Страница 4 из 33
— Кортни, прости. Он сказал, что ты знаешь, где он.
— Это не твоя вина, — я не могу перестать плакать.
Это самое ужасное чувство в мире — не знать, где твой ребенок. Это разрывает тебя на части и ставит под сомнение всю твою жизнь за доли секунд. Это ужасно.
Бен возвращается со своими пластиковыми игрушками, и Сэм ерошит его волосы.
— Почему бы тебе не вернуться в свою комнату и не подождать свою маму там для разговора?
— Ладно, — Бен опускает голову, и пока он не ушёл, Сэм садится на корточки на уровне его глаз.
— Никогда больше не покидай свой дом без разрешения матери.
— Ладно, — его губы дрожат от строгого голоса Сэма, и он убегает в дом.
Сэм встает и запускает свои руки в волосы. Я даже задерживаю дыхание, когда слышу его рык.
— Бл*дь, я чувствую себя мудаком.
— Это не твоя вина. Он подставил стул к входной двери, чтобы снять цепочку с петли. Он знает, что не должен делать этого, — Сэм стоит спиной ко мне.
Адреналин отступает, и теперь я чувствую, как моя лодыжка пульсирует. Я смотрю вниз и замечаю, что я в шортах и майке. Мое лицо вспыхивает.
Сэм поворачивается, и его глаза устремляются вниз на мое тело. Я прикусываю свою губу, когда его взгляд возвращается обратно к моему лицу, он делает шаг вперед и проводит пальцем по моей щеке.
Я думала, что быть в его объятьях прошлой ночью было жарко, но быть объектом его желания, это как попасть в эпицентр пожара. Прошло почти шесть лет с тех пор, как какой-либо мужчина прикасался ко мне, не считая тех мужиков в клубе. Я опираюсь на его руку, и он, отступая, помогает мне встать.
— Дерьмо, — я ругаюсь и прыгаю на месте, пока Сэм придерживает меня своими сильными руками за плечи. Затем он разворачивается и уходит в дом, оставив меня в покое.
Сэм
«Какой же я дебил. Я должен был догадаться, а не верить пятилетнему ребенку. Особенно, когда он в пижаме — Кортни никогда не выпускает его в ней. Какого хрена я делаю? Она мой арендатор, а Бэн — ее сын. Вот именно. Черт, ее тело. Я никогда в своей жизни не видел более совершенной фигуры в форме песочных часов. Я хочу разорвать её одежду, толкнуть на землю и трахать до потери пульса».
«Бл*дь, я не могу сделать этого. Я не могу начать заботиться о ней. Она просто женщина. Великолепная и сексуальная женщина под запретом, к которой я не имею права прикоснуться. Но ее кожа такая мягкая…»
Кортни милая и добрая, и мне это нравится.
Я хватаю ключи и выхожу из своего дома. Сейчас только девять утра, и я не знаю, куда я еду. Лишь бы куда-нибудь подальше отсюда.
— Вы можете сделать букет из дюжины красных роз?
— Конечно, вам нужна ваза? — спрашивает веселая девчонка за прилавком.
— Нет, только цветы.
— С вас сорок баксов, — я протягиваю ей деньги в обмен на мои цветы.
Приехав на кладбище, я смахиваю скошенную траву и грязь с таблички, затем устанавливаю цветы. Стелла Монро — имя моей матери. Я был обречен с самого начала. Она умерла, когда рожала меня, и мой отец часто любил напоминать мне, что я убийца. Не нужно говорить, что мое детство не было веселым. Хотя все завидовали мне. Мой отец богат, он отличный адвокат, на самом деле, самый лучший. Это правда, ведь он умеет врать. Он прикидывался скорбящим вдовцом и любящим отцом-одиночкой. Люди не видели, как входили и выходили шлюхи из нашего дома и следы от ремня на моей спине.
Родители моей матери знали, что мой отец был мудаком, и пытались получить опеку надо мной, и то, что он сделал с ними в суде, было ужасно. Я читал протоколы судебного дела после их смерти. Он сделал так, чтобы их считали старыми, недееспособными маразматиками, приводя в доказательство выдуманные показания свидетелей во время суда.
Я едва знал их, хотя они присылали открытки на все праздники. Интересовались моими делами в школе и тем, что мне нравилось. Я молился, что в один прекрасный день они придут и заберут меня.
