Тайрен'эни

— Да благословят вас боги, — Кристен чуть склонила голову. — Лучшего выбора для Элли я и не могла желать.

Радостное настроение принцессы неожиданно омрачилось возникшей снова картинкой, виденной в Тол'н'тис: Эллинора в белом платье Неумирающей. "Ещё неизвестно, может, она просто полюбит белый цвет", — отогнала Кристен тревожные мысли.

Они выехали ближе к обеду, и, несмотря на предстоящий трудный переход, настроение у всех было приподнятое. Длинный порез на руке принцессы обещал зажить в ближайшие несколько дней. Маленький отряд без приключений добрался до границы пустыни, где степь со скудной растительностью окончательно перешла в пески, и дорога пропала совсем. Друзья начали путь через пустыню. Воды было достаточно, припасов тоже, особых трудностей никто не ожидал. Ночью изнурительная жара спадала, давая передышку и путникам. Они держались приблизительно в дне пути от Райтона — Кристен понимала, что в пустыне гонка бесполезна. Неприятности начались на третий день: принцессе неожиданно стало плохо. После короткой остановки в полдень Кристен вдруг ощутила слабость и лёгкую тошноту.

— Каких демонов? — пробормотала она, нахмурившись.

Рана не могла быть причиной недомогания, она почти зажила, оставив после себя красноватый шрам. Чем ближе к вечеру, тем хуже ей становилось: кружилась голова, звенело в ушах, перед глазами всё плыло, она едва узнавала друзей. Принцесса подумала было, что это Райтон пытается её остановить с помощью магии и знаний, что давал Дополненный обруч, но никакого применения оных она не почувствовала — природа недомогания Кристен была не магической. Девушка продержалась до вечера, скрывая самочувствие, но когда отряд остановился на ночь, у Кристен начался жар. Друзья не на шутку встревожились, заметив состояние девушки. У них не было никаких лекарств, и единственное, чем они могли хоть как-то облегчить её болезнь, это почаще менять влажную ткань на пылающем лбу.

На следующий день они вынуждены были остаться на месте, от слабости девушка не могла ступить ни шагу. Кристен никому не сказала, что ей стали чудиться чьи-то голоса, зовущие её, а в моменты, когда она теряла сознание, принцесса видела странную женщину, правая половина лица которой была закрыта ажурной серебряной маской. Женщина просто смотрела на Кристен, ничего не говоря, но словно тянула к себе. Девушка сочла всё игрой больного воображения, бредом.

На следующую ночь, когда все уснули, и даже Ленмор задремал, утомленный жарой, Кристен встала, ощущая себя словно в полусне, и пошла вслед за зовущими голосами. Она не знала, сколько шла и куда, зачем покинула друзей, но шла. Вскоре перед затуманенными болезнью глазами предстали полупрозрачные стены ажурного замка, вышедшего, казалось, из-под искусного резца каменщика. Кристен переступила через порог, и пошла по коридору, по-прежнему очень смутно осознавая свои действия. Коридор привёл её в зал, залитый мягким, не режущим глаза светом, у высокого стрельчатого окна стояли две женщины, одна из них была в ажурной серебряной маске, закрывавшей половину лица, а у второй на голове сверкала маленькая золотая корона. Носившая венец при виде девушки изогнула идеально очерченную бровь, окинула Кристен внимательным взглядом, и чуть улыбнулась. Ожерелье осталось незамеченным.

— Аэрлин, к нам снова гости, — красивый, музыкальный голос эхом разнёсся по залу.

Подойдя к пошатывавшейся от слабости принцессе, говорившая приподняла её голову за подбородок.

— Дорогая моя, да тебе совсем плохо, — женщина заботливо приобняла Кристен за плечи. — Ну да не беда, мы вылечим тебя. Тебе будет хорошо здесь. Аэрлин, проводи гостью, и проследи, чтобы она ни в чём не нуждалась.

— Да, ваше величество, — женщина в маске присела в низком реверансе и подхватила Кристен, у которой ноги подогнулись от слабости. — Идём, миледи, я покажу вам ваши комнаты.

