Четверка

Сначала новобрачная не обратила внимание на переполох, но когда пришло время молодым удаляться в спальню, а Всемир так и не появился, заподозрила неладное.

Подвыпившим, и потому доверчивым гостям сообщили, что молодой с нетерпением дожидается супруги в опочивальне, однако пронырливый Менандр, незаметно подобравшись к самозванке, не без ехидства объяснил, что княжич, похоже, сбежал.

- Говорят, бежал Всемир с весьма смазливою девицею. Здешнего приюта наставницею, - в голосе советника было и злорадство, и некоторая обида - ведь он, предостерегая заморского владыку от родственного союза со Светлоречьем, оказался во всем прав.

Новость Ксения сначала приняла с недоверием. Она отослала из опочивальни служанок, долго нервно расхаживала по пустой комнате, потом вылила в ночной горшок вино с лошадиной дозой снотворного, предназначенное хитроумному беглецу.

И, наконец, поверила в очевидное: от нее скоропостижно сбежал новоявленный спутник жизни. Исчез, так и не отдав супружеский долг - не оставив ее счастливой вдовой.

И сбежал он не из-за метки темных, в которую почему-то никто не поверил, и не по сценарию иномирской супруги, которая даже не успела подготовить подмену. Младший княжич исчез прямо со свадьбы, как позже с притворным сочувствием подтвердили злорадные дворцовые сплетницы, прихватив с собой полюбовницу, какую-то приютскую девицу.

И, спрашивается, под каким предлогом она сейчас могла бы привести во дворец подменыша? Сказать, что княжич внезапно раскаялся и возвратился? Это было даже не смешно.

Как женщина, Ксения чувствовала себя оскорбленной пренебрежением. Она, Волчица, вдруг оказалась брошенкой! И обижалась она не только за себя, но и за заморскую милашку Исению. Девчонка, если судить по иллюзии, которую дарвинистка порой видела в зеркале, была молода и очень хороша собой. Непонятно, как мог Всемир предпочесть ей какую-то сухую воблу, училку, да еще и не намного моложе настоящей Ксении?

Такое с ней было в первый раз. Хотя в первый ли? Волчица неожиданно вспомнила о Тиме. Ведь он ее тоже бросил. А может, права была не она, а прямолинейные напарники, пытавшиеся открыть ей глаза? Иначе, почему Тимур не спешил со свадьбой? Почему предпочитал ее обществу дешевые ласки лангедокских потаскушек?

Проклятый княжич, сам того не желая, разбередил старую рану. Сейчас Всемир, прежде безразличный, вызывал у Ксении настоящую ненависть.

Знатные гости разъехались по домам, разнося слухи и домыслы, а положение брошенной жены при княжеском дворе стало весьма двусмысленным. С одной стороны, бедняжке весьма сочувствовал старший наследник. Агафон оженился прошлым летом на поморской княжне, бесцветной, бледной моли, которая теперь постоянно ходила за ним следом, кичась небольшим, но уже заметно выдающимся пузом. Видно, потому он не давал проходу незадачливой родственнице, то и дело приглашая то на прогулку в лес, то на охоту, то просто посидеть наедине в удаленном садочке.

Разъяренная Ксения была готова задушить навязчивого поганца собственными руками. Ее останавливали только суровые взгляды старого князя и мысли о полном провале порученного задания.

Борислав, недовольный как маневрами старшего сына, так и невесткой, не сумевшей привлечь и удержать юного супруга, уже не раз намекал на то, что заморская королевна, по существу, явилась незваной, да так и не стала настоящей женой младшему княжичу. Ведь ничего такого не случилось бы, останься она дома спокойно дожидаться приезда суженого, как и было договорено изначально.

А значит, ей не место в княжеском тереме, и лучше бы ей по доброй воле возвратиться к отцу. А там, читалось между слов, по пути и несчастье какое с бедняжкой может приключиться - разбойники нынче лютуют.

Ксюха Волчок была не так глупа, чтобы не догадываться об уготованной неудачнице участи. Не собственного же сына князю обвинять в небрежении сыновним долгом. Пока старик не требовал отъезда прямо, но чувствовалось, что недалек тот день, когда ее могут и выдворить силой.

