Летописи Нэпэла

— Здесь начинается, собственно, рабочая часть клиники, — предупредил Фрекс.

Он коснулся поверхности двери рукой, и та, среагировав на естественный узор на его коже, открылась. Санитары, вошедшие последними, захлопнули дверь.

Теперь Фрекс вёл их по коридорам с белыми стенами и множеством дверей в них. Коридоры иногда приводили в большие круглые комнаты, — в них за консолями сидели дежурные врачи, — туда могли вести ещё несколько коридоров. По пути попадались санитары, переносящие закрытые вёдра с чем-то тяжёлым, капсулы с органами, или оборудование, группки врачей, увлечённо что-то обсуждающих. Между ними шатались подопытные, но никто уже не обращал на них внимания. Лишь иногда кто-то из докторов сгонял психа, занявшего чужой стул и пытавшегося приспособить его для своих целей. На некоторых шкафах сидели душевнобольные, болтая в такт ногами. Один, совершенно непонятным образом, словно прилип к белоснежному пластмассовому потолку над столом, что не мешало ко всему привыкшим врачам пить чай. Некоторые сумасшедшие стояли на углах стен, раскачивались мерно, касаясь пола то левым плечом, то правым. При этом их тела оставались совершенно ровными, стопы не отрывались от пола. Один раз коридор перед доктором и гостями пересёк тихий исхудавший псих, оставляя за собой след из комочков пищи, что выпадала из-под одежды.

«Это ещё что, — шептал санитар замыкавшему процессию телохранителю, Нэпэл видел это в зеркальных стенах зала, по которому они шли, — видел бы ты, что в бункерах творится! После экспериментов некоторые начинают летать, — хорошо хоть, во сне, неосознанно, — на других одежда вспыхивает, и в золу, а им ничего… Мы здесь стараемся по одному не ходить, мало ли чего…Хоть доктор и говорит, что они не опасны… Но это для него. Сам-то, даже в палаты буйных заходит». На этом приступ откровенности медбрата угас, без ответной реакции воина. Тот не разомкнул губ, игнорировал разговорчивого медика.

Наконец, пройдя по широкому коридору, Фрекс остановился у одной из множества одинаковых дверей, набрал код на панели, будто бы случайно прикрыв рукавом кнопки. Створки разъехались в стороны и закрылись за спинами посетителей. На кушетке посреди помещения заложив руки за голову, лежал Чэрт. Идеальную белизну стен комнаты нарушали лишь зелёные потёки. Телохранители рассредоточились по углам комнаты, один остался стоять у входа.

— Нэпэл! — Чэрт вскочил и подбежал к императору. — Эти черти залатали меня, но затем устроили курс голодания, более строгого, чем в явайском остроге! Вторые сутки ничего не дают есть, кроме выжимки из листьев салата, а ты знаешь, я его терпеть не могу. Мотивируют диетой в послеоперационный период! Ну вот, опять… — Из стены выдвинулся поднос со стаканом тёмно-зелёной жидкости. Чэрт аккуратно взял стакан двумя пальцами и, демонстрируя своё презрение к диетологам, выплеснул содержимое на стену, поставил стакан на место. — Ненавижу такие места. Хорошо хоть, здесь нет клоунов-убийц с бомбами, как тогда в госпитале на Зейле.

Несколько лет назад, мерзокожие подослали своего загримированного агента убить штурмовика, будущего главу Военведа. «Хей-хей!» воскликнул клоун, распахнув дверь, врываясь в палату, жонглируя разноцветными шариками. «Кто вы, чёрт возьми?» крикнул Чэрт. Клоун оттянул большой карман на животе и поймал им все шарики. «В рамках программы „Последняя улыбка“ мы хотели бы скрасить последние часы вашей жизни!» «Улыбнись!» «Что?» «Улыбнись!» Клоун расплылся в широкой улыбке. Штурмовик вынул из под подушки пистолет и выстрелил ему в голову: «Ненавижу ряженых!»

— Зачем ты засунул меня в эту клинику? Они даже не выпускают меня из палаты — говорят, опасно! Это здесь-то опасно? После Тенгрийской крепости на Явае?.. Ну, ладно. Мне здесь даже поговорить не с кем. Иногда я просыпаюсь, когда в палате появляется какой-то малый. Он ничего не делает, только сидит на полу и смотрит на меня — даже на оплеухи не реагирует. Мне ещё ни разу не удалось засечь, как он сюда входит. Когда приходит санитар, поменять повязки, — ладно бы, если медсестричка, а то какой-то детина, — прогоняет этого психа. А потом говорит, что я здесь, потому что в опале у Императора. Я говорю ему, что мы с Нэпэлом давние друзья, и он никогда не засунул бы меня в такую дыру.

