Страница 52 из 69
— Тварь! — зарычал Сэйпог, бросился к врагу, непрерывно стреляя и передёргивая затвор. Пули отлетали от демона, только портя ему одежду. Исстреляв последние патроны почти в упор, Сэйпог отбил страшный удар меча стволом винтовки и провернув её в руках, обрушил всю свою мощь через приклад на Инквизитора, сбрасывая его вниз. Раздался треск; Сэйпог понял, что это лопнул асфальт.
Дико ревя, штурмовик перевесился через парапет, ожидая увидеть внизу рядом с лопнувшим туловищем врага изувеченную фигурку, и заранее выпуская грядущую боль через крик. Но не было ни одного тела, ни другого. В стороне от стены лишь дыра в асфальте.
Сэйпог выпрямился, озирая террасу и комнаты за огромными стеклянными окнами. Откуда-то снизу раздался писк. Моментально сориентировавшись, Сэйпог вновь нырнул головой за край террасы; Чёрный Сапожок висела на руках под парапетом, уцепившись за оголившиеся арматурные прутья, торчащие из полуразрушенной плиты. Схватив девушку за локти, он вдёрнул её на террасу.
— Прости… Я не успел. Твой дедушка…
— Он спрятал меня. Помог спуститься туда. Сам пытался задержать его… — всхлипывала Чёрный Сапожок, вжимаясь лицом в бронированное плечо Сэйпога.
Экситон стоял в двух шагах позади штурмовика, мрачно рассматривая рукоятки пистолетов.
— Бумагу, живо! — приказал Сэйпог. Один из телохранителей достал письменные принадлежности и протянул главе Гибеша. Тот черкнул пару слов, запечатал в конверт и отдал помощнику. — Немедленно доставить на фронт, Императору. Я остаюсь в столице.
В письме было всего два слова: «Инквизитор жив».
— Крепкая пощёчина должна привести её в чувство, — заметил офицер Освальд, один из специалистов Гибеша, что осматривали место преступления Инквизитора.
Сэйпог резко обернулся к нему, раздвинул в холодной ярости губы, показывая острые мелкие зубы. Глава Гибеша контролировал всё, что происходило за спиной, и потому услышал тихо произнесённые слова. Рука машинально дёрнула меч из ножен, и если бы на груди не рыдала Чёрный Сапожок, Сэйпог в два прыжка оказался бы рядом с дерзецом и зарубил бы.
Как, как посмел он советовать ударить его любимую? Ту, которую он на руках бы носил всё время, чтобы ножки не запачкала!
Для Сэйпога всегда самым важным были семья и друзья. Нэпэл и Чэрт были кровными побратимами, а вот та, с которой кровным родственником он стал совсем по другому, появилась полгода назад.
Не испугается ли Чёрный Сапожок, если пристрелить наглеца? Или лучше метнуть в него меч, а потом унести любимую отсюда так, чтобы не увидала труп? Сэйпог раздумывал об этом, когда Экситон вытолкал непонимающего Освальда с террасы в комнаты, заслоняя собой от главы Гибеша, громко говоря: «Тебя там зовут!» Уже в безопасности разведчик прошипел зло: «Ты мой должник!..»
Бэк Гроу вскочила с постели, услышав скрип. До этого она лежала, заложив руки между ног, пыталась вспомнить ощущение той теплоты, что проникала в неё, когда этим днём с ней был Чэрт, пыталась вернуть эту теплоту так, как в древние времена разводили огонь, трением. Вскочила, держа в руке пистолет, придававший изголовью твёрдость. Вставила ножки в узкие сапожки, немного не достававшие до колен, и… услышала два почти одновременных щелчка. Под пятками что-то лежало. В тот же момент кто-то зажёг в её комнате свет.
В первое мгновение она подумала, что это вернулся из Мириуса Чэрт. Кто ещё решится войти так в её опочивальню? Только Чэрт. И ещё тот, кто стоит у двери — человек в привычном для глаз чёрном бронеплаще с огромным мечом за спиной.
— Кто ты? — вскрикнула агент.
— Я — мститель! — надменно вымолвил незнакомец.
— Не понимаю, о чём ты… — охнула Гроу.
— О мине, которую ты, Чэрт и Сайгейр заложили в небоскрёбе! — начал ночной гость, всё больше разъяряясь. — Все мои ребята остались там!..
— Это не мы!.. Клянусь!.. — взмолилась Бэк Гроу, прижимая руки к груди.
