, что ребёнок был его, потому что мы всегда использовали презервативы, и после этого выгнал меня из нашей квартиры.
Я не оглядываюсь назад. К черту его. Если он не хочет быть частью нашей жизни, я не собираюсь заставлять его. Мои родители не согласны с этим. Мы ссоримся из-за этого каждый раз, когда разговариваем. Именно поэтому мы разговариваем раз в неделю. К счастью, моя мать не навязчивая. Так что, хотя мы и живем в одном городе, видимся мы раз в месяц.
— Да, я знаю. Но как я уже тысячу раз говорила — мне ничего от него не нужно.
— Ты могла бы, по крайней мере, взять его деньги. Я понимаю, что ты не хочешь делить опеку, но, Кортни, ты могла бы использовать его. Наверняка, работа в продуктовом магазине не обеспечивает тебя достаточно.
Да, мама не знает, что я работаю ещё и в стрип-клубе. Я все-таки борюсь. Я могла бы заработать больше, если бы вышла на сцену, но я достаточно смущаюсь и в роли официантки «Клуба Х».
— Мы должны делать это каждый раз? Мы расходимся во мнениях. Давай просто оставим это, пожалуйста, — я умоляю её, но мне уже все равно, я устала от ссор и споров.
— Хорошо, я должна иди. Ужин готов, и твой папа скоро будет дома.
— Все в порядке. Передай папе, что я люблю его. Пока, мам! — я бросаю трубку, не дожидаясь ответа. И бросаю свой телефон на свободное место рядом со мной.
Я сжимаю бутылку вина и дрожу, поднося её к губам, чтобы выпить еще. Я, может быть, и тридцатилетняя женщина, но отсутствие поддержки моих родителей съедает меня живьем. Они были рядом, когда я забеременела, но при этом мы постоянно ругались, и они оспаривали все мои решения. Так что теперь есть просто я и Бен. Одни.
Проходит время, и солнце садится. Бутылка уже пуста, и я, сильнее запахивая свой халат, ложусь на спину и закрываю глаза, чтобы дать им немного отдохнуть.
— К черту! — гневный шепот пугает меня; я резко сажусь, забыв, что я лежу на неустойчивых качелях. Поэтому, теряя равновесие, падаю, ударяясь головой о деревянные доски.
— Дерьмо. Ты издеваешься надо мной, — говорю я.
Последние двадцать четыре часа не могут стать еще хуже. Потирая свои виски, я отодвигаюсь, чтобы увидеть Сэма, стоящего в нескольких дюймах от меня. Причем на корточках, как он делал сегодня утром, чтобы поговорить с Беном. У меня бегут мурашки по телу, и я становлюсь влажной, когда он пальцами задевает место удара на моей голове.
— Бл*, Кортни. Я чертовски сожалею. Я просто уронил свои ключи, я не хотел тебя пугать, — его губы перестают двигаться, и он наклоняет голову, оценивая меня.
— Все нормально. Я в порядке, — я встаю, и моя лодыжка не болит. — Эй, посмотри на это, — я хватаю его за плечо и вращаю ногой по кругу, — вино действительно делает все лучше.
Слегка спотыкаясь, я падаю на Сэма. Его рука оборачивается вокруг меня, чтобы удержать. Я не отхожу. Наоборот, делаю еще шаг ближе, прижимаясь к его телу. Он такой теплый. И даже через его жесткие мышцы, я чувствую, какой он мягкий… как гигантский, мускулистый мишка.
— Кортни, — строго говорит он и отодвигает меня. Я наклоняю голову, и наши глаза встречаются. Я прикладываю свой палец к его губам:
— Шшш.
Я пьяная, но мне плевать. Я просто хочу чувствовать себя желанной, хотя бы на одну ночь. Схватив его за футболку, я тянусь и прикасаюсь своими губами к его. Сэм колеблется и делает шаг назад.
— Нет, я не могу, — из-за его отказа, слезы наворачиваются мне на глаза.
— О, ладно. Я все понимаю.
«Я не достаточно хороша и никогда не буду. Интересно, почему я не удивлена?»
— К черту, — он хватает мое лицо, заставляя посмотреть на него, в его глазах мелькает сожаление. — Ты не хочешь меня, — говорит он очень медленно.
