Страница 5 из 62
Улыбаюсь ему через силу. Конечно же, он прав.
Я должна быть искренна: мозг Йена всегда был проблемой. В общем, я могу переплюнуть его в остроумии, но в этом случае его вероломный разум пристрелит меня.
Йен расслабляет плечи и качается в кресле.
— Чем имею честь? — спрашивает меня, вглядываясь своими голубыми глазами.
И сейчас, когда я здесь, действительно не знаю с чего начать. В моем мозгу я создала логическую цепочку, но сейчас как будто провал в памяти.
— Ты здесь не для того, чтобы меня поблагодарить? — спрашивает он, иронически шипя.
— Благодарить тебя? — спрашиваю ошеломленно. — За что?
Тон моего голоса становится выше. Йен усмехается.
— За сегодняшнее утро, за то, что спас твою задницу от Лорда Беверли… — напоминает он мне.
Мгновенно я его перебиваю.
— Возможно, я спасла сама себя от Беверли.
— Конечно, но только лишь потому, что мое присутствие успокоило и подсластило его. И только поэтому у тебя была возможность спастись, — уточняет он.
Часть меня знает, что Йен прав, но он столько всего мне сделал, что даже тысячи таких поступков, как сегодня, не хватит, чтобы уровнять счет.
— Внесем ясность, я была бы спасена и без твоего дерзкого присутствия, Йен.
Он смотрит на меня с сомнением.
— Что и требовалось доказать, моя дорогая, — тон, которым он это говорит, вызывает у меня холодный озноб.
На миг мы не делаем ничего и только смотрим друг на друга, никто не хочет отвести взгляд. В конце концов, это делает Йен, чтобы закончить ожидание.
— Я бы хотел остаться здесь на ночь, но, увы, через тридцать минут мне нужно быть за пределами этого офиса, у меня свидание, итак попросил бы тебя уже закончить этот разговор, — говорит он мне с внезапно холодным голосом.
— Дело касается Лорда Беверли, — начинаю я решительно, — он желает, чтобы мы работали вместе над его делом.
— Естественно он этого хочет, — подчеркнул Йен, как будто это было в порядке вещей. — Он слышал, что мы два лучших ума этого отдела, и хочет нас обоих. Я могу его понять. Ты будешь работать над проектом и после его завершения представишь мне, и я подскажу тебе, где внести улучшения, — отвечает он спокойно.
И это странно, так как в основном Йен человек предсказуемый. Я имею в виду, в худшем смысле этого слова, конечно.
— Я так понимаю, что потаскуха, которую ты ведешь на ужин, замкнула тебе мозг, но попробуй быть сконцентрированным еще пару минут, — раздраженно упрекаю его.
Моя речь попала в точку, потому что мгновение спустя он наклоняется из кресла, взявшись за край стола и опасно приблизившись к моему лицу.
— Потаскуха? — спрашивает он рассерженно. В его глазах вижу самые настоящие голубые молнии.
Это заставляет меня улыбнуться.
— Я всегда это знала. Или ты недавно сменил пол? — спрашиваю с выражением полной невинности.
Йен хватает меня за лицо, и с усилием пытаясь не раздавить его, говорит:
— Боже, как бы я хотел, чтобы твой большой рот замолчал. Это было бы самое большое наслаждение в моей жизни.
В его глазах вижу тяжело контролируемый гнев. Должно быть, я действительно заставила его потерять терпение. Хорошо.
Решительным движением мне удается высвободиться и установить безопасное расстояние между нами. Я уже сломала ему нос один раз, не хочу больше этого повторять.
— Во-первых, Лорд Беверли хочет, чтобы мы работали вдвоем над его досье, мы прекрасные специалисты и взрослые люди, и сделаем это, — объясняю я ему. — Во-вторых, никакой команды, эту работу будем делать только ты и я: мы достаточно разумные для того, чтобы не привлекать других людей в нашу борьбу, — сразу добавляю. Его лицо выражает смесь раздражения и понимания. Вижу, что он начинает догадываться, к чему я клоню. — И в-третьих, когда будем вырывать друг другу волосы, образно, конечно, будем делать это как можно дальше от офиса. Для всех остальных мы пришли к соглашению после длительного перерыва в деле. Наши неизбежные ссоры должны происходить вне этой комнаты, — подвожу итог.
— В общем, ты просто не хочешь иметь свидетелей, — отвечает Йен, ничуть не удивляясь.