— Конечно, дружище! Я рад тебя видеть… — Нэпэл привлёк Чэрта и приобнял его, отпустив только тогда, когда пальцы Чэрта сжали рукоятку короткоствольного автомата и утянули его под больничную пижаму.

— Ну так что? Славно тебя отделали явайцы? — Нэпэл похлопал Чэрта по плечу.

— Это были не явайцы. И не суматранцы. Ни одна из враждебных нам рас. — Чэрт посерьёзнел. — Больше всего они напоминали мне… нас самих… Светлые волосы, белая кожа…

— Это переворот! Сдайте оружие! — Фрекс стоял в дверном проёме, за ним столпились вооружённые люди — вернее, нелюди.

— Наконец-то! А мы вас ждали-ждали… Уже вопросы этнографии обсуждать стали со скуки! Кстати, клиника окружена войсками! — Не дожидаясь, пока заговорщики начнут действовать, Нэпэл выхватил из-под бронеплаща два коротких «Тайфуна», непрерывно стреляя, метнулся к стене, добежал с разгону до половины и, оттолкнувшись обеими ногами, рухнул в толпу врагов.

Император приземлился на пол с гибкостью гепарда, время для него словно замедлилось, движения противников стали казаться неторопливыми и неуклюжими. Нэпэл видел, как медленно выплывают пули из стволов зажатых в мёртвых пальцах автоматов.

— Нэпэл! Тебе не уйти отсюда! — Фрекс взметнулся к потолку и ударил Нэпэла ногами в грудь, отшвырнув на стенку. Треснула кафельная плитка, посыпалась, застучала об пол.

Фрекс продвигался неестественно быстро. Нэпэл отметил, что теперь настала его очередь удивляться технике боя противника.

Фрекс оказался перед начальником отряда телохранителей, подпрыгнул и отшвырнул воина на другого. Телохранитель попытался ударить Фрекса в бок, но тот вновь оказался быстрее. Невероятно извернувшись, он ударил основаниями ладоней в ключицы воина, пробив руками бронеплащ. Солдат поперхнулся кровью. За то время, что он падал на пол, Фрекс успел продвинуться сквозь ряд телохранителей, разбрасывая их в стороны, к Чэрту, и обменяться с ним десятком сокрушительных ударов.

Нэпэл вскочил и, прочертив огненную линию по врагам, бросился к Фрексу. Подпрыгнув, Нэпэл ударил противника в грудь. Нэпэл ускорился ещё больше. Теперь уже и движения Фрекса стали неловкими, телохранители и воины доктора вообще остановились.

Фрекс метнулся в коридор и войдя в привычный ритм движений, что-то закричал своим людям. Десятка два маньяков вломились в палату. Нэпэл отпрыгнул в сторону, непрерывно стреляя из автоматов, Чэрт прыгнул в другую сторону. Телохранители стреляли с колена. Шейруп сидел на полу, прислонившись спиной к кушетке, спасаясь от пуль, плотность которых в воздухе стала смертельно опасной для жизни.

Когда последний из заговорщиков упал на пол, Шейруп поднялся из-за укрытия и оглядев комнату, заваленную трупами и усыпанную стреляными гильзами, удовлетворённо хмыкнул.

— Где Фрекс научился так драться? Он чуть было не проломил мне рёбра! — прокряхтел Чэрт, потирая бок.

Внезапно пулемётная очередь прорезала помещение. Пули со смещённым центром врезались в плечо отставного министра. Воин, свесившийся из распахнувшегося вентиляционного люка, бросив пулемёт спрыгнул вниз, исчез в коридоре.

Пульсируя, перехлёстывая через край раны, кровь напитывала ткань одежды, стекала на пол и, сливаясь с ручейками вражеской крови, образовывала чёрную лужицу вокруг теряющего с каждой минутой силы человека.

— Я умираю! — прохрипел Шейруп. — От моего правого лёгкого ничего не осталось!

Нэпэл присел рядом и зажал рану свёрнутыми в комок грязными бинтами, валявшимися вокруг перевёрнутой раны.

Шейруп надрывно закашлялся, выплёвывая сгустки крови.

— Чёрт возьми! Почему я не могу пошевелить правой рукой? — бывший глава разведки с трудом повернул голову. Оторванная рука лежала в двух шагах. — Не уходи… — простонал он. — Потянулся к племяннику, когда тот поднялся, пытаясь задержать. Схватился за полу бронеплаща, на удивление крепко. Нэпэл бесчувственно стряхнул руку умиравшего, переступил через тело. — Побудь со мной последние минуты жизни… — донеслось вслед.