Покой… и тишина… Никакой боли… Кристен медленно открыла глаза: она находилась в большой светлой комнате, в кровати, рядом на столике стояла еда, на стуле лежало платье. Девушка встала, оделась, поела. Жемчужное ожерелье замерцало неярким розовым светом, и Кристен почувствовала, как что-то словно зовёт её. Она медленно вышла из комнаты, повинуясь неясному влечению — принцесса ничему не удивлялась, будто так и должно было быть. Она не помнила, как попала сюда и откуда пришла, да и не старалась вспомнить — зачем? Её место здесь, в замке посреди пустыни, а что в прошлом — то в прошлом, и незачем его вспоминать. По пути ей встречались другие девушки, с улыбками здоровавшиеся с ней, а потом к ней подошла женщина в серебряной маске.

— Миледи, я хочу показать вам одно место, оно вам понравится, — мягко сказала Аэрлин, взяв Кристен за руку.

— Хорошо, — принцесса улыбнулась и послушно пошла за проводницей.

Вскоре они пришли в дивный сад, полный странных и необычных цветов, разных форм и расцветок, руки Кристен сами потянулись к лепесткам. Она купалась в чудесном аромате, впитывала его в себя, вместе с запахом. Ей всё больше и больше нравилось это место, а смутное воспоминание, что она куда-то должна была идти, окончательно исчезло.

— Здесь так хорошо… — тихо выдохнула Кристен, с улыбкой проведя ладонью по бархатистым лепесткам.

— Вы можете остаться в этом месте столько, сколько захотите, — Аэрлин улыбнулась в ответ. — Наша королева рада каждой гостье, она с удовольствием примет вас во дворце. А я познакомлю вас с остальными.

Кристен кивнула, чуть прикрыв глаза и наслаждаясь тихой музыкой фонтанчиков и переливчатыми трелями неведомых птиц. Вскоре принцесса почувствовала желание поесть, и Аэрлин повела её в одну из многочисленных уютных маленьких гостиных, в которых стояли столики с едой. Кристен познакомилась с другими обитательницами, и после обеда она отправилась на экскурсию по дивному дворцу. В какой-то момент к ним присоединилась королева, но это не нарушило лёгкой и весёлой атмосферы, царившей среди девушек. Оказывается, у каждой был свой маленький садик, за которым надо было ухаживать, и это единственное подобие работы, которым занимались жительницы странного дворца.

Здесь не было времени, здесь было вечное сейчас. Кристен ухаживала за садом, гуляла по дворцу с новыми подругами, беседовала с королевой и Аэрлин, освежалась в мраморных бассейнах и верила, что так есть, так было, и так будет всегда. Женщина в маске всегда находилась рядом, если надо было подсказать или разъяснить.

Девушка никогда не задавалась вопросом, есть ли выход из дворца, она принимала, что замок бесконечен. Ей здесь нравилось, и она не собиралась никуда уходить. Прошлое исчезло, испарилось в золотистом свете, окутывавшем дворец, и Кристен не хотела, чтобы оно возвращалось. Её устраивало нынешнее существование, лёгкое и приятное.

Берт проснулся перед самым рассветом, от тревожного предчувствия. Оглядевшись, он не увидел Кристен, только Ламирон лежал рядом со свёрнутым плащом, что обеспокоило его несказанно — Кристен бы ни за что не рассталась с мечом добровольно. Обойдя окрестности, Ленмор заметил цепочку следов, уходящую вдаль, мимолётно удивившись, как их не занесло за ночь песком. Проснулись Джарт и Эллинора.

— А где Кристен? — Элли несколько удивлённо оглядела лагерь. — Она почувствовала себя лучше и пошла прогуляться?

— Я ухожу её искать, — тихо сказал Берт. — Она куда-то пропала ночью. Ждите меня здесь.

— Ты же заблудишься, — Эллинора коснулась его плеча. — Давай подождём, вдруг она сама вернётся.

— Нет, не заблужусь, — с уверенностью ответил он. — И мне кажется, сама Кристен не вернётся. Не сможет. Я найду её, я это знаю. Вы только никуда не уходите отсюда.

— Хорошо, — сказал Джарт. — Хорошо, друг, мы будем вас ждать. Удачи, Берт.

Ленмор шёл так же, как Кристен — без направления, его вело внутреннее чувство, связывавшее с принцессой. Следы давно замело песком, а он всё шёл, ничуть не сомневаясь в правильности пути. Время словно остановилось, солнце неподвижно висело над головой. Ленмор шёл по пустыне, упрямо стиснув зубы и не позволяя себе думать ни о чём, кроме Кристен.