Страница 2 из 5
♦ дифференциальные ассоциации различаются по частоте, времени воздействия, приоритету и интенсивности.
Современные исследования, проводящиеся в рамках этой теории, выявляют данные, как подтверждающие ее справедливость, так и ее опровергающие. Основные возражения касаются нечеткости терминологии, что ведет к расплывчатости понятий и представлений. Тем не менее ее достоинством является согласованная трактовка всех типов делинквентного и преступного поведения.
На взгляд ряда авторов, наиболее обоснованными в области приобретения зависимости от токсических средств (табак, алкоголь, наркотики) являются исследования в рамках дифференциальной теории подкрепления [Первова 2003]. Согласно этим исследованиям, обучение делинквентности происходит рефлекторно, путем положительного подкрепления соответствующих реакций и через моделирование поведения взрослых и сверстников.
Дифференциальная теория подкрепления пытается облечь концепцию дифференциальных ассоциаций в форму бихевиористского подхода, сводя делинквентное поведение к формуле: стимул – реакция, будь то собственное поведение индивида или оценка его другими.
Дифференциальная теория подкрепления является одной из немногих современных теорий, успешно объединяющих социологические и психологические переменные, более того, она соотносится с теорией выбора, поскольку основывается на сознательной активации прошлого позитивного и отсечении негативного опыта при формировании людьми стратегии и тактики будущих действий.
Исходя из теории дифференциальных ассоциаций и дифференциальной теории подкрепления можно предположить, что обучение одних наркопотребителей другими может иметь не только негативные последствия, такие как вовлечение в делинквентное поведение, но и некоторые позитивные моменты, в основном связанные с обучением более безопасным практикам употребления наркотиков. Следствием таких позитивных моментов обучения в данной группе могут стать положительные изменения, связанные с уменьшением риска ВИЧ-инфицирования, а также с минимизацией других вредных последствий (передозировки, сепсисы, гепатиты и т. д.). Не без основания можно предположить, что теории обучения пересекаются со стратегией «обучения равных равными», которая достаточно широко и не без успеха используется в странах Европейского союза (Германия, Нидерланды, Франция, Италия и т. д.), причем поддержка или обучение равных равными являются частью более широкой концепции, разработанной в середине 80-х гг. ХХ в. в Великобритании модели «снижения вреда» («harm reduction»). И именно широкое распространение ВИЧ-инфекции среди наркопотребителей заставило правительства различных стран радикально перестроить свою деятельность в сторону данной концепции в 80-е и 90-е гг. прошлого столетия.
Сторонники теории обучения и, в частности, теории дифференциальных ассоциаций подчеркивают, что для индивидов, принадлежащих к различным субкультурам, характерны несколько различающиеся модели поведения, поскольку процесс их социализации базируется на различных традициях.
Приверженцы теории конфликта согласны с этим положением, но считают, что такие типы девиантного поведения, как злоупотребление алкоголем и/или наркотиками, насилие в семье, сексуальная распущенность и проституция, являются продуктами моральной деградации, основанной на беспринципной погоне за наживой и угнетении низших слоев населения. Психологические и эмоциональные проблемы объясняются отчуждением людей от средств производства, с помощью которых они добывают себе средства к жизни, т. е. от самого базиса своего существования.
Широкое распространение имеют теории, считающие отклоняющееся поведение следствием негативной социальной реакции, стигматизации (клеймения), «наклеивания» на лиц, чье поведение отклоняется от норм, ярлыка «девианта». Сторонники теории стигматизации взяли за основу главную идею конфликтологии, согласно которой индивиды часто не могут поладить друг с другом, т. к. расходятся в своих интересах и взглядах на жизнь; при этом те, кто стоят у власти, имеют возможность выражать свои взгляды и принципы в нормах, управляющих институциональной жизнью, и с успехом навешивают отрицательные ярлыки на нарушителей этих норм.