— Конечно же, нет, и ты тоже их не хочешь иметь. Наши карьеры рисковали серьезно прогореть в прошлый раз из-за ссор, в этот раз не хочу ничего подобного.
— Даже потому что мой нос понравился… — рассерженно подмечает он.
— Я бы не хотела разрушить то, что твой пластический хирург восстановил так хорошо, — саркастически перебиваю его.
Я знаю, что Йен не прооперировал нос после моего удара, но подстегивать его дает мне чувство удовлетворенности, даже если для него это больная тема. Его одержимость внешностью заметили все, но так же и его страх операций.
— Все, чего бы я хотел, чтобы хирург собрал вместе, — разгневанно заметил он.
— Клянусь, ты одержим, как женщина, формой носа. У меня ужасный нос, и я живу прекрасно, — говорю ему, почувствовав себя мудрой.
— Наоборот, у тебя хороший нос, — убежденно говорит он мне. — У тебя нормальный нос, который прекрасно подходит к твоему лицу.
Меня ошеломила эта фраза: Йен хорошо отзывается о моем носе? Но, какого черта он начал этот разговор?
— Конечно же, если речь пойдет о твоих волосах, то я бы с ними что-то сделал, — поспешил добавить он.
Ах, вот оно что, кретины разбираются в них лучше. Однако, для справки: у меня каштановые волосы средней длинны. Там мало, что можно критиковать.
— Итак, сделка заключена? — спрашиваю его, игнорируя комментарий, поднимаясь и протягивая ему руку. Профессионализм прежде всего.
— Разве есть варианты? — спрашивает он, смирившись.
— Конечно же, нет, — отвечаю, возвращаясь к приветливому тону.
Йен вздыхает.
— Значит, сделка заключена, — подводит он итог. С сомнением смотрит на мою руку, настолько, что я уже подумала, что не пожмет ее, в то время как он решается и хватает ее. Надежное пожатие, которое не оставляет места для сомнений.
Я поднимаю глаза, встречая его взгляд. Ясно, что это ошибка: его пользующиеся дурной славой голубые глаза меня пленяют и с трудом позволяют уйти. Понимаю, почему весь Лондон у его ног; нет, правда, если быть объективной, то я не знаю мужчину настолько красивого и раздражающего. Мне говорили, что желтая пресса пишет о нем часто: дворянин, будущий герцог, главный наследник империи несомненной важности, с прекрасным физическим обличием, которое не осталось незамеченным. Легко говорить о нем и о толпе женщин, с которыми он фотографировался. Все они модели, либо пиарщицы, которые надеются заполучить кого-либо. Естественно, что все они не достигают уровня IQ человека со средним уровнем интеллекта, но это не имеет значения.
Йену достаточно того, что его обожествляют, больше ему ничего не нужно.
Высвобождаю руку так, будто обожглась, и отвожу взгляд. Лучше вернуться в реальность.
— Значит, хорошего вечера и выходных, — говорю ему благодарно, гордясь своим превосходством.
Он иронически поднимает бровь, как обычно. И мои благие намерения зарыть топор войны растаяли, как снег на солнце. Я подхожу к выходу и говорю ему:
— Давай, двигайся, ты же знаешь, дела не ждут. Никогда ничего не ждет.
И, чтобы красиво закончить, подмигиваю ему, в то время как мой профиль исчезает в темноте коридора.
Возвращаюсь в свой офис, и впервые за то время, как я открыла утром глаза, мне захотелось улыбнуться. Спасибо, Йен, спасибо от всего сердца.
ГЛАВА 3
Итак, я решаю двигаться, пока мой малолитражный автомобиль шумно пробивает себе дорогу сквозь поля немного за Лондоном. Я в деревне возле фермы моих родителей.
Здесь все биологически чистое, и политически правильное.
Мои родители своеобразны, можно сказать, что они - как две меня. Они англичане, но они против монархии, они вегетарианцы, веганы, если быть более точным, антирелигиозны, или по крайне мере близки к буддизму более, чем ко всем другим религиям, они не женаты, но они самая настоящая пара, и поддерживают все возможные организации, которые существуют, кроме правительственных. У них трое детей: Майкл, мой братишка медик, работает на Amnesty International и на других группах, которые помогают эмигрантам по всему миру, и моя сестра Стейси, которая работает адвокатом и предлагает гарантированную защиту в суде тем, кто не может воспользоваться услугами адвоката.