Я сижу перед могилой свой матери и смотрю на ее имя. «Какой была бы моя жизнь, если бы она выжила? Защищала бы она меня от жестокости отца? Он всегда был такой сволочью? Он бил и ее тоже?»
Я всегда молчу, когда прихожу сюда, потому что не знаю, что сказать. Мама родила меня, но с небес на меня она не смотрит.
Не только мне приходилось жить с гневом моего отца, но, по той или иной причине, всем, кто встречался в моей жизни. Будь то необходимость достать наркотики, деньги или секс.
Да, я был плохим ребенком. Это был единственный способ сказать отцу: «Пошел ты!». Я быстро узнал, что есть люди, даже более эгоистичные, чем я. Которые дружат с тобой только тогда, когда им что-нибудь нужно от тебя.
Вставая, я стряхиваю пыль со своих джинсов и вспоминаю про визитку в кармане. Я вытаскиваю ее, и прежде чем сесть в машину у меня есть адрес жаждущей киски. «Чертовски охрененно».
— Не думала, что ты так скоро позвонишь, — Лиза сидит на крыльце и бросает недокуренную сигарету в кусты.
— Я тоже.
— Плохой день? — она склоняет голову и упирается руками в бедра.
— Можно сказать и так.
— Хочешь поговорить об этом?
— Нет.
— Хорошо, я не болтушка, но думаю, что это правильный выбор, — она пожимает плечами и заходит в дом, оставляя дверь открытой, чтобы я следовал за ней.
К тому времени как я закрыл дверь и вошёл в дом, она уже сидела голая на подлокотнике дивана, в ожидании меня.
Глава 3
Кортни
— Спасибо, Мона. Я действительно ценю это.
— В любое время, мне нравится быть с ним. Мы пойдем на ланч, а после полудня я свожу Бена в кино. Завтра, после всего этого, я верну его тебе.
— Отлично, — я обнимаю ее и раскрываю свои руки, чтобы обнять Бена. Он подбегает к дивану и дает мне обнять себя. Я не провожу с ним достаточно времени, потому что много работаю, а теперь ещё и это. Просто, черт возьми, «Мать года», которая не может присматривать за своим ребенком, потому что повредила лодыжку в стрип-клубе. Независимо от улучшения после отдыха прошлой ночью нога заболела снова, когда я спрыгнула с крыльца сегодня утром. Мона думает, что это просто вывих. Конечно, единственный способ узнать наверняка — сделать рентген, но у меня нет денег, чтобы оплатить страховку.
— Я приготовила макароны с сыром на ужин, они в микроволновке.
— Уже взяла.
— Отдыхай. Приложи лед и выпей ибупрофен. Увидимся завтра, — кричит Мона.
— Пока, мамочка.
— Пока, Бен. Люблю тебя.
— И я тебя.
Я вытираю слезу, когда Мона захлопывает входную дверь. Эмоции за последние сутки устроили беспорядок в моей голове. Я люблю своего сына и стараюсь делать всё для него, что, к сожалению, включает и унижение себя. Работы продавца в продуктовом магазине недостаточно, чтобы обеспечить нас всем необходимым, включая еду, арендную плату и прочее.
Я сомневаюсь в своих решениях каждый день, но знаю, что в конечном итоге, дополнительная работа официанткой в стрип-клубе — мой единственный вариант. И когда я подумала, что потеряла Бена сегодня утром… Я бы не смогла жить без него. Он — мой мир. Даже если ему всего пять.
Но мне до сих пор одиноко.
Я хватаю бутылку вина и иду на крыльцо. Мона принесла мне костыли, и я использую один, помогая себе идти.
Общая веранда в хорошем состоянии, как и все в доме Сэма. Он хорошо проделывает работу по уходу за своим домом. Мне повезло с ним, как с владельцем. Не мешает и то, что при всем этом он великолепный мужчина, собранный и сексуальный.
Вздохнув, я сажусь на качели, открываю бутылку и делаю глоток вина. Алкоголь сразу же растекается по моим венам, так как я редко пью. Решив, что прошло достаточно времени, я набираюсь от жидкости из бутылки храбрости, беру телефон и звоню.
— Привет?
— Привет, мам.
— О, Кортни, привет, — её голос не так разочарован, как я предполагала. — Как ты, дорогая? Как Бенджамин?