Страница 17 из 25
Потратить на что-нибудь денег хотелось страшно. В универсамах все устроено таким образом, чтобы тебе постоянно хотелось на что-нибудь потратить своих денег.
Еще здесь продавался «Атлас автолюбителя с указателем всех улиц города Санкт-Петербурга». Я взял брошюрку и полистал. Долистав до карты № 16 («Петроградская сторона»), я вспомнил примету из утреннего аркашиного списка: «Если прочитать названия всех улиц между памятником Добролюбову и улицей профессора Козлова как акростих, то получится отчество следующего президента страны».
Я перевернул атлас и поискал памятник Добролюбову. Вот он. А профессор Козлов?
Между двумя точками имелись следующие улицы. Сперва шел Малый проспект. Потом Офицерский переулок. Потом Съезжинская. Потом улица Лизы Чайкиной. Потом коротенький Объездной проезд, который упирается во Введенскую улицу.
На этом карта заканчивалась. Дальше следовало смотреть карту № 26 («Выборгская сторона»). Правда, совсем на краю листа еще можно было разглядеть несколько крошечных проулков. Самыми большими из них были Интендантская и Чудова улицы.
Если прочесть как акростих, то выходило: М-О-С-Л-О-В-И-Ч.
Ангелы-хранители! Молитесь о нас грешниках!
Глава 10. АКВАРИУМ
— А еще, пала, ты обещал мне рассказать, что такое черные дыры.
— Хорошо. Раз обещал, то расскажу.
Они вышли из станции метро «Площадь Ленина». Данила сунул свою ладошку в руку отцу, и тот перевел сына через дорогу.
Отец любил такие моменты. По выходным они вдвоем уезжали из дому, и сын принадлежал ему одному. Он совсем не ревновал Данилу к жене, они отлично ладили... и все-таки вдвоем им было просто отлично.
Иногда он ходил с сыном в кино. Иногда в музеи. По утрам в музеях совсем мало народу. Они вдвоем бродили между стендов, болтали и, когда поблизости не было бабушек-смотрительниц, играли в пятнашки.
Сегодня они поехали на Кондратьевский рынок покупать рыбок для аквариума. На самом деле он ждал, что Данила спросит его про черные дыры, и немного боялся, что тот не спросит.
По дороге сын о чем-нибудь спрашивал отца, а он говорил, что расскажет попозже, и готовился к ответу. Специально пролистывал несколько книжек, и, когда сын напоминал об обещании, он был уже полностью готов. Он был лучшим в мире отцом. Отцом, который знает ответы на все на свете вопросы.
Бывало и так, что Данила забывал переспросить. Прочитанные книжки пропадали даром. Настаивать на рассказе отец считал ниже своего достоинства. Но сегодня Данила не забыл. Ему ведь тоже нравились эти моменты, когда они были только вдвоем и никто не мог им помешать.
— Ну, пап... давай! Про черные дыры!
— Хорошо. Сейчас.
Они сели в маршрутку, заплатили за проезд, и он начал говорить. Маршрутка была тесная и от этого очень уютная. Внутри пахло бензином. Отличная маршрутка для того, чтобы ехать с семилетним сыном за аквариумными рыбками.
— И когда такие гигантские звезды становятся старыми, они не взрываются, а, наоборот, обрушиваются внутрь самих себя. Сжимаются до тех пор, пока не сожмутся в точку.
А разве звезды могут сжаться в точку? Большие-большие звезды в маленькую-маленькую точку?
На самом деле нет. На самом деле звезды только стремятся сжаться в точку. Но им это не удается.
— А что же происходит?
— В точности никто не знает.
— Куда же тогда все девается? Понимаешь, сын, то, что исчезло, обязательно где-то появится. По-другому не бывает. Вовсе бесследно исчезнуть не может ничто на свете. На самой окраине Вселенной астрономы открыли такие штуки, называются «квазары».
— И что это такое?
— Это гигантские дырки, из которых наружу выбрасывается целая куча всего. Материя, излучение... много-много всего-всего разного.
— Я знаю! Я догадался! Это черные дыры наоборот!
— Пять баллов! Я всегда знал, что мой сын — самый умный парень на свете! Эти квазары астрономы называют белыми дырами.