— Это нормально, я все понимаю, — чувствуя унижение, я вырываюсь из его рук и разворачиваюсь. Мне нужно попасть в дом. Внезапно Сэм прижимается всем телом ко мне сзади. Я оказываюсь зажатой между ним и дверью.
— Нет, ты не хочешь «этого». И именно поэтому я не могу, — рычание вибрирует в его горле, когда он сжимает мои бедра, прежде чем наклониться к моему уху и угрожающе прошептать: — Это то, что делаю я. Ты хочешь большее, чем это. Я не в состояние дать больше, чем просто трах, Кортни, — Бог ты мой, его голос настолько ровный, что посылает мурашки по моей коже.
Поворачиваясь к нему лицом, я тычу в его грудь пальцем. Алкоголь все ещё течет по моим венам и придает мне мужество.
— Как ты смеешь? — он делает шаг назад, но я следую за ним. — Ты совсем не знаешь меня. Ты не знаешь, чего я хочу. Может быть, это все, что мне нужно. У тебя есть куча женщин на ночь, какая разница, если твоя «киска на ночь» живет по соседству? — я вру, на самом деле, не желая обычного перепиха. Я хочу взаимности во время занятия любовью. Я хочу, чтобы вместе со мной радовались и разделили ужин. Одним словом, мне нужен постоянный партнер.
Сэм смеется, дерзкий засранец, просто смеется надо мной:
— Ненавижу отказываться, но я только что вернулся от киски. Я не слишком требователен к «свободным кискам», но, — он пожимает плечами, — не гадь там, где живешь, леди. Поверни свой прекрасный зад и зайди внутрь. Тебе. Не нужно. Хотеть. Меня.
Он спускается вниз по ступенькам без лишних слов и скрывается в своей машине. Я до сих пор в шоке от его выходки, просто смотрю с широко раскрытыми глазами на то, как задние фонари его грузовика исчезают.
Его слова заставляют меня вернуться в дом и изменить свое решение. «К черту его. Я все-таки женщина. Я устала позволять парню влиять на мое счастье. Мэтт был не единственным моим парнем. До него у меня было еще двое мужчин, которые контролировали мою жизнь. Так что я научилась на своих ошибках. Я сделаю то, что делает женщина хоть раз в своей жизни. Я пойду в бар и приведу с собой пьяного парня, и у нас будет ночь ничего незначащего секса».
Копаясь в своем шкафу, я достаю короткую джинсовую юбку и обтягивающую черную майку с глубоким вырезом. Моя рабочая обувь единственная из всего, что у меня есть на высоких каблуках, так что я проскальзываю в четырёхдюймовые шпильки, наношу красную помаду и тушь для ресниц.
Уже через десять минут такси, которое я вызвала, высаживает меня на полупустой автостоянке. У меня появляются сомнения, что мой минутный порыв продлится до утра. «Какого черта я делаю? Идиотка». Слезы снова собираются у меня в глазах. Вместо того чтобы сдержать их, я присаживаюсь на землю и позволяю им литься.
«Это не поможет мне, чтобы чувствовать себя нужной. Конечно, в первую очередь я — мать, но все-таки я еще и женщина. Я всего лишь хочу разделить свою жизнь с тем, кто будет любить меня, а не убегать вместо этого от того, кто считает, будто лучше знает, чего я хочу».
Чьи-то шаги пугают меня, и мое сердце начинает быстро стучать. Я одна на стоянке посреди ночи, одетая как проститутка. Шаги становятся громче, и прежде чем я успеваю закричать, успокаивающие слова Сэма, заставляют меня зарыдать еще сильнее:
— Малыш, не плачь.
Он наклоняется и подхватывает меня на руки. Я охотно держусь за него, зная, что он хороший человек. Он бы никогда физически меня не обидел, эмоционально же — с этим можно поспорить. Сэм сажает меня на переднее сиденье своего грузовика, и я пытаюсь успокоиться, чтобы спросить, куда он меня везет.
— Я отвезу тебя домой.
— Сэм, я…
— Стоп. Просто позволь отвезти тебя домой.
Молча согласившись, я удерживаю свой взгляд на его профиле. Его лицо остается невозмутимым, а мне так хочется, чтобы он что-нибудь сказал. Я видела проблески эмоций, скрываемых за его маской. Он что-то чувствует, хотя и не желает говорить об этом.