Страница 7 из 18
К тому же им все равно сейчас больше нечем заняться. Пока у них есть только труп уважаемой женщины средних лет с единственной ножевой раной в боку. Им срочно надо встретиться с людьми, которые были ей действительно близки.
– Босс, а может, стоит обратиться к свидетелям через средства массовой информации, вместо того чтобы… – предложил сержант Доусон.
– Нет, – ответила инспектор.
– Пока еще все свежо у них в памяти, – продолжал настаивать Кевин.
– Не сейчас, Кев, – терпеливо ответила Ким.
Обращение через средства массовой информации на столь раннем этапе расследования приведет к тому, что им придется разбираться здесь и сейчас с сотнями, если не с тысячами заявлений. Кроме того, это значит, что они должны будут выложить подробности, которыми Стоун еще не была готова поделиться с широкой публикой. Даже семье Дианы Брайтман об убийстве сообщили всего каких-то восемь часов назад.
– Стейси, начинай проверять камеры наружного наблюдения в округе – вдруг что-то получится, – велела Ким, хотя и знала, что это маловероятно. Дорогостоящие системы наблюдения уже давно заменили на муляжи из-за случаев вандализма и краж оборудования. Металлические ставни были гораздо дешевле. Но им нужен был всего один снимок с камеры, так что попробовать все равно стоило.
– Уже делается, босс, – ответила Стейси.
Иногда Ким сравнивала процесс расследования с тем, как отрывают лепестки у розы. Один за другим, один за другим, пока не доберешься до самой сердцевины…
Так что пора было оторвать первый лепесток.
– Брайант, бери свой пиджак, – распорядилась инспектор. – Поедем познакомимся с семьей.
Глава 10
Доктор Александра Торн терпеливо ждала своего солиситора[17] в блоке для свиданий.
Время ожидания она использовала на то, чтобы еще раз проанализировать свое окружение и убедиться в том, что она могла бы попасть в место и похуже этого.
Тюрьма Дрейк-Холл была расположена в Стаффордшире, и во время Второй мировой войны в ее помещениях делали боеприпасы. В шестидесятые годы здесь располагалась мужская тюрьма, которую в середине семидесятых превратили в женскую. В марте 2009 года заведение из полуоткрытого было перепрофилировано в закрытое. Правда, атмосфера здесь мало изменилась, и режим остался практически прежним – например, заключенные могли свободно передвигаться по обнесенной изгородью территории.
В тюрьме находилось 345 заключенных, которые располагались в пятнадцати постройках. Камеры там были в основном одноместными, но встречались и двухместные, и Алекс была благодарна, что сидит именно в такой. От этого зависел весь ее план.
Из-за автомата по продаже кофе появилась чья-то фигура, и Торн приклеила на лицо улыбку. Неплохо выглядит, решила она, следя за тем, как мужчина с улыбкой идет в ее сторону. В отличие от нее у него было больше причин улыбаться.
Фигура пятидесятитрехлетнего мужчины выглядела сухощавой и хорошо тренированной. «Интересно, согласился бы он встретиться со мной в тренажерном зале?» – пришла в голову Александры мимолетная мысль.
Она дала очень точные указания адвокатской конторе «Баррингтон и Хьюм» и теперь имела счастье видеть перед собой самого мистера Дональда Баррингтона. Но за те деньги, которые она им платит, на меньшее Алекс и не рассчитывала.
Она встала и пожала протянутую ей руку, довольная тем, что находится со своим защитником на одном уровне хотя бы в том, что касается их внешнего вида. Его костюм в тонкую полосочку, сшитый на Сэвил-роу[18], соответствовал ее свитеру от Шанель и брюкам от Диора. В Дрейк-Холле заключенным разрешалось носить свою собственную одежду.
– Как ваши дела, Александра? – спросил адвокат, стараясь держаться свободно.
– Пока держусь, Дональд, – ответила Алекс, опуская глаза.
Чуточка сочувствия еще никому не мешала. Женщина протянула руку и слегка дотронулась до руки юриста.
– Спасибо, что связали меня с Мелвином Троттером. Отличный работник.
Дональд кивнул и поставил свой портфель от «Аспрей»[19] на стол.