— Ты ещё и клятвопреступница! Слушай, какую казнь я избрал для тебя: если попытаешься оторвать ногу от пола — превратишься в факел. Попытаешься выпрыгнуть из обуви — огнём зальёт всю комнату.
Незнакомец круто повернулся и исчез в темноте, притаившейся за дверью, оставив Бэк Гроу в недоумении стоять посреди комнаты в одной полупрозрачной шёлковой ночной рубашке. И в сапожках…
— Ни с места! — Прагэр знал, что это не профессионально, но тем не менее не мог пустить человеку пулю в затылок, не объяснив, за что убивает. — Ты убил моих людей!
— А, так это ты тот безумец, который хотел убить Бэк Гроу?
— Откуда ты узнал?
— Она сама мне рассказала.
— Как… Как она спаслась из моей ловушки? Ещё никто…
— У неё полезная привычка: хранить под кроватью огнемёт. Когда ты ушёл, она достала его и пыхнула пламенем в потолок. Сработала пожарная система.
— Потом прибежала охрана, были вызваны сапёры…
— Нет… Бэки никогда не нуждалась в телохранителях. Помещение было герметично. Она подождала, когда воды наберётся по колено. Твои зажигалки просто захлебнулись, когда она снимала их под водой.
— Во второй раз не уйдёт!..
— Второго раза не будет. Мы не убивали твоих солдат. Да, мы покинули здание за пару минут до прибытия оперативных групп. Шейруп пытался убить нас, и труп его остался на одном из верхних этажей. Я не знаю, он ли пронёс взрывное устройство, или нет, — но мы к этому не причастны. Я знаю, доказательств у меня нет…
Твёрдая убеждённость Прагэра пошатнулась.
…Труп, лежащий на полу, и разноцветные огоньки, бегающие по чёрному параллелепипеду под ним.
Только безумец пронесёт с собой уже активированную бомбу. Безумец, или тот, кто не боится смерти. Клон.
— Шейруп жив, — резко бросил офицер, отнимая пистолет от затылка Чэрта.
…Инквизитор падал в самый низ ядерного ада, пролетая сквозь его верхние слои. Языки радиоактивного пламени объяли его, слизнули одежду и кожу, принялись за мясо. На животе рельефно выступили внутренние органы, потом тонкая плёнка брюшины расползлась и истлела; печень и желудок превратились в сморщенные комки кричащей обугливающейся плоти.
Инквизитор вскинул руку, — единственную, — и выстрелил из арбалета в потолок; в тот же момент пальцы сгнили и отвалились, но арбалет был прикован цепью к оголившемуся костяному запястью. Стрела пронеслась сквозь раскалённую, заполненную плазмой атмосферу и вонзилась в потолок ангара. Инквизитор — то, что от него оставалось, — повис на стекающем горячими каплями металлическом шпагате.
Инквизитор сосредоточился и призвал все силы, — из пустых глазниц потекли кровавые ручьи, барабанные перепонки, всё внутреннее ухо, вылетели наружу, будто вынесенные двумя выстрелами из центра черепа. Пляшущий багровый вихрь посерел, пламя почернело, стало смертельно холодно; беззвучный призрачный ветер растрепал клубы заледеневшего огня, словно отлитые из жидких агатов.
Ветер принёс с собой и серый тлен, начавший облеплять изувеченное тело Инквизитора, составляя новую сверхпрочную плоть. Когда рука Инквизитора обрела форму, он выдернул из груди меч и бросил; тот тихо полетел вниз, по границе мира серого пепла и мира ядерного катаклизма, в поисках жертвы. Инквизитор стал медленно подтягиваться к светло-серому провалу неба над головой.
В реальности тело Инквизитора прекратило падение, и разум перешёл в новое, демоническое тело в потустороннем мире.
Выбравшись на поверхность, он увидел в сером мареве неподалёку караулку для охраны. Там должно быть много оружия.
— Где я? — Инквизитор взметнулся с пола и заметался по камере со свинцовыми стенами, стуча кулаками по плитам. — Где я? — рычал он.
Когда первый шок прошёл, и Инквизитор вернул себе способность ясно мыслить, то начал вспоминать последние события.
Меч, пронзивший его, огонь, обхвативший со всех сторон.
Теперь ран нет, и рука на месте. Правда, немного другая, и прежних отметин нет…
Рука была вчетверо толще, чем у Инквизитора, и на плечах и предплечьях бугрились огромные мускулы, обвитые проступавшими из-под кожи тонкими синими шнурами.