Приверженцы теории стигматизации Э. Лемерт и Г. Беккер утверждают, что ни один поступок сам по себе не является криминальным или некриминальным по сути. «Отрицательность» поступка обусловлена не его внутренним содержанием, а тем, как окружающие оценивают такой поступок и реагируют на него [Lemert 1978; Becker 1963]. Сторонники данной теории отрицают популярную идею о том, что людей можно разделить на нормальных и имеющих какие-то патологии. Конкретные поступки людей в рамках этой теории рассматриваются обществом как девиантные в зависимости от того, что делают эти люди, и от того, как реагируют на это другие люди, т. е. эта оценка зависит от того, каким правилам предпочтет строго следовать общество, в каких ситуациях и в отношении каких людей. В данном случае особое значение будет иметь социальное окружение и то, клеймит оно конкретного индивида как нарушителя норм или нет.
Навешивание ярлыков на людей влечет определенные последствия для них. Оно создает условия, ведущие к вторичной девиации – такому девиантному поведению, которое вырабатывается у индивида в ответ на санкции со стороны других. Приверженцы теории стигматизации утверждают, что такое новое отклонение от нормы инициируется враждебными реакциями со стороны законодательных органов и законопослушных граждан. Индивид получает публичное определение, которое возводится в стереотип, и объявляется наркоманом, правонарушителем, бездельником, преступником. Ярлык способствует закреплению индивида в статусе аутсайдера. Подобный «главный» статус подавляет все прочие статусы индивида в формировании его социального опыта и в результате играет роль самореализующегося пророчества. Нарушители норм начинают воспринимать свой статус как конкретный тип девиантности и строить на основе этого статуса собственную жизнь. Те, кто получил клеймо наркомана, обычно обнаруживают, что законопослушные граждане осуждают их, от них могут отвернуться друзья и родные, в некоторых случаях их могут заключить в тюрьму или поместить в больницу для принудительного лечения. Стигматизация наркопотребителей имеет своим естественным следствием их маргинализацию. Об опасности этого предупреждал классик английской криминологии Дж. Янг, когда писал, что «общество может эффективно контролировать лишь тех, кто воспринимает себя его членами» [Young 1971]. Всеобщее осуждение и изоляция подтолкнут стигматизированных индивидов к девиантным группам, состоящим из людей, судьба которых похожа на их собственную. Участие в девиантной субкультуре – это способ справиться с критической ситуацией, найти эмоциональную поддержку и окружение, где тебя принимают таким, какой ты есть. В свою очередь вступление в подобную девиантную группу укрепляет у индивида представление о себе как о делинквенте, способствует выработке девиантного жизненного стиля и ослабляет связи с законопослушным окружением.
Считается, что такое поведение, как применение наркотиков, сопряжено с различного рода последствиями. Последствия можно разделить на следующие категории: последствия для здоровья потребителей наркотиков, последствия для морально-духовной структуры личности, последствия для окружающих.
Последствия для здоровья потребителей наркотиков обычно не дифференцируются, а, напротив, рассматриваются как нечто однородное и ассоциируются со смертью. Ж. Бодрийяр в своей работе «Символический обмен и смерть» рассматривает современное общество как культуру смерти, где смерть является образцом всякого социального исключения и дискриминации. Акцент на смерти также отражает бинарную оппозицию жизни и смерти, нормы и аномалии [Бодрийяр 2000]. В связи с этим применение наркотиков рассматривается обществом как суицид, растянутый во времени.
Последствием для окружающих является угроза, которую несет присутствие потребителя наркотиков. Очевидно, что угроза эта связана скорее не с конкретной опасностью (воровство, насилие, «подсаживание на иглу» детей, СПИД и т. д.), а с «непросчитываемостью» опасности, что и превращает «опасность» в «угрозу»: с беспорядком, который порождается непредсказуемостью поведения потребителя наркотиков. Поэтому отношение общества к наркотикам и наркопотребителям, существующее на сегодняшний день, лучше всего характеризуется понятием «моральной паники», термином введенным в обиход социологом С. Коэном в начале 1970-х гг., т. е. страхом, что какое-либо явление подрывает сами моральные основы, на которых покоится общество [Cohen 1972]. Только угрозой этим основам можно объяснить ту паническую реакцию, которая преобладает сегодня у нас. Сея страх и распространяя различные мифы, связанные с наркотиками, моральная паника способствует стигматизации наркозависимых, а наркопотребление продолжает оставаться одной из наиболее мифологизированных сторон не только общественного, но и профессионального сознания.