Дис

В этот момент стеклянный завиток наконец достиг поверхности пола. А публика, которая теперь уже в большей степени следила за ним, чем за тем, что говорил сам докладчик, ну просто-таки взорвалась. Люди, — а ведь там присутствовали в основном преподаватели Вузов, — осознав, что были свидетелями появления чего-то совершенно удивительного, буквально повскакивали со своих мест и стали невообразимо шуметь, хаотично задавать вопросы, да и вообще, едва ли не кричать. В тот же миг защелкали вспышки фотоаппаратов, а операторы видеокамер, ну просто-таки схватились за свои агрегаты, пытаясь в отчаянной попытке уберечь их от разрушения. Весь этот хаос, шум и гам продолжался несколько минут, пока публика наконец, более или менее не пришла в себя и, не столько даже успокоившись, сколько, просто взяв себя в руки, вновь расселась по своим местам. Сам же докладчик совершенно спокойно поднял с пола упавший стеклянный завиток, вытер его о рукав рубашки и продолжил. Речь его длилась совсем недолго, минут десять, после чего он слегка поклонился публике и вопросительно посмотрел на свое начальство, явно давая понять, что рассказал уже все. Ну, или почти все, поскольку о самом главном, то есть о «протуберанцах» вырывавшихся из-под земли и даже о составе материалов, задерживающих эти невидимые потоки, Антон благоразумно умолчал. Павел Андреевич и Горский на это сразу отреагировали и предложили публике задавать вопросы. Все, конечно, прежде всего спрашивали, как и где можно было применять эту новоиспеченную субстанцию. Антон же сообщил, что говорить о таких вещах было пока рано, однако, если материал действительно окажется так же хорош, как при первичных испытаниях, то и применять его можно было везде. Это могло быть и самолетостроение, поскольку он очень легкий, и медицина, поскольку ковкий и почти прозрачный, и даже, хотя бы, строительство.

— И что же вы из своего стекла собираетесь строить? — выкрикнул кто-то из зала, по всей видимости, вновь не сдержавшись.

— Да все что угодно, — воодушевленно ответил Антон. — Ведь вы же понимаете, что при практически нулевом весе и хорошей прочности из этого материала можно возводить абсолютно любые конструкции. И этажность зданий может быть любой и высота. Хотите километр — пожалуйста, два — тоже не проблема. Да вот хотя бы даже до самого космоса можно, наверное, строить, но только жить там, пожалуй, будет холодновато, — Антон хмыкнул.

Однако публика отчего-то совсем его не поддержала. Она, как казалось, даже и не заметила, что докладчик, по всей видимости, хотел пошутить, поскольку наконец, и уже по-настоящему поняла, что оказалась свидетельницей настоящей революции. Причем не только в какой-либо одной конкретной отрасли, а абсолютно во всем, что касалось жизнедеятельности людей. И это было потрясающе, и это было удивительно, и от этого было даже немного страшно. Отчего в конференц-зале установилась полная, едва ли не гробовая тишина.

23. СОВПАДЕНИЕ

Хорошо, когда наши желания совпадают с возможностями. Когда человек может не только мечтать, но и реализовывать свои мечты. Ведь тогда, по сути, он как раз и достигает цели своей жизни, если только, конечно, она у него одна. Впрочем, такое случается нечасто и подобных целей в жизни человека бывает очень и очень много. Но вот многие ли из этих целей удается достичь, вот в чем вопрос. Дай бог, если хотя бы лишь половину. Потому что на все остальное почти всегда чего-нибудь да не достает. И чаще всего это самые обыкновенные деньги, которых никогда не бывает слишком много. Однако, пусть и иногда, но случается даже такое, что, вот вроде, и знает человек, что хочет и деньги у него, как кажется, есть, а все равно не может он достичь желаемого. И так происходит тогда, когда человеку не достает чего-то совсем иного и уже вовсе не материального. Знаний например или какой-нибудь идеи. Однако, если такая идея у него все-таки появляется, то человека уже ничто не может остановить. Он словно бы обретает невидимые крылья, на которых изо всех сил стремится к намеченной цели и в конце концов достигает ее.

Вот и сейчас, а именно в тот самый день, когда совершенно неожиданно было открыто невесомое стекло, не то что бы один лишь Антон или его родной Университет обрели такую идею. А словно бы все человечество, причем разом за нее ухватилось. Ведь многие миллионы людей во всем мире в эти последние два дня также решили начать новую жизнь, отчего, как и сам Антон покинули свои прежние рабочие места. Люди испытывали едва ли не головокружительный восторг и небывалое моральное облегчение. Они словно бы впервые задышали по-настоящему легко и свободно. Вот только, что им с этой новой своей свободой было делать, они совершенно не представляли. И тут вдруг такое. Ведь об этом, как его тогда пресса сразу же окрестила, «эпохальном» открытии, в один миг раструбили почти все средства массовой информации. Причем не только в России, но и по всему миру. Люди действительно словно бы почувствовали, что — вот, мол, оно, как раз именно то, чего им всем так недоставало для реализации самых фантастических своих устремлений. И что теперь они не только не связаны морально со своим унылым и тягостным прошлым, но свободны они также и физически. Поскольку могли теперь почти все.

Однако, все это случилось лишь завтра. А сегодня Антон с Катериной, которая сидела на диване рядом со своим непосредственным начальником, праздновали «невероятное и умопомрачительное» открытие, как кто-то из публики в конференц-зале уже успел его окрестить. В настоящий момент все происходило в рабочем кабинете Павла Андреевича, который милостиво предоставил его под это, пусть и незапланированное, но очень необходимое мероприятие. Павел Андреевич весело шутил с Катей, а та от всей души беззаботно смеялась, лишь иногда и мельком поглядывая на Антона, словно бы поддразнивая его. Сам же Антон пребывал сейчас в каком-то легком счастливом трансе, который буквально овладел им, когда он зашел в этот кабинет и, наконец-то расслабившись, плюхнулся в огромное матерчатое кресло, что стояло неподалеку от полуприкрытого окна. Так они и сидели там все втроем примерно с час, смеясь и попивая марочный коньяк, также предоставленный Павлом Андреевичем. Наконец к ним заглянул и Горский, и тоже не с пустыми руками. Он даже предложил всем выпить еще раз, по штрафной, за состоявшееся грандиозное открытие и за новую квартиру, которую Антон — и это Аркадий Николаевич гарантировал ему лично — вскоре должен был получить. Катя с тревогой посмотрела на Антона, а тот, то ли спьяну, то ли от волнения стал уверять ректора, что квартиры ему вовсе не надо. Горский же на это ответил, что так положено по трудовому договору и что если кто-нибудь из сотрудников делал открытие подобного высокого уровня, то ему полагалась квартира вне очереди. На это Антон возразил, что он пока еще вообще никаких договоров не подписывал. И эта последняя фраза, несколько небрежно произнесенная им, буквально заставила Аркадия Николаевича схватиться за голову.

Поскольку он в тот момент, не будучи еще слишком пьяным, сразу все понял: и что Антон работал с оборудованием Университета просто так, по собственному желанию, и что он не подчинялся ни их внутреннему трудовому распорядку, ни каким-либо иным правилам принятым в институте, и что на него ни в коей мере не распространялись ограничения, накладываемые трудовым договором. В том числе и патентные. Поскольку в случае с Антоном патентные права на открытый им материал не переходили автоматически к Университету, а оставались за самим первооткрывателем. И это было уже слишком. «Не-ет, — едва не возопил Горский, — нет, вы меня просто в могилу сведете! Вот вы все, — он по очереди указал на Павла Андреевича, а затем на Катю. — Ну как же вы могли допустить, чтобы не оформленный еще сотрудник занимался научными исследованиями?» На это Катя, довольно сильно уже захмелевшая, спокойно возразила ему, что: «Кто ж знал?!» После чего снова принялась ворковать со своим начальником. Но тут со своего кресла поднялся и сам Антон, на которого Горский отчего-то посмотрел с некоторым испугом, и произнес, что, мол, все деньги тлен, и что ему вообще ничего не надо. Правда, он тут же неловко откашлялся в кулак и спокойно добавил: «Пятьдесят процентов, а остальное как хотите». На что Горский лишь отчаянно махнул рукой и словно побитый пес отправился восвояси, по всей видимости, в свой кабинет напиваться там в одиночестве.