Слёзы Лимба

— Итан! — Сьюзен не дослушала Татьяну до конца и шагнула в следующую комнату, быстро озарив крупное помещение искусственным источником света. — Матерь Божья, Итан…

— Сьюзен, все хорошо? — окликнула подругу Татьяна и медленно последовала за ней. — Что там такое?

— Мое предчувствие меня не подвело, Танька, — Сьюзен неподвижно стояла на месте и смотрела куда-то в сторону, не отводя взгляда ни на йоту.

Татьяна проследила за ее взглядом и с трудом сдержала себя, чтобы не отвернуться с отвращением от открывшейся ее взору картины. Среди шкафов, забитых папками с бумагами, висело тело мужчины, подвешенное над полом с помощью веревки, которая, словно змея, обволакивала его шею и не давала ногам коснуться пола. Ветер, доносящийся из открытого окна, раскачивал с мелодичным скрипом труп, будто таким образом пытался привлечь к нему людское внимание.

— Итан… — Сьюзен медленно подошла к подвешенному телу и с совершенно сухими глазами взглянула на бывшего возлюбленного, но с таким безразличием, будто перед ней висит обыкновенный безжизненный предмет, не представляющий никакой ценности. — Почему?..

— Сьюзен, надо вызвать полицию, — стоя у выхода, крикнула Татьяна, с трудом справляясь со своими накалившимися докрасна неприятными эмоциями.

— Я просто не понимаю… Тань, что происходит? С кем тогда я вчера говорила?

— О чем ты говоришь?

— Тело ведь уже давно высохло, Тань. Он умер не сегодня…

Татьяна, услышав эти слова, с трудом приблизилась к повесившемуся мужчине и бегающим от ужаса взглядом оглядела мертвое тело, понимая, что Сьюзен говорит правду. Мертвец действительно висел здесь довольно давно и не мог за ночь разложиться до такого состояния.

— Татьяна, с кем я говорила вчера? Кто выдавал себя за Итана? Объясни мне… Я просто в замешательстве.

— Значит, кто-то пытается сбить нас со следа… Сьюзен? — Татьяна в последний момент успела подхватить подругу, которая внезапно пошатнулась и едва не упала без чувств на пол. — Так, не смей. Не смей оставлять меня тут одну!

Сьюзен сквозь слезы смотрела на Татьяну и тяжело дышала, будто что-то застряло в ее легких и никак не могло вырваться наружу.

— Итан… Почему он это сделал? Почему? — плакала та, с трудом совершая очередной вдох. — Я… задыхаюсь… Мне трудно дышать.

— Тебе нужно на воздух. Срочно, уходим отсюда. Здесь нам больше делать нечего. Идем, — Татьяна помогла Сьюзен подняться и вывела ее из душного помещения на улицу. — Дыши. Тебе надо восстановить дыхание.

— С кем же я говорила? С кем? Зачем кому-то нужно было убивать Итана?

— Сьюзен с трудом пыталась успокоиться, но эмоции не желали покидать ее тело и заставляли женщину дрожать, словно ту со всех сторон били током. — Зачем?!

— Я не знаю, Сьюзен. Не знаю, — Татьяна прижала подругу к себе и нежно стала гладить ее по голове, пытаясь хотя бы немного успокоить женщину, которая редко давала себе права на слезы.

Неожиданно Сьюзен вырвалась из объятий Татьяны и начала с надрывом кашлять, с трудом держась на ногах. Ей даже пришлось вцепиться мертвой хваткой в обжигающе холодные перила лестницы, чтобы не упасть со ступенек вниз и не сломать шею.

— Сьюзен? Ты в порядке? — с дрожью в голосе поинтересовалась Татьяна, и ее глаза увеличились от потрясения, когда та заметила на ладони, которой Сьюзен прикрывала рот во время кашля, кровь. — Нет, этого не может быть.

— Что со мной? Это кровь? — в панике взглянула на свою покрытую алой жидкостью ладонь та, с трудом понимая суть всего происходящего.

— Сьюзен, нам нужно срочно уходить отсюда. Боюсь, у нас осталось слишком мало времени.

