Страница 45 из 167
– Лично у меня, – сказал Виктор, – такой хирург вызыва– ет восхищение.
– У меня тоже, – согласился Бол-Кунац, – но по жизни таких хирургов практически не бывает. И функцию уничтожения все равно кому-то приходится выполнять. Вы – интеллигент, я интеллигент – мы отказываемся. И зовем варягов, словно электрика – починить пылесос. Но это ведь не починить – это, наоборот, уничтожить. И тут уместнее другое сравнение: поз– вали добрые люди мужика – поросенка зарезать, а он так ув– лекся, что вместе с поросенком и добрых людей зарезал. Так примерно и получается. Никому нельзя в этом мире передове– рять функцию уничтожения. Ею лично должен владеть созида– тель, строитель, творец. Я знаю, что вам не нравятся трени– рованные мальчики, кричащие на площади «Смерть бедуинам!», вы даже не хотите встречаться с собственным внуком. Но по– верьте мне, лозунгами и угрозами они переболеют, а главное, здоровое и рациональное зерно в них сохранится. Поверьте, они подготовлены к тому, чтобы держать в руках скальпель хи– рурга, а не топор палача.
– А тебе не кажется, Бол, что в социальном аспекте – это одно и то же?
– Мне-то кажется, но я вам излагаю их точку зрения, чтобы вы поняли.
– Ах вот как.
– Да, господин Банев. А от себя я добавлю еще только одно. Мальчики-супермены, которые идут сегодня к власти (подчеркиваю – идут, а не рвутся, как до сих пор все рва– лись), не просто умеют убивать. Они прошли войну и знают це– ну смерти. Именно поэтому, придя к власти, они не станут прежде всего составлять расстрельные списки, как это делали во все времена разнообразные философы-полиглоты типа Ленина и народные поэты-гуманисты типа Нур Мухаммеда Тараки.
– А ты уверен, что действительно не станут? – спросил Виктор.
– Да ни в чем я не уверен! – разозлился Бол-Кунац и принялся яростно выбивать очередную трубку. – Просто я неис– правимый оптимист.
И он закашлялся на слове «оптимист».
Виктор поднялся:
– Мне пора. Я еще зайду к вам. Мы очень хорошо погово– рили. Спасибо за пиво.
Провожая его до дверей, Ирма сказала:
– Отец, я слышала, тебе предлагают выступить на телеви– дении. Было бы очень хорошо, если бы ты согласился. Ты мо– жешь сказать им всем что-то важное. Я знаю.
Виктор улыбнулся. Ему было приятно.
– И ты туда же! – только и сказал он.
Посреди совершенно опустевшей улицы он глянул на часы и присвистнул. Ничего себе утро! Было уже пять пополудни. Си– еста кончалась. До встречи в мэрии можно было разве что ус– петь пообедать и пропустить стаканчик ментоловой у Тэдди.
10
А у Тэдди было совсем пусто. Даже Квадрига еще не подо– шел. Только за угловым столиком обедали, как всегда, молодой человек в сильных очках и его длинный спутник, да в другом углу шушукалась какая-то молодая парочка. Сам Тэдди стоял за стойкой и вдумчиво протирал стаканы.
– Привет, – сказал Виктор, – сделай мне ментоловой, по– жалуйста.
– Опять не спали в сиесту, – укорил Тэдди.
– Да не привык я. А к тому же тебе не кажется, что сей– час страшновато стало ложиться спать. Лучше быть все время начеку.
Тэдди оценивающе посмотрел на огромный синяк под левым глазом Виктора, припухший и фиолетово-желтый теперь, и вы– нужден был согласиться.
– Должно быть, вы правы, господин Банев. Слышали, мэр подал в отставку?
– Нет. А что, это важно?
– Само по себе, наверно, нет. А про комендантский час слыхали?
– Так уже объявили? – удивился Виктор.
– Ну конечно, и причем с двадцати двух ноль-ноль. Ка– жется, у нас опять революция.
– Не революция, Тэдди. Революции раньше были. Теперь это называется путчем.
– А, – Тэдди махнул рукой, – какая разница! Опять окна поколотят, электричество вырубят, грязь разведут и выпьют у меня все, ни гроша не заплатив. Каждый раз одно и то же. На– доело все.
Он вздохнул.
– Сейчас по-другому будет, – сказал Виктор.
– Вы так думаете? Или знаете? – поинтересовался Тэдди.
– Предполагаю, – ответил Виктор. – Что я могу знать? Знает у нас все только доктор Голем.
– Где он, кстати? Второй день его не вижу.
– Очевидно, дела.
– Революционные заботы? – усмехнулся Тэдди.
– Путчистские, друг мой, путчистские, – поправил Виктор и опрокинул наконец рюмку, наслаждаясь разливающимся по гор– тани ментоловым морозцем.
Боковым зрением он отметил, что двое контрразведчиков, или кто они там, поднялись из-за углового столика и пошли к выходу. Мгновенно созрела идея, и Виктор сказал:
– Спасибо, Тэдди. Мне пора. Вечером зайду еще.
Он нагнал их уже почти на улице, в тамбуре между стек– лянными дверями. Сюда круглосуточно нагнетался довольно шум– ными кондиционерами холодный воздух. Завсегдатаи называли этот закуток аквариумом, и для короткого конспиративного разговора, какой задумал Виктор, место можно было считать идеальным. Если они не захотят общаться, он тут же уйдет своей дорогой, а возможный сторонний наблюдатель сочтет, что Виктор просто сказал им «разрешите пройти» или что-нибудь в этом роде.
– Господа, – произнес он четко и достаточно громко, – у меня к вам разговор.
Долговязый профессионально ощупал Виктора взглядом с головы до ноги, даже не прикасаясь руками, уверенно опреде– лил: безоружен.
– Проходите в машину, – сказал он. – Черный «шевроле» за углом направо. Водителю скажите: «Вариант Б-15».
Они вышли из ресторана первыми. Долговязый безмятежно закурил, вертя головой как бы в поисках такси, а молодой че– ловек со своим портфельчиком, который держал двумя руками, встал рядом и хмуро смотрел себе под ноги.
Окошко со стороны водителя в черном «шевроле» было при– открыто, лысый бугай за рулем исправно среагировал на па– роль, и, как только Виктор сел на заднее сиденье, машина тронулась. Все это было похоже на дурной шпионский детектив, каких сам он отродясь не писал, да и не читал в общем-то. А еще ситуация мучительно напоминала ему какой-то эпизод из его, прошлой жизни, но только сейчас не об этом надо было думать, не об этом…
«Шевроле» поворачивал два или три раза и наконец подъ– ехал к месту встречи. Долговязый сел рядом с Виктором, а мо– лодой человек вполоборота на переднем сиденье. Водитель безо всякого приказа поднялся и вышел погулять.