Покинуть так просто Светлоречье Ксения не желала, но и спокойно дожидаться, когда ее бесцеремонно прогонят, тоже не собиралась. И сумела на прощанье немного подгадить старому князю, объявив при народе на утреннем молебне в Храме, что не может жить в разлуке с любимым. И поелику не верит она, что взращенный лучшими учителями при просвещенном дворе княжич мог добровольно покинуть молодую жену, то отправляется на его поиски, чтобы отыскать и покарать злых похитителей. Никто ей, понятно, не поверил, но слово было сказано.

Не постеснялась Волчица и подрядить писца составить письмо папаше настоящей Исении, которое надиктовывала весьма громко, не боясь подслушивания княжеских челядинов.

- Здоров будь, любезный батюшка! - Ксения не знала, уместно ли такое обращение, но рассчитывала, что недоразумения спишут на неловкость писца. - Хочу повиниться в том, что покинула родные края, не испросив твоего дозволения. За то пострадала, поелику лишила меня добрая Лада своей милости. Пишу, чтобы уверить тебя в моем совершенном здравии. Не могу сказать того же о счастии, ибо не чувствую я себя в Светлоречье счастливою и желанною гостьею. Князь Борислав, по милости богов, оправился от болезни лютой и поспешил со свадьбою. Однако жених мой, младший княжич Всемир, со дня свадьбы исчез бесследно, и судьба его мне неведома.

Дальше в письме она вновь жаловалась на холодный прием волхвов, пренебрежительное отношение Борислава, и вероятное оскорбительное бегство мужа с безродной полюбовницей. Заканчивалось письмо толстыми намеками на жажду жестокой мести:

- А на прощание со всем почтением сообщаю, что за страдания мои некому воздать обидчикам. Оттого и отправляюсь днесь на поиски беглого супруга моего, а коли не сыщу, то возможно и домой возвращусь, а может и погибну в Светлореченских лесах неотомщенною. Прощай!

Перечитав законченное письмо, Ксения с удовлетворением подумала, что, если оно дойдет до адресата, то вполне может вызвать войну между разгневанным отцом любимой дочурки и слишком много возомнившим о себе светлореченским князем. И пусть война будет не с Темнолесьем, а с Заморьем, это тоже неплохо - ей было все равно.

Доверив письмо самой быстрой почтовой птице, иномирянка быстро собрала немногочисленные пожитки и выпросила у князя самоходку. Старик гневался, но не посмел отказать невестке, собравшейся в путь ради благой цели - поисков любимого мужа.

Когда доверенный писец, восстановив по памяти полный текст письма, принес его главе тайной службы, а тот, в свою очередь, отнес владетелю, князь сильно пожалел, что не велел тайно придушить наглую девку. Но к тому времени заморская королевна уже успела покинуть Светлоречье, да и почтовую птицу уже невозможно было перехватить.

Ксения отправилась в путь, прихватив с собой лишь двух телохранителей и бестолкового напарника.

Менандра, прижившегося при княжеском дворе и пришедшегося по душе Бориславу, она предоставила его собственной судьбе. С предателя сталось бы и сообщить князю о подмене. Ксении лишь оставалось надеяться, что советник не настолько глуп - ни на первый и ни на какой взгляд, он не производил впечатления дурака.

Подменной Исении пришло время исчезнуть. В Заморье должна была вернуться настоящая наследница Августа. Будить спящую красавицу Ксения отправила Влада, как только самоходка достаточно удалилась от города.

- И я тебя умоляю! Не наделай глупостей, как в прошлый раз. Объясни девчонке ясно и просто, что сначала она сбежала из дома, а потом от нее сбежал мужик. От этого она впала в забытье, возвращаясь к папочке, и только сейчас очнулась. И говори убедительно - так чтобы, принцесска обиделась и невзлюбила Светлоречье на всю оставшуюся жизнь. И никаких там лямуров, понял!

Влад, невероятно счастливый от того, что сможет ненадолго сбежать от суровой напарницы, только истово кивал, не особо вслушиваясь в ее прочувствованную речь.

- Да ладно тебе, - доверительно сказал он. - Ну и вернется девчонка брюхатой, и что? Она ведь теперь замужняя. Скажет, что от Всемира ребенок, никто ничего не докажет. Тем более мы с ним немного похожи.