Страница 151 из 167
Адъютант вздохнул и повел его на сцену, вкладывая в на– чальственную руку текст речи, свернутый в трубочку. Речь со– чинил выдающийся писатель Лягга, всем сердцем принявший но– вую власть. Премьер заранее просмотрел речь, вычеркнул из нее слово «споспешествующий» по причине его полной для воен– ного человека непроизносимости, и в целом одобрил.
Премьер опасливо выглянул в зал. Зал был набит битком. Солдаты, матросы, яйцерезы, люмпены с городских окраин, ра– ботяги в традиционных синих картузах, опять же крестьяне, вообще непонятно кто и даже туземцы с Архипелага в своих по– лосатых юбочках и с высокими прическами, скрепленными засох– шей кровью врагов.
А в герцогской ложе притаились подлинные хозяева страны
– члены исполнительного комитета Союза борьбы чего-то с чем-то, и вот их-то премьер-министр боялся по-настоящему.
«Сыны свободного Алая! – повторял он про себя начало речи. – В трудный час, в годину испытаний, когда зубы крова– вого дракона Гугу контрреволюции готовы…»
– Пора! – весьма бесцеремонно подтолкнул его адъютант.
На сцене, которую до сей поры отягощали только роскош– ные декорации, была наспех сооружена трибуна, обтянутая но– вым алайским флагом – оранжево-зелено-синим.
Шевеля губами, Гнор Гин подошел к трибуне и замер.
Внутри трибуны, как любовник в шкафу, сидел человек с очень знакомым лицом и подбрасывал на ладони гранату.
8
– Да, – сказала Ася Глумова. С тех пор, как ее муж по– дался в людены, она почти безвылазно сидела в многоквартир– ной башне – ожидала. – Да. Появлялся один раз.
«К тебе я стану прилетать, гостить я буду до денни– цы…» – припомнил Максим старые стихи. Демоны хреновы, вольные сыны эфира…
Предатели, подумал он и чуть не сказал это вслух.
– И что у них новенького? – спросил он.
– У них новенькое от старенького не отличишь, – сказала Ася. – У них и времена перепутались. У него только одно че– ловеческое чувство и осталось – тоска. Музыку он слушал и молчал. Баха и Спенсера.
– Асенька, – сказал Максим. – Я понимаю, что вам все это очень больно, но все-таки попробуйте мне помочь. Попро– буйте помочь всем нам…
– Постараюсь, – безжизненно сказала она.
– Это касается времен его прогрессорства. Когда Тойво вернулся с Гиганды, он ничего не рассказывал такого… Ну, может, проговорился случайно… Насчет Странников?
– Он только о Странниках и говорил, – ответила она и пожала худыми плечами. – Потом… Кажется, у него там женщи– на была. Я не знаю, просто чувствую. И, кажется, очень эта женщина его тревожила. О чем-то она догадалась, вот он отту– да и упорхнул. Но это всего лишь мои бабьи предположения, семьдесят семь дум… Главное, я вовремя ушел, говорил он. Вот уж не знаю, что там за красавица… Господи, да лучше пусть бы у него на каждой планете по десятку баб было, чем так…
– Простите, Ася, – сказал Каммерер. – Я вечно лезу к людям в неподходящую минуту…
– Нет, я всегда рада видеть вас, Максим. И Горбовского рада видеть. С ним поговоришь, и вроде как успокоишься… ненадолго…
– Спасибо, Ася, – сказал Каммерер. – Если что – я для вас всегда на месте.
– Если бы хоть что-то… – сказала Ася Глумова, выклю– чая связь.
Ничего нового Максим не узнал. Женщина на Гиганде. Что может знать простая каргонская женщина о Странниках? Или женщина была непростая?
Горбовский, вспомнил он. Хода нет – ходи с бубей…
К удивлению Максима, старика не оказалось на обычном его месте, в «Доме Леонида», а обнаружился старик, с подачи его робота-секретаря, аж в городе Антонове, где ему делать было вроде бы нечего, да и врачи с большим неудовольствием воспринимали сообщения о том, что человек столь почтенного возраста продолжает пользоваться кабинами Нуль-Т.
Леонид Андреевич сидел на скамейке в парке, и был Лео– нид Андреевич облеплен детишками в возрасте лет до пяти, и рассказывал он детишкам что-то безумно интересное, не срав– нить с максимовыми проблемами…
– Надумал, наконец-то, – сварливо сказал Горбовский. – Все, бесенята, свободны, продолжение следует…
Бесенята унылой стайкой помчались вдоль аллеи.
– Леонид Андреевич, – сказал Максим. – У нас снова не слава Богу…
– Я уже в курсе, – сказал Горбовский. – С большим удо– вольствием выслушаю вашу, Максим, концепцию. Просто-таки с агромадным наслаждением выслушаю, ибо знаю ее наперед, и за– ранее терзаю под ноги, как принц Адольф кумирных богов…
Обижаться на Горбовского не следовало по целому ряду соображений. Во-первых, бессмысленно, во-вторых… тоже бессмысленно.
– Леонид Андреевич, – сказал Максим, содрогаясь. – У вас что, своя личная разведка?
– В моем возрасте, Большой Мак, никакая разведка уже не требуется. Равно как и чтение мыслей на расстоянии. Слушаю концепцию.
Никакой особенной концепции у Каммерера не было, но и молчать не годилось.
– Я полагаю, – начал он, – что силы, условно именуемые Странниками, предлагают нам свернуть всю прогрессорскую дея– тельность. Рискну предположить, что взамен они прекратят всякую деятельность у нас. В противном случае они угрожают вывести из строя всю информационную сеть Земли и, возможно, Периферии. Даже не возможно, а наверняка.
Горбовский удовлетворенно кивал головой.
– КОМКОН-2 предлагает резко ограничить доступ к БВИ частным лицам, взять под контроль всю информацию по прогрес– сорству и понемногу готовить полную эвакуацию с Гиганды.
– Для чего же только с Гиганды? – поднял брови Горбовс– кий. – Тем более, помнится, что милейший Корней Янович сооб– щал о больших успехах…
– Связи с Гигандой уже нет, и мы не знаем, что там про– исходит. Может быть, Странники объявились там в открытую, может быть, Странники превратили планету в Черную Дыру. Все может быть.
– Знаете что, Максим, – сказал Горбовский. – Вы, конеч– но, непревзойденный разведчик, конспиратор и все такое. Но подчас не можете сопоставить два вопиющих факта, чтобы сде– лать более-менее грамотный вывод.
– А именно? – снова не обиделся Каммерер.
– Еще месяц назад промелькнуло скромное сообщение, что в лаборатории полимеров Джанет Круликовской под Кейптауном удалось синтезировать вещество, по свойствам своим неотличи– мое от нашего любимого янтарина.