До рынка маршрутка добиралась промышленными закоулками. Гигантские необитаемые здания. Кучи битого кирпича. Потом она вынырнула обратно на Кондратьевский проспект, постояла на светофоре возле казино «CONTIE», и отец сказал водителю: «Здесь, пожалуйста».
Уже когда они подходили к рынку, Данила спросил:
— А эти белые дыры бывают только в космосе?
— В каком смысле?
— Ну, не может получиться так, что эта дыра возникнет прямо вот здесь... прямо перед нами... и оттуда вывалится... ЧТОТО СТРАШНОЕ?
Он хотел ответить своему сыну, даже открыл рот, чтобы объяснить ему поподробнее, но тут Данила увидел первых продавцов животных, радостно взвизгнул, и отец не стал ему ничего говорить.
€ € €
Рыбки и аквариумы продавались в крытом ангаре в правом дальнем углу рынка. Чтобы попасть туда нужно было пройти мимо коробок с котятами, коробок со щенками, клеток с попугаями, клеток с кроликами и прилавков с садо-мазо принадлежностями, которые продавцы пытались выдать за собачьи поводки и ошейники.
Данила показывал ему пальцем на рыбок и спрашивал: «Пап! Пап! Кто это?»
Все, что шевелило хвостами в аквариумах, было давно знакомо ему, лучшему отцу на свете. Он называл породы рыбок, и Данила теснее сжимал ему руку своей ладошкой.
—Ой, а это кто?
Отец наклонился к самому стеклу. То, что судорожно махало ластами внутри аквариума, было абсолютно ему незнакомо.
Он ответил честно:
— Знаешь, сын, я не в курсе. Первый раз вижу такое животное.
Он поднял глаза и посмотрел на продавца. Он даже улыбнулся ему, надеясь, что тот поддержит, улыбнется в ответ, придет на помощь, назовет эту неизвестную тварь по имени.
Продавец не улыбнулся и не назвал. Он наоборот отвел взгляд, сунул руки в карманы куртки, сделал вид, что ничего не слышит.
— Это ваши?
У продавца были несчастные глаза. Словно он надеялся, что его странных животных никто не заметит, но вот — надежда не оправдалась.
— Мои. Будете брать?
— А кто это? Э-э... Тритон?
— Нет.
Они помолчали. Отец молчал, наклонившись к аквариуму и все еще улыбаясь.
А продавец молчал по-хамски. Так, словно домолчав собирался треснуть доставучему клиенту по физиономии.
Какой-то редкий вид, да? Сами выращиваете?
— Редкий. Очень. Брать будете? Улыбка сползла с папашиного лица. Он взял ребенка за руку и увел прочь. Продавец вжал шею в воротник куртки, потер озябшие руки и потянулся за сигаретами.
€ € €
День продавца рыбок на рынке короток. По выходным в семь утра он выставлял свои аквариумы, к восьми появлялись первые покупатели, а после полудня можно было собираться домой. По будним дням он не работал, сидел дома.
Если бы он торговал скаляриями или сомиками, он бы, конечно, приезжал на рынок и в будни, ловил бы редкие копейки. Но ему хватало и тех денег, которые он получал за три часа торговли в субботу и четыре — в воскресение.
Такого товара, как у него, больше не было ни у кого. Поэтому он всегда получал свои деньги. Когда стало ясно, что покупателей сегодня больше не будет, продавец начал сворачиваться.
Туалет на рынке был бесплатный и очень грязный. Он сачком выловил в полиэтиленовый пакет пищащих суетливых тварей, ушел в туалет, а когда вернулся, пакета у него в руках уже не было.
Знакомые, торговавшие кормом для рыбок, предложили выпить водки. По чуть-чуть. Просто чтобы согреться.
Продавец выпил и понял, что опять не чувствует вкуса. После этого он поехал домой. В квартиру, которую ненавидел.
€ € €
Иногда, когда его не было дома, они выбирались наружу и ползали по квартире. Приходя, он видел невысохшие мокрые следы на паркете. Один раз на кухне лежала здоровенная куча экскрементов. Правда, не очень вонючих.
Сегодня все вроде бы обошлось. Он закрыл за собой дверь и, не зажитая света, сполз на корточки. Он понимал, что у него просто нет сил пройти дальше и посмотреть: что там?
Он очень боялся. Хотя, в принципе, уже привык. Привык к ним, привык бояться. Привык к тому, что они без конца орут...