Дегустатор боли

— Может, отдадите кассету с записью, сэр? — я все-таки не смог удержаться от колкой шуточки, но в следующую секунду пожалел о своей смелости: мистер Беррингтон швырнул классным журналом в стену и заорал, чтобы мы выметались сию секунду.

Мы быстро и согласно кивнули, забрали подписанные директором бумаги и вышли в коридор. Точнее, выбежали… Сейчас-то уж Моника точно должна заговорить со мной, но эта дрянная девчонка втопила так, что я едва поспевал за ней. Какая же дура! Нам жить вместе две недели, а она даже не пытается пойти на контакт! Женщины, вы все такие чокнутые?!

— Моника! Мон, да подожди же ты! — я ускорил шаг и схватил девушку за руку, заставив ее остановиться и посмотреть на меня. — Извини меня, извини! Я не хотел, чтобы так получилось… Не убегай. Зачем ты так ведешь себя?

— Ты ничего обо мне не знаешь, Тэхен, чтобы судить меня и говорить, что мне делать. Раз я так веду себя, то у меня имеются на это свои причины, — она нервно вырвалась из моей хватки, но тут же пришла обратно в свое привычное состояние — в спокойное и тихое. — Ладно… Я пойду собирать вещи. Раз уж нам суждено прожить какое-то время вместе, то я постараюсь быть более общительной с тобой. Встретимся на выходе у ворот.

Я так и остался стоять на месте, провожая ее глазами. Мне ничего не было ясно, как бы я ни пытался найти ответы на свои вопросы. Ясно только одно: с жизнью Моники точно не все в порядке, раз директор поставил ей столь жесткие условия. Плюс ко всему, я не забывал о том, что с ней случилось ночью. Может, именно в этом кроется причина? Тяжелый случай…

***

Уже находясь в своей спальне, я отправил Чонгуку смс: «Зайди в нашу комнату, надо попрощаться». Я был уверен, что он отпросится с урока и придет ко мне, все-таки мы друзья, пусть даже и находились в ссоре. Я был готов помириться и признать свои ошибки. Не хотелось прощаться вот так, в плохом настроении и с затаенными обидами. Или же просто молча уходить — это не в моих правилах. Да и мы не повздорившие супруги, в конце концов, чтобы вести себя так по-детски глупо.

Через минут пятнадцать, когда я уже закончил со сбором всех необходимых на две недели вещей в свой рюкзак, в комнату зашел Чонгук. Он выглядел запыхавшимся и все еще удивленным. Я сидел на кровати, смотрел на своего друга, стоящего возле раскрытой двери, и думал о том, как бы начать разговор, но он сделал это за меня.

— Что ты опять натворил? Тебя отчисляют? — спросил Гук, складывая руки на груди. Теперь он выглядел важно и серьезно.

— Жахнул в библиотеке нашу Шерил, — я сдержанно улыбнулся, — а скотина Джим порылся в видеозаписях и принес компромат директору. Сука, я еще напомню ему об этом… Нет, Гук, меня не отчисляют, а отстраняют на две недели от учебы. Буду жить у Моники. Черт, как же неловко вышло.

Сказать, что Чонгук охренел, — ничего не сказать. Я даже не знал, какая новость шокировала его больше, но похоже, он был в ахуе от всего сразу. Он медленно раскрыл рот, округлил глаза и немного вытянул голову вперед. Я ждал каких-то комментариев от него, но он не мог даже пошевелиться — что тут говорить о связных словах?

— Как-то так… — я хлопнул себя по ногам и встал с кровати. — Ты извини меня, я был слишком груб и несправедлив. Я не хочу, чтобы мы были в ссоре. Но больше не смей вставлять своего дружка в Эмбер!

— Я… Тэхен… Да как так? Не верю… — Чонгук все еще пребывал в оцепенении, чем веселил меня. — Сукин ты сын! Вечно находишь приключения на свою задницу! И как у тебя только это получается?

— Сам не знаю… Но раз я все еще жив и все еще не отчислен, то возможно, я родился с серебряной ложкой в заднице? — улыбаясь, я подхватил с пола рюкзак и подошел к другу. Мы сначала молча смотрели друг другу в глаза, но я не выдержал этих розовых соплей и хлопнул Гука по плечу со всей силы, чтобы привести его в себя. — Да ладно тебе, чего ты раскис? Я же знаю, что порой сильно утомляю тебя. Как раз отдохнешь от моего присутствия рядом с тобой везде и сразу.

