Страница 49 из 62
— Почему? — спрашивает он неожиданно. — И, пожалуйста, только не начинай нести весь этот бред про разницу в статусе.
Его голос суров. Но я совершенно не собираюсь позволить ему вывести меня из себя.
— Тут дело не только в статусе, что здесь имеет место быть, и даже ты не можешь это проигнорировать. И всё вокруг: ожидания твоей семьи, образ жизни, который ты ведёшь целыми днями, скандальные журналы…всё. Я не хочу закончить в этом урагане, хочу спокойную, тихую жизнь, и не хочу постоянно чувствовать себя как на каком-нибудь соревновании. А с тобой бы так и было, потому что ты такой, конкурентный до изнеможения.
Йен смотрит на меня почти с обидой.
— Но ведь и ты такая же, — заявляет он. И нельзя сказать, что он неправ.
— Я знаю! Поэтому я тебе всё это и говорю! — нервная, я встаю с дивана и начинаю ходить по комнате. — И не тебе говорить мне подобное, — говорю ему обеспокоенно.
Йен смотрит на меня почти что с ненавистью.
— Ты не знаешь точно, кем ты являешься для меня и кем ты не являешься. Я бы посоветовал тебе не делать выводов, лишённых здравого смысла.
— Чего ты от меня хочешь? — спрашиваю измученно.
— Встречаться с тобой, — отрезает он решительно, словно это было очевидно.
Если подумать, я могла бы и принять его предложение, вот почему я решаю что более чем благоразумно – выбросить из головы это.
— Мой ответ «нет». Ты закончил? — спрашиваю я, стараясь выглядеть более уверенной, чем я была на самом деле.
Йен встаёт с кресла и подходит ко мне.
— Нет, не закончил, — и целует меня. Делает это настолько неожиданно, что мне даже не удаётся оттолкнуть его.
Я не хочу, чтобы меня целовали, совсем не хочу, но когда его губы накрывают мои, у меня больше нет сил, чтобы отстраниться от него. Это словно есть что-то, от чего у тебя потом будет болеть живот, но отказаться ты не можешь. Губы Йена такие настойчивые, что им удаётся покорить и мои. Мне ничего не остаётся, кроме как обнять его и позволить унести в этот океан. Надеюсь, что я не утону.
Через несколько минут мы, с трудом дыша, снова всплываем на поверхность.
— Где твоя комната? — интересуется Йен, который совсем перестал руководствоваться здравым смыслом. Я не знаю эту его сторону и не имею ни малейшего понятия, как себя с ним вести.
— Об этом не может быть и речи! — восклицаю я, стараясь высвободиться из его объятий.
Йен шагает по коридору, таща меня за собой.
— Тогда воспользуемся первой попавшейся.
Как у человека, рождённого в рубашке, первая комната, в которую он заходит – именно моя. Это понимает и он, потому что замечет мою сумочку, повешенную на кресло.
— Видимо, комната правильная, — радуется он, снова притягивая меня к себе.
— Держись от меня подальше! — требую я грозно. — Даже не приближайся!
Он смеётся.
— Ты боишься меня или себя?
Ясно, что я боюсь своей единственной слабости по отношению к нему, но я бы предпочла, чтобы это было менее заметно.
— Я ничего не боюсь, — расставляю точки над «i». — Хорошо, раз уж наша дискуссия подошла к концу, не мог бы ты уйти, пожалуйста?
Очень красноречивым жестом я указываю ему на дверь, но он никак не реагирует. Вместо этого с любопытством рассматривает мою комнату, на данный момент находящуюся в беспорядке: на кресле лежит груда вещей, на столе разбросаны статьи, которые я распечатала, но ещё не успела прочесть, исходя из того, как прошли выходные. Детально рассмотрев окружающую обстановку, он, как ни в чём не бывало, садится на мою кровать.
— Что ты делаешь? — спрашиваю встревоженно.
— Сажусь. А ты почему не присядешь? — спрашивает он, бросая на меня многозначительный взгляд.
— Йен, пожалуйста, — шепчу я, стараясь не терять терпения. — Если ты не знаешь, чем заняться этим вечером, можешь набрать любой номер из своей записной книжки. Предполагаю, с выбором затруднений не будет.
Этот червяк даже осмеливается смеяться.
— И проблема в этом? — спрашивает он. — В этом безмерном количестве женщин у моих ног?
— О безмерном я не говорила! — упрекаю я, лишь усиливая его довольство.
— Но проблема всё же в этом, — повторяет он, располагаясь на кровати и приглашая меня сесть.
Дискуссия