Страница 2 из 5
Жили мы в одноэтажных домиках. В каждом домике умещалось десятка полтора коек. В пионерлагере имени Гагарина после того, как встанешь утром с постели, следовало её правильно заправить. Там мы носили пилотки. А почему так – я даже не задумывался. Теперь же думаю, что Гагарин был пилотом и носил пилотку. И мы её носили – в память о нём. Всех ребят делили на отряды по возрасту.
В каком-то лагере, чтобы пойти поесть в столовую, наш отряд собирался у своего домика, строился в колонну по четыре человека в ряд и по команде своего пионервожатого запевал речёвку и шёл в столовую. Я помню пару строк из этой речёвки: «Раз, два – три, четыре; мы шагаем по четыре…» Причём слова: «Раз, два!» произносила пионервожатая, которая шла впереди, а весь отряд отвечал ей: «Три, четыре!». Затем она говорила: «Мы шагаем!», а мы хором продолжали её фразу: «По четыре!»
Также я помню загадку того времени: «Уссатый, полосатый, на солнышке лежит. Кто это?» И ответ: «Матрас».
А в «Салюте» была карусель на космическую тему: штук шесть-восемь двухместных «ракет» были соединены с центральной осью так, что когда это сооружение приходило в движение, то все «ракеты» равномерно кружили вокруг центральной оси. А если какой-нибудь человек сидел в одной из этих «ракет», то он мог взяться за рукоятку, торчавшую перед ним, и потянуть её на себя, тогда его «ракета» начинала подниматься вверх. Причём ни вперёд, ни назад она не смещалась. Достигнув определённой высоты, она прекращала подъём, и кружила уже на другой высоте. Если пилот этой «ракеты» станет толкать эту рукоятку от себя, то его «ракета» пойдёт вниз. Дойдя до исходной высоты, «ракета» прекратит смещаться вниз. Но двигаться по кругу она будет продолжать.
Описывать дальше не стоит, так как в наши дни такой аттракцион широко распространён. Ну а на самом деле эта карусель в «Салюте» – в то время, когда я там был – не работала. И своё описание, как катала та карусель, я взял из личных воспоминаний о катании на аналогичной карусели в Тюмени несколько лет назад. Всё то же самое, только вместо «ракет» были «лебеди».
В одном из пионерлагерей я нашёл гвоздь и решил сделать из него ножичек. Нашёл два камня, на один положил гвоздь и держал его за шляпку. А вторым камнем стал плющить гвоздь. Не сразу, но расплющил. Кончик получился острым. Резать этим ножичком было невозможно, но протыкать что-нибудь нетолстое – вполне. А потом я попробовал метать его в дерево, вначале из близи, а потом издали. И ножичек втыкался! Не всегда, но в большинстве случаев.
Потом я стал старше и принялся много читать. И перед очередной сменой в пионерлагере читал фантастическую книжку «Могила Таме-Тунга», но не успел дочитать и взял с собой в лагерь. И получилось так, что ребята из моей комнаты видели днём, что я читаю, и им стало интересно. И тогда я начал вечерами, когда все улягутся, пересказывать ребятам содержание этой книжки с самого начала. Им понравилось. И днём я читал одно, а вечером пересказывал другое, более раннее. И вот я дочитал «Могилу Таме-Тунга». А пересказывать всё так же продолжал. Наш пионервожатый узнал, что я дочитал эту книгу, и попросил её у меня. Я дал.
И вот смена кончилась, мы стали покидать пионерлагерь. Я подошёл к пионервожатому забрать книжку назад. А он её не дочитал, и написал свой тюменский адрес в мой альбом для рисования на чистом листе. И сказал – примерно – когда он её дочитает, мол, чтоб я после этого подошёл к нему, и забрал книгу. Всё это он говорил быстро – спешил. И я смотрел на адрес в альбоме и не знал, что с ним делать. А пионервожатого уже нигде не было видно. Я вернулся домой. До этого мне никогда не доводилось искать кого-либо по адресу, и я не догадался обратиться к родителям за помощью. А они бы наверняка помогли.
