Страница 21 из 23
Первое и, вероятно, самое важное для авторов программы направление в жизни церкви было связано с освобождением ее от многолетней государственной опеки: «Веря, что Церковь, как учреждение вечное, Союз стремится к освобождению самой идеи Церкви от примешиваемых к ней идей государственных, а жизни Церковной от опеки и подчинения государству и другим человеческим союзам, как учреждениям временным». В цитируемом документе под сомнение ставилась и сама идея симфонии церкви и государства.
В программе далее говорилось: «Союз полагает, что догмат о единстве Церкви возлагает на него, как и на всех христиан, долг стремления к действительному объединению между собой членов Церкви, начиная от двух или трех, собирающихся во имя Христа, продолжая объединением между собою малых и великих общин, вплоть до установления полного и живого единства между всеми христианскими церквами».
Задачи межконфессионального общения, свидетельствовавшие о начале нового периода церковной истории, в этом пункте программы были тесно связаны с установкой на возрождение внутрицерковного единства, на восстановление церкви как живого соборного организма: «Союз полагает, что начало церковного единства находит свое восполнение в церковной соборности. Она должна осуществиться во всех церковных организациях от меньших до больших (приходской, епархиальный, областной соборы и учреждения при них) и во всех сторонах церковной жизни, во всей деятельности Церкви, в церковном управлении и церковном суде».
Следующие три пункта программы стали поводом для обвинения белого духовенства, составлявшего Союз, в «бунте» против епископата и монашества. В пятом пункте говорилось о том, что будущие соборы Русской церкви должны включать в себя «как членов клира, так и мирян». Шестой пункт требовал восстановления выборного начала «при замещении всех церковных служений, включая епископские». Наконец, в седьмом пункте «безусловно отрицалась неразрывность епископской власти и монашества».
Важное место в программе занимал также пункт о реформе духовных учебных заведений. В нем, в частности, говорилось: «Вместе с уничтожением указанных привилегий должен упраздниться сословно-церковный характер духовных учебных заведений, в наличном своем виде поддерживающих у нас осужденное Церковью существование духовной власти. Существующие средние духовно-учебные заведения должны быть обращены в общеобразовательные. Специально церковное образование и воспитание в совершенно новой его постановке – должно стать делом свободного избрания окончивших среднюю школу. Постановка высших богословских училищ должна соответствовать духу и характеру обновленного строя и обновленной жизни Церкви»[189].
Десятый пункт программы касался «попыток, направленных к уяснению христианского учения, оживлению богослужения и деятельному созиданию христианской общественности». Союз стремился к «утверждению среди христиан более совершенных образцов братского общения», причем и в общественной, и в материальной жизни.
Сопоставление программы Союза церковного обновления с записками группы «32-х» позволяет обнаружить ряд существенных изменений:
1. Идея созыва поместного собора, центральная в первых выступлениях «32-х» петербургских священников, смещается на периферию. Надежды на собор сменяются установкой на долгую и кропотливую работу в самых разнообразных сферах церковной жизни: создание общин, оживление богослужения, реформа духовной школы, восстановление выборного начала при замещении всех церковных служений и т. д. В программном предисловии к сборнику «К церковному собору» Союз церковного обновления так определил те сферы, в которых хотел бы послужить прояснению и раскрытию Христовой истины: «Строй церковной жизни, управление, суд, организация прихода, формы благочестия, богослужение, церковное воспитание и образование, разъяснение разного рода запросов живой церковной и общественно-государственной действительности и проч…»[190].
2. Более четко и определенно формулируется мысль о социальной ответственности Церкви за мир. Теперь речь идет не только о правдивом голосе Церкви, но и о ее задаче «обновить весь мир», претворить его в Царство Божье. В предисловии к сборнику об этом говорилось: «Особенное внимание будет уделяться настоятельно выдвигаемым современною жизнью вопросам о путях и средствах созидания христианской общественности – в связи со всей столь мало разработанной проблемой об отношении христианства к земной жизни человечества, его культурно-историческому творчеству, об участии Церкви в процессе государственного, общественного и экономического развития»[191].