Он посоветовал ей Мелвина Троттера, частного детектива. Его услуги, так же как и услуги мужчины, сидящего перед ней, стоили целое состояние; правда, в отличие от Дональда Мелвин уже стал демонстрировать ей свои результаты. Баррингтону же еще только предстояло доказать свою состоятельность. Это может быть сделано только оправдательным приговором, который вынесет апелляционный суд.
– Дата суда назначена – девятнадцатое ноября, – сообщил адвокат.
Алекс постаралась скрыть охвативший ее гнев. Еще шесть недель, которые ей придется провести в этой дыре из-за какой-то ерундовой ошибки в суждении! И дело не в том, что она не может смириться со своим заключением – если надо, она смирится с чем угодно, – ей просто этого не хотелось. Алекс скучала по своему трехэтажному дому в Хэгли. И по спортивной «БМВ». А еще – по хорошей еде и приятному сексу с симпатичными незнакомцами.
– И каков же наш план? – требовательно спросила она, не уверенная, что у адвоката есть хоть какая-то стратегия.
Для нее самой существовал только один вариант: приговор «невиновна», немедленное освобождение в зале суда и возвращение к прежней жизни. Торн заправила прядь светлых волос за ухо. Волосы были длиннее, чем привыкла Алекс, но в тюрьме она стричься не будет, благодарю покорно!
– Мы все стараемся изо всех сил, Александра, – умиротворяюще ответил Баррингтон.
– Хотелось бы в это верить, Дональд.
Было не очень заметно, чтобы он слишком перенапрягался. Да и стратегия у него явно еще не готова.
Алекс подумала о том, сколько могут стоить услуги королевского адвоката[20]. Ее счет здорово похудел, но он легко пополнится, как только она окажется на свободе и ее доброе имя будет восстановлено. Кроме того, можно будет продать свою обожаемую «БМВ Z4», но это только в самом крайнем случае.
– Вы должны понимать, Александра, что вердикт суда не является чем-то предрешенным, – напомнил ей ее защитник.
Это Торн понимала – и надеялась, что говорится это не для того, чтобы выудить у нее дополнительные деньги. Ее глазам было больно от сверкания его бриллиантовых запонок.
– Но ведь лучше вас никого нет, не так ли, Дональд?
Согласно улыбнувшись, адвокат продемонстрировал идеальные зубы.
– Впереди нас ждет парочка серьезных проблем. Первая – это то, что Руфь Уиллис будет вновь давать показания против вас. Мне трудно объяснить вам, насколько это усложняет наше дело.
Руфь Уиллис была многообещающим предметом для исследований в том эксперименте, который Алекс планировала с того самого момента, как получила степень доктора психиатрии.
Границы человеческой совести всегда были для нее загадкой – не в последнюю очередь потому, что у самой Торн совесть отсутствовала начисто. Будучи социопатом, она родилась без способности чувствовать ее угрызения – то есть могла совершить все что угодно и не чувствовать при этом себя виноватой. Это также означало, что у нее не возникало привязанности ни к одному живому существу. Будучи еще очень молодой, Александра поняла, что ее чувства отличаются от чувств нормальных людей. Да, ей были доступны базовые эмоции[21], а вот вариативные[22] – нет. Она не могла ощутить или понять любовь в любом ее проявлении, и это ее полностью устраивало.
Алекс легко могла погрузить какого-нибудь ничего не подозревающего придурка в пучину мучений – и не испытать при этом даже намека на эмпатию. Этот недостаток ни в коем случае не усложнял ей жизнь, но ее всегда влекли к себе люди, поступавшие по совести. Она отобрала несколько человек для участия в своем эксперименте – по счастью для них, все они пребывали в блаженном неведении по этому поводу.
17
Категория адвокатов в Англии, которые готовят судебные материалы для ведения дел барристерами – адвокатами высшего разряда. Имеют право вести судебные дела в судах низших инстанций.
18
Улица в лондонском районе Мейфэр, на которой шьют мужские костюмы безупречного качества и высочайшей цены.
19
Английский производитель аксессуаров класса люкс.
20
Назначается королевой Великобритании. Имеет право выступать в Высоком суде Лондона.
21
Всего их семь: радость (довольство), удивление, печаль (грусть), гнев (злость), отвращение, презрение, страх.
22
Внешнее проявление этих эмоций обусловлено культурно и личностно и нередко носит конвенциональный (договорной) или сугубо индивидуальный характер.