В одном из этих трёх пионерлагерей нас в столовой кормили грибницей. Это суп из грибов. Ничего, было вкусно. А в каком-то мы дежурили по очереди на кухне: чистили картошку. Сперва насыпали картошку в механическую картофелечистку, потом включали её. Она быстро обдирала верхнюю часть кожуры с картошки, а глазки мы вырезали вручную.
В каждом из этих трёх пионерлагерей была купальня. В жаркие дни вода прогревалась, и наши вожатые водили нас туда. Купальня – это часть реки, огороженная понтонами или ещё чем-либо. И глубина была не очень большая. Пока мы купались, наши вожатые следили, чтоб никто не утонул.
В пионерлагере имени Кижеватого всех ребят звали киже-ватовцами. Я уже забыл, кто это был такой, и что он совершил. Скорее всего, это герой Великой Отечественной войны.
Вроде, именно в этом лагере состоялась встреча с испанцем, хорошо говорившим по-русски. Оказалось, что в гражданской войне в Испании в 1936 году Советский Союз помогал одной из сторон (другой стороне помогала Германия). А этот испанец рассказывал, что был ещё ребёнком, когда его арестовали и посадили в тюрьму. И как по полу камеры бегали крысы. Когда его освободили, то, чтобы это не повторилось, его освободители собрали своих детей, и его тоже, и отправили в более безопасное, чем Испания, место – в Советский Союз. А когда родители этих детей потерпели поражение в Испании, то они остались в Советском Союзе насовсем.
В пионерлагере имени Гагарина я вылепил из разноцветного пластилина ледокол «Ленин». Потом показал поделку кому-то из взрослых. И её взяли у меня для какой-то выставки.
В каждом из моих пионерлагерей в конце смены (июнь – первая смена, июль – вторая смена, август – третья смена) устраивали большой пионерский костёр. На пустом ровном месте на территории лагеря ставили спиленные стволы деревьев почти вертикально так, что верхушки их касались друг друга. По длине они были все одинаковые. С наступлением темноты отряды собирались вокруг этой конструкции. Кто-то из взрослых поджигал её. И вот пламя разгоралось так, что жар становился нестерпимым, и приходилось отступать. Вверх летел столб искр. Искры разлетались во все стороны и падали на землю, или гасли на лету, не долетев до земли. Брёвна горели долго, и ложиться спать приходилось на несколько часов позже, чем обычно.
Родители тоже приезжали к нам: навестить, поглядеть, где мы спим, узнать, чем нас кормят.
А однажды в автобусе (мы ехали в лагерь) я услышал, как пели песню про вепря. Она быстро стала популярной. А то, что это песня Высоцкого, я узнал лишь через несколько лет.
4. Пришкольный лагерь
Четвёртый класс мы проучились в новом, большом здании, и летом я не ездил в пионерлагерь, а провёл месяц в пришкольном лагере. Здесь детей делили не на отряды по возрасту, а на классы, в которых мы учились в школе. Мы принесли из дома раскладушки и постельное бельё и ночевали в школе. Наш класс расположился в холле первого этажа. А что мы делали днём, я не помню. Наверное, ходили в кино, потому что мне запомнилось, как в один из дней мы вышли из кинотеатра «Темп», и я с одним мальчишкой пошёл на работу к его матери (это было недалеко от Темпа). Мы с ним вошли в здание (пятиэтажку), поднялись по лестнице на нужный этаж и нашли там его мать. После визита мы самостоятельно вернулись в пришкольный лагерь. Больше я ничего не помню.
5. Спортивный лагерь от СЮТ
Летом, где-то после пятого класса, областная Станция юных техников (ОблСЮТ), где я занимался в кружке начинающих конструкторов, направила меня в свой спортивный лагерь. Из того, что там было, мне запомнилось вот что.
Жили мы в шатровых палатках. В каждой палатке стояло по четыре койки, на которых мы спали. Палатки были высокие – взрослый человек мог ходить, не сгибаясь. Питались за длинным столом. Сверху был деревянный навес – крыша от дождя. Стен не было. Посуду мыли дежурные в горячей воде, которая под конец остывала и плохо смывала жир. Мытьё посуды происходило на лавках у длинного стола.
На территории лагеря был стол для игры в настольный теннис. Там я впервые поиграл, узнал правила игры.
Проводились разные соревнования. По шахматам я занял шестое место. По шашкам – второе. По стрельбе из пневматического ружья – третье.