3. Программа в целом становится более конкретной и практически осуществимой, она говорит не об изменениях в церковном управлении, которые не зависят от мнения небольшой группы священников, а о тех изменениях, которые могут начаться «снизу», от любых двух или трех «действительно объединенных между собой членов Церкви». Поэтому важнейшей практической задачей Союз считал «возможное содействие возникновению и устройству, по крайней мере, в каждом городе церковных кружков и союзов из духовных и мирян, считая это наиболее верным и целесообразным путем к тому, чтобы благотворное церковное движение разрослось и охватило всю русскую церковь, подготовляя почву для предстоящего всецерковного собора и для новой жизни и деятельности нашей Церкви»[192].
Трудно не согласиться с мнением С. Л. Фирсова, что «на фоне разраставшейся революции политизация любого движения (даже религиозного) не выглядела аномально»[193]. Однако трудно и принять обвинения в «политиканстве», подчас звучавшие в адрес Союза. На наш взгляд, речь должна идти об особом искушении-испытании политикой, которое в определенный исторический момент проходило церковное движение. Характерно в этом отношении высказывание свящ. Константина Аггеева: «Ужасную ношу возложила на наши плечи история. Я порой физически чувствую что-то давящее» (С. 340).
Наиболее «политизированным» из всех текстов Союза церковного обновления стала статья «Об отношении Церкви и священства к современной общественно-политической жизни», опубликованная в журнале «Церковный вестник» за 1906 г. (16 марта. № 11. С. 321–331) и вскоре выпущенная отдельной брошюрой (СПб., 1906). В ней напрямую говорилось, что «каждый сознательный гражданин намечает для себя определенную политическую программу и становится деятельным членом той или другой политической партии»[194]. В записке заявлялось, что «пастырю лучше не связывать себя с определенной политической партией», при этом указывалось, что не все политические программы могут выдержать оценку с точки зрения «идеала правды Христовой»[195]. Этот идеал, выражающийся в любви до самопожертвования, в утверждении священного достоинства личности и полной недопустимости насилия (эксплуатации), авторы записки видели в деятельности «социальных и прогрессивно демократических партий»[196]. Поэтому они утверждали, что «дело Церкви Христовой – приветствовать это истинно-христианское движение улучшения участи труждающихся и обремененных, когда оно выходит даже от людей, чуждых Церкви»[197].
В названной статье политические приоритеты Союза были обоснованы ссылкой на богословские идеи проф. – прот. П. Я. Светлова: «Христианству предстоит великая задача довершить свою миссию в истории: вместе с преобразованием человека довершить преобразование обществ, народов, человечества, создать истинно-христианскую цивилизацию, перевести принесенное им Царство Божие из внутреннего мира лиц во внешний мир, и преобразованием общества и цивилизации в духе евангельских начал создать Царство Божие на земле»[198]. С точки зрения этой сверхзадачи христианства «более совершенным является тот политический строй, который основан на твердых началах законности, а потому сам по себе силен поддержать в гражданах убеждение, что есть правда Божия на земле»[199].
189
Этот пункт программы был существенно дополнен в резолюции, принятой во время забастовки в СПбДА. В изложении свящ. К. Аггеева основные пункты резолюции звучали так: «1. Волнения – плод ненормального положения дел. Осужд<ение> массовых увольнений. 2. По отнош<ению> к академии – необходимость научной и административной автономии. Выборы ректора и инспектора. 3. Уничтожение привилегии монашествующим в занятии административных мест. Выборы ректора и инспектора. 4. Уравнение семинарий и епарх<иальных> ж<енских> уч<илищ> в программах и правах со светскими уч<ебными> заведениями. 5. Реформа может быть произведена только особым совещанием свободно избранных лиц из преподавателей, духовенства с полным вниманием к голосу воспитанников. 6. Отечески просить студентов не обострять положения особого рода действиями» (С. 344).
190
К церковному собору. С. VIII.
191
Там же.
192
К церковному собору. С. VIII.
193
Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен… С. 329.
194
Об отношении Церкви и священства к современной общественно-политической жизни. СПб., 1906. С. 3.
195
Там же. С. 12.
196
Об отношении Церкви и священства. С. 18.
197
Там же. С. 19.
198
Там же. С. 6–7.
199
Там же. С. 17.