Страница 10 из 11
Вставьте пропущенные буквы и знаки препинания в первой части текста. Сделайте стилистический анализ текста по плану.
Как//то в начале того // же года в нашем петербургском особн. же меня повели из детской в//низ в отцовский кабинет показаться генералу Куропаткину с которым отец был в коротких отношениях. Желая позабавить меня коренастый гость высыпал рядом с собой на оттоманку десяток спич. к и сл. жил их в Горизонтальную черту пр. говаривая: «Вот это – море в тихую погоду». Затем он быстро (с, з)двинул углом каждую чету спичек так что//бы гор. зонт пр. вратился в лома(н, нн) ую линию и сказал А вот это – море в бурю. Тут он см. шал спички и собрался было показать другой – может быть лучший – фокус но нам пом. шали. Слуга ввел ад. ютанта который что//то ему доложил. Суетливо крякнув Куропаткин в полтора как говорит. ся приема встал с оттоманки при//чем разброса(н, нн)ые на ней спички подск. чили ему вслед. В этот день он был назнач. н Верховным Главнокомандующим Дальн… восточной Армии.
Через пятнадцать лет маленький магический случай со спичками имел свой особый эпилог. Во время бегства отца из захваченного большевиками Петербурга на юг, где-то, снежной ночью, при переходе какого-то моста, его остановил седобородый мужик в овчинном тулупе. Старик попросил огонька, которого у отца не оказалось. Вдруг они узнали друг друга. Дело не в том, удалось ли или нет опростившемуся Куропаткину избежать советского конца (энциклопедия молчит, будто набрав крови в рот). Что любопытно тут для меня, это логическое развитие темы спичек. Те давнишние, волшебные, которые он мне показывал, давно затерялись: пропала и его армия; провалилось все; провалилось, как проваливались сквозь слюду ледка мои заводные паровозы, когда, помнится, я пробовал пускать их через замерзшие лужи в саду висбаденского отеля зимой 1904–1905 года. Обнаружить и проследить на протяжении своей жизни развитие таких тематических узоров и есть, думается мне, главная задача мемуариста.
1. Прочитайте текст. Подчеркните стилистически окрашенные языковые единицы. Определите стиль текста.
2. Выпишите тропы, укажите их вид.
Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская – вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс.
Но дни и в мирные и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, елочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?
Прочитайте два описания одного и того же события. Первое из них – отрывок из воспоминаний Е. Ю. Кузьминой-Караваевой, в будущем м. Марии (Скобцовой). Второе – стихотворение А. А. Блока.
В стихотворении вставьте пропущенные буквы и знаки препинания.
В прозаическом описании встречи найдите черты индивидуального стиля автора.
В каждом тексте найдите черты, свойственные поэтическому языку.
Иду! Дома не застала. Иду второй раз. Нету.
На третий день, заложив руки в карманы, распустив уши своей финской шапки, иду по Невскому. Не застану, – дождусь. Опять дома нет. Ну, что ж, решено, буду ждать. Некоторые подробности квартиры удивляют. В маленькой комнате почему-то огромный портрет Менделеева. Что он, химик, что ли? В кабинете вещей немного, но все большие вещи. Порядок образцовый. На письменном столе почти ничего не стоит.
Жду долго. Наконец звонок. Разговор в передней.
ВХОДИТ БЛОК.
Он в черной широкой блузе с отложным воротником, совсем такой, как на известном портрете. Очень тихий, очень застенчивый.
Я не знаю с чего начать. Он ждет, не спрашивает, зачем пришла. Мне мучительно стыдно, кажется всего стыднее, что, в конце концов, я еще девочка, и он может принять меня не всерьез. Мне скоро будет пятнадцать, а он уже взрослый, – ему, наверное, двадцать пять.
Наконец собираюсь с духом, говорю все сразу. «Петербурга не люблю, рыжий туман ненавижу, не могу справиться с этой осенью, знаю, что в мире тоска, брожу по островам часами, и почти, наверное, знаю, что Бога нет». Все это одним махом выкладываю.
Он спрашивает, отчего я именно к нему пришла? Говорю о его стихах, о том, как они просто вошли в мою кровь и плоть, о том, что мне кажется, что у него ключ от тайны, прошу помочь.
Он внимателен, почтителен и серьезен, он все понимает, совсем не поучает и, кажется, не замечает, что я не взрослая.
Мы долго говорим. За окном уже темно. Вырисовываются окна других квартир. Он не зажигает света. Мне хорошо, я дома, хотя многого не могу понять. Я чувствую, что около меня большой человек, что он мучается больше, чем я, что ему еще тоскливее, что бессмыслица не убита, не уничтожена. Меня поражает его особая внимательность, какая-то нежная бережность. Мне этого БОЛЬШОГО ЧЕЛОВЕКА ужасно жалко. Я начинаю его осторожно утешать, утешая и себя одновременно. Странное чувство. Уходя с Галерной, я оставила часть души там.