— Меня люди в общем утомляют, — хмыкнул он, неловко почесав затылок. — Ты хоть не пропадай, пиши.

— Обязательно.

Мы обнялись, как самые настоящие друзья, постояли немного в таком положении, и я покинул комнату. Теперь мне стало гораздо легче на душе: с Чонгуком помирился, с Эмбер вроде бы тоже, но оставались две большие проблемы — так и не свершившаяся месть Джону и Моника. Мне было трудно вообразить, как мы с ней будем уживаться под одной крышей, но я и не из такой жопы выбирался. Это всего лишь замкнутая в себе девица со своими странностями. Значит, буду шататься круглые сутки по городу и изредка приходить к ней переночевать. Идеальный вариант, не так ли? Быть может, даже попробую соблазнить ее, как и хотел…

Когда я был готов покинуть территорию ненавистной школы, Моника уже стояла возле главных ворот, как мы и договаривались. Ее пшеничные волосы были распущены и ярко смотрелись на фоне черной кожаной куртки, которую она накинула поверх платья. Увидев меня, девушка поправила свою объемную сумку и двинулась к охраннику, чтобы вручить ему распоряжение директора.

— Отлично выглядишь, — проделав тот же трюк с бумажкой, дарующей временную свободу, я осмотрел Мон с головы до ног. — Тебе идет кожа.

На мой комплимент снова не ответили. Такими темпами я растеряю всю свою мужскую уверенность! Не привыкший к игнору со стороны девушек, я чувствовал себя неудовлетворенно в моральном плане. Мне было бы куда приятнее увидеть улыбку на ее личике и услышать скромное «спасибо», но я довольствовался лишь отягощающим молчанием.

— Куда пойдем? — когда мы вышли на улицу, я надел солнцезащитные очки и не спеша последовал за Моникой.

— Поедем на автобусе, — снова этот лаконичный и холодный ответ.

— Так далеко живешь? До Эмбер я ходил пешком. Тут пара минут, и…

— Я живу в Ливерпуле, Тэхен.

Я даже остановился. Где? В Ливерпуле? Вот это занесло девчонку в дыру… Нет, я уважал Битлов и всегда хотел побывать в их родном городке, но отчего-то сейчас ехать туда мне совсем не хотелось. Там же скука смертная! Что мне делать в Ливерпуле? Шататься по музеям, рабочим районам и портам? Про местных девушек я вообще молчу… Скажем, они были не в моем вкусе.

— Автобус будет через десять минут, так что поторопись! — крикнула она мне уже с другой стороны улицы, пока я все еще стоял возле фонарного столба и офигевал.

Две недели в чужом городе, в чужом доме, с чужими людьми. Вляпался ты, Ким Тэхен, в полное дерьмище.

========== Глава VI ==========

Неловкое молчание. Напряжение. Раздражение. Смирение… Все это я чувствовал во время нашего путешествия из Лондона до Ливерпуля. Как только подошел автобус и мы сели в него, Моника отвернулась к окну, надела наушники и погрузилась глубоко в собственный мир, где не было места такому парню, как я. Поначалу я порывался вытащить ее на разговор, даже специально толкал ее и шумно вздыхал, но все без толку. Девушка словно не замечала меня и ощущала себя вполне комфортно. Я же маялся и не знал, куда себя деть. Все-таки нам предстоит жить под одной крышей, так почему бы не пойти навстречу друг другу? Тем более я всегда открыт для общения и нечто большего, если будет желание. Для меня Моника оставалась самой сложной, непроглядной загадкой. Как бы я ни старался заглянуть в ее душу и понять, что она за фрукт, мне это не удавалось. Я никогда не считал себя тупым, да и не был им, по сути, но разбить заледеневшую оболочку странной девчонки никак не мог.

Мое терпение лопнуло спустя три часа. Витающий в воздухе нервоз, создаваемый отягощающим молчанием, довел меня до пика бешенства, и я уже не смог сдержаться. Повернувшись к Монике, я вытащил из ее уха один наушник и в упор посмотрел на нее.

— Тебе так сложно поговорить со мной? — спросил я раздраженно.

— О чем мне с тобой разговаривать? Мы слишком разные люди, Тэхен, и вряд ли у нас найдутся общие темы.

Моника была спокойна как удав. В ее голосе не было ни капли злости или возмущения, глаза выражали привычную для нее мягкость, что выводило меня еще больше. И как я буду жить с ней две недели, если уже сейчас готов наорать на нее?! И это я считал Чонгука интровертом… Вот, пожалуйста, светловолосый экземпляр покруче.