====== Глава одиннадцатая. Скала самоубийц. ======

Морской соленый бриз брызгал в их улыбчивые лица, покрывая кожу молодых людей крошечными крупинками воды, долетавшими вместе с потоками воздуха со стороны пролива Па-де-Кале. Сегодняшнее утро выдалось пасмурным и брезгливо влажным, словно небо не желало плакать и сдерживало свои эмоции, но часть из них все же долетала до жителей этого тихого местечка. За время их пути по зеленой части английского острова, который заканчивался в рыбацком порте в Брайтоне, юноши не встретили ни одного человека, кроме водителя грузовика, согласившегося их подбросить, что дало повод надеяться, что им удастся хорошо отдохнуть вдали от столицы.

Шел август тысяча девятьсот девятнадцатого года, уже девять месяцев как закончилась война, но ее отголоски слышны до сих пор. Там, где когда-то стояли людские поселения, кишащие бурной жизнью, красовались бескрайние поля, заросшие высокими сорняками, скрывавшими фундаменты разрушенных зданий. Если не приглядываться, то раны от кровопролитных битв были не заметны. Но если вглядеться в окружавшие декорации, выросшие на телах убитых солдат и невинных граждан, то появится возможность ощутить все еще доносившийся из недр земли запах крови и едкого пороха.

Но юноши старались не вспоминать то, что было почти год назад, эти времена растворились для них обоих в густом тумане навсегда, так они решили, и это решение никто из них оспаривать в ближайшее время не собирался.

Эрван наклонился вниз, упираясь животом в поручни рыболовного судна, чтобы не упасть вниз, и любовался тем, как водные потоки, пенясь, отталкивались от металлического корпуса и в виде рваных волн устремлялись куда-то вдаль.

Морская поверхность сегодня была пугающе черной, словно в воду кто-то вылил приличное количество нефти и мазута. Привычная глазу голубизна иногда мелькала в глубинах высоких волн, подсвеченных серым небом, но чаще всего приходилось любоваться только темными оттенками пролива.

Джордж стоял позади Эрвана и с трудом воздерживался от желания обнять юношу со спины, так как за ними пристально наблюдали рыбаки, которые с удовольствием пили водку из прозрачных бутылок. Те что-то между собой, хрюкая, обсуждали, пугая рыбу мерзким гоготом. Вряд ли эти мужички были здесь ради богатого улова, это судно являлось лишь прикрытием для их нескончаемой выпивки, отпечатавшейся на их отекших пьяных физиономиях. Но Джордж старался не думать об этих людях плохо, ведь те согласились бесплатно довести их из Брайтона до мыса Бичи-Хед. Уже сейчас впереди виднелся одинокий маяк, величественно восседавший на вершине скалы самоубийц, и притягивал судно к себе своим бледным холодным светом.

— Что же вы здесь забыли, парни? — подошел к Джорджу и Эрвану капитан рыболовного судна, когда то уже подплывало к каменистой суше. — Место не из самых безопасных. Тут многие попрощались с жизнью.

— Не переживайте, мы здесь не ради этого, — усмехнулся Эрван и достал из кармана серебряный портсигар, откуда вытащил длинную папиросу, после чего с довольной ухмылкой зажал ее между зубов. — Если бы мы хотели покончить жизнь самоубийством, то выпрыгнули бы за борт.

— Это он так шутит. Мы с Эрваном решили просто развеяться, — перебил друга Джордж и сдержанно улыбнулся капитану. — Надоела городская суета.

— Понимаю. Я и сам ржавею на этом судне только ради того, чтобы быть подальше от лондонского смога. Не знаю, как люди живут в больших городах. Особенно после войны. Я, вернувшись с фронта, перестал слышать правым ухом, рядом со мной разорвался снаряд, а осколок угодил прямиком в ушную раковину и раздробил барабанную перепонку. Вот же повезло. А ведь я мог умереть, если бы осколок проник глубже.

— Действительно повезло.

— Я сейчас прикажу спустить шлюпку, и вас быстренько высадят на берег. Слишком близко подплывать нельзя, так как довольно мелко, можем наткнуться на мель.

Через десять минут матросы приготовили шлюпку и помогли юношам в нее залезть, после чего без неприятных происшествий доставили пассажиров до берега, где и высадили.

— Большое вам спасибо, — пожал руки матросам в лодке Джордж, после чего те, помахав им рукой на прощанье, погребли в сторону раскачивавшегося на волнах рыболовного судна.

Джордж надел на плечи рюкзак, из которого торчали металлические части их будущей палатки, и легонько толкнул плечом Эрвана, чтобы тот оторвался от процесса курения и любования пейзажем и взял свою ношу.