Пепел

- Ты отжимать не будешь? - Толя вынул из печи шипящий кусок мяса.

- С кровью, чудак... - резал Ваня.

- Карпаччо обычно без крови.

- Так то - обычно, Толик...

- Ну, чего, несем?

- Не гони лошадей...

- Босс слюной исходит.

- И последний штрих, как говорил Пикассо. - Ваня настрогал пармезан над блюдом с нарезанным мясом, крутанул мельницу с черным перцем, кинул веточку мяты. - Вперед, кони Исламбека!

Повара понесли свои произведения.

Впереди шел Ваня с карпаччо, затем Сеня с супом, потом Толя с жарким и Юра с мороженым. Через холл они вышли к белым дверям гостиной. Возле двери стоял чернокожий церемониймейстер в изумрудно-зеленом обтяжном камзоле, белых перчатках, с серебряным жезлом в руке.

Повара встали в ряд и остановились.

Церемониймейстер распахнул двери, шагнул в большой белый зал, освещенный десятками свечей, и на чистейшем русском объявил:

- Трапеза для господина нашего!

Повара шагнули следом.

В зале не было никакой мебели. Большое окно смотрело на ночной океан. Посередине главной стены в овальном углублении возвышалась золотая фигура полноватого человека в очках и в европейском костюме. Подножие фигуры украшали живые цветы. Прямо возле золотых ботинок два черных дракона оплетали белый нефритовый шар.

На полу в центре зала ловило отражения свечей широкое и толстое бронзовое блюдо. В зале пахло благовониями.

Повара медленно поклонились изваянию, подошли к блюду, встали вкруг него, опустились на колени и осторожно поставили свои произведения на блюдо. Помолчав, они встали с колен.

- Карпаччо из загривка Погребца, - произнес Ваня.

- Суп панадель из половых органов Алексея Морозова, - произнес Сеня.

- Окорок Виталия Баращенко под грибным соусом, - произнес Толя.

- Мороженое из спермы Ильи Радушкевича, - произнес Юра.

Постояв немного, они наклонились, ловко вывалили еду на бронзовое блюдо и с пустой посудой в руках вышли из зала.

Двери за ними бесшумно затворились.

Зазвучала органная музыка.

Из потолка выдвинулся белый раструб, опустился и завис над блюдом. Из сотен микроскопических отверстий в блюде вырвались голубоватые языки газового пламени. Еда стала гореть. Дым бесшумно засасывался в раструб.

Через час еда на блюде превратилась в пепел.

Пламя погасло. Музыка стихла. Раструб втянулся в потолок.

В зал вошел церемониймейстер. Он был без жезла и в обычном белом африканском халате. В руке он держал медный совок. Опустившись на корточки перед блюдом, он сгреб пепел совком, подошел к золотой фигуре, поклонился, осторожно снял золотую голову. Внутри фигура была полой и наполовину полной пепла. Церемониймейстер всыпал пепел в шейное отверстие, водрузил голову на прежнее место, поклонился и вышел.

----------------------------------------------------------------------

* добрый вечер (яп.)