Дис

25. ПРОСЬБА ЛЮН

— Кротик, я улетаю, — начала Люн этот грустный для них обоих разговор. — Я просто должна сейчас. Я уже собрала достаточно материалов о вашей цивилизации и хочу показать все это нашим ученым. Пусть они попробуют убедить хотя бы кого-нибудь из элов в высших плоскостях помочь вам. Сама же я ничего тут не могу поделать. Но они, — она указала пальцем наверх, — вполне могут и, по-моему, должны. Я отца своего попрошу, чтобы он мне посодействовал. А он у меня очень влиятельный эл. Поэтому так.

Антон стоял как оглушенный. Он, конечно, сразу тогда догадался, что Люн покидает его не на один день и не на два, как она делала это прежде, а на более долгий срок. «Но, быть может, хотя бы не навсегда?» — он посмотрел на девочку. А та просто стояла перед ним неподвижно и грустно смотрела ему прямо в глаза. Она действительно — и это Антон сейчас уже точно вспомнил — в последние несколько дней была какая-то сама не своя. Она все это время, что они тут пребывали в заточении, ходила за Катей словно кошка, постоянно наблюдая за ней и буквально впитывая каждое ее слово. На самого Антона она теперь мало обращала внимания, и это уже само по себе показалось ему довольно странным. И вот теперь это.

— Люн, прости, — Антон присел на корточки, — но долго ли тебя не будет? Скажи мне, пожалуйста, потому что все-таки лучше знать правду, чем оставаться в неведении.

— Не бойся, кротик, — Люн взяла его за руку, — я еще обязательно вернусь, просто мне лететь далеко. И даже мой Гнорх не сможет меня быстрее доставить. Хотя он и очень быстрый и здорово умеет лавировать в потоках светового ветра от Арона. Но раньше полугода назад меня не жди.

— Я буду ждать, Люн, каждый день буду тебя ждать и думать о тебе. Главное, чтобы ты все-таки вернулась. Да и потом, этот еще цветок, — он указал на полупрозрачный цветок, который носил теперь на шее, — всегда со мной.

— Я обязательно вернусь, — уверенно произнесла девочка, — можешь даже не сомневаться. Но и тебя я тоже кое о чем попрошу и не оставлю здесь без дела. Помнишь, я как-то говорила тебе, что ты можешь мне помочь. Что ты можешь ходить в музеи, ездить на раскопки, собирать информацию? Так вот, — ничего этого теперь не нужно. Я все сделала сама без тебя. Но есть такие вещи, которые я просто не могу, — она посмотрела на свою полупрозрачную руку, — в силу своей природы выполнить. А именно помочь некоторым людям. Самым талантливым изо всей вашей человеческой цивилизации. Я все-таки нашла их наконец, потому что поняла как, — она посмотрела на Антона. — Почти всех… почти. Всего их шестеро, примерно, хотя я и нашла лишь четверых. Но даже и им я ничем не могу помочь, потому что они находятся в местах, из которых я никак не могу их вызволить.

— Я, кажется, начинаю понимать, — неуверенно проговорил Антон, — это такие же как и я люди, которые могут тебя видеть, ведь так?

— Ну, почти. Они действительно могут меня видеть, по крайней мере некоторые из них, а остальные просто слышать. Да и то очень слабо. Поэтому им до тебя, конечно, невероятно далеко, — Люн вздохнула. — Но они достойны помощи, любой помощи. И поэтому ты сделаешь все, чтобы облегчить их участь. Это настоящие бриллианты среди всех самых выдающихся представителей вашей расы. Но, как это часто и бывает у вас, они недооценены обществом, а проще говоря, отвергнуты им. Они заперты в разных местах: кто в тюрьмах, кто в сумасшедшем доме, а кто и просто бродяжничает. Но это не так уж важно. Главное, сейчас им помочь, а некоторых и полечить. Сначала ты, конечно, сам попробуй, а если не сумеешь, то тогда уже я тебе подскажу как, — Люн указала на цветок на шее Антона. — Но поторопись, потому что они могут погибнуть. Это очень хрупкие и чувствительные натуры и любой шок может их убить.

— Я сделаю все, что ты просишь, — также уверенно ответил Антон. — Ведь я теперь очень богатый и известный человек. И мне просто не смогут отказать. Ну, а даже если и смогут, то я постараюсь как-нибудь иначе их вызволить. Да вот хотя бы и побег устрою. С деньгами-то можно все.

— Я назову тебе их имена и где они находятся. Хотя нет, лучше запишу все, чтобы ты опять не забыл. Ведь ты уже однажды забыл выполнить мою просьбу. Хотя, конечно, тогда все было и иначе.

Люн отошла от Антона и уселась на свое, по всей видимости, любимое раскладное кресло. Она, конечно, много чего ему еще рассказывала и описывала этих людей. А потом уточнила, что один из них находился в Китае, где-то в горах Тибета, второй, точнее вторая, вот прямо здесь в России в тюрьме, третий в Индии, а последний в Англии. Все эти люди были очень разными и совершенно не походили друг на друга. Но одно их безусловно объединяло — невероятная эмоциональная интуиция или даже, правильнее сказать, сверхчувствительность, отчего они и могли чувствовать присутствие Люн. Кто-то и вправду почти видел ее, точнее лишь неопределенно-туманный ее силуэт, а кто-то слышал. Антону вспомнился в связи с этим один странный случай, который произошел прямо здесь в их квартире, когда Катя просто шла куда-то из комнаты в комнату, а Люн, по устоявшейся уже привычке следовала за ней. И тут Катя отчего-то вдруг остановилась, словно и вправду почувствовала нечто, обернулась и медленно протянула руку вперед. Она даже слегка коснулась средним пальцем самого кончика носа Люн, но затем почему-то замерла словно в нерешительности, немного подумала, повернулась и пошла дальше.

Да и вообще, много чего произошло с ними за эти пять дней, что они безвылазно сидели здесь в этой квартире. Несколько раз к ним приходил все тот же курьер, который приносил разные документы для Антона, а потом еще и продукты. Один раз пришел Павел Андреевич, который за время своего визита почти ничего не говорил, а только ходил из комнаты в комнату и тяжко вздыхал. Приехал как-то однажды даже сотрудник банка, в котором у Антона был открыт накопительный счет. Однако его молодые люди по настоятельной рекомендации Горского в квартиру не впустили. Наконец к ним приехал и сам Горский. Который привез Кате цветы, а Антону золотую медаль и диплом почетного члена научного совета при их Университете. Еще же он привез показать Антону, а юридически еще и получить его согласие на некий новый мегапроект, один из тех, что сыпались в последнее время на несчастного Аркадия Николаевича как из рога изобилия. И это был проект огромного дома, а точнее и не дома даже, а высоченной стеклянной пирамиды.

— Они там все спешат, — раздраженно ворчал Горский, разворачивая перед Антоном и Катериной прямо на полу огромный лист ватмана со схемой строения. — Не терпится им все. Хотят чтобы раньше всех, быстрее и выше. Будто в космос спутник запускают.

— А это у нас специфика такая, — улыбнувшись ответил на это Антон, с интересом разглядывая чертеж. — Сами знаете: долго запрягаем, да быстро ездим.

— Да знаю я все, — отмахнулся от его слов Горский, — однако если бы вот это, — он потыкал пальцем в чертеж, — не курировали на самом верху, черта с два получили бы они от меня согласие на использование нашего патента. Ты глянь только, ведь это не километр даже и не два, а пять! Да и в основании — квадрат с километровой диагональю. Они за последние дни успели уже и кадастровый план участка оформить и все согласовать. А наше с тобой стекло, — он указал на себя и на Антона, — пока еще только проходит испытания. Там, конечно, все уже более или менее ясно. Ну, что материал великолепный, но все же некоторые вещи про него пока никто не может понять.

— Какие например? — поинтересовался Антон.

— Ну вот хотя бы, почему это «невесомое стекло» то идет из печи, а то нет. Иногда его, ну очень много выплавляется, а иногда все пропадает. Это не ясно. Но, конечно, если немного подождать, то процесс всегда возобновляется, но почему это происходит? — Горский пожал плечами.

— А вы тогда печку немного в сторону сдвиньте, — предложил на это Антон, сразу же догадавшись в чем там было дело. Ведь те огромные и невидимые для всех «протуберанцы», хотя и довольно часто вырывались из-под земли, но все же и не возникали всегда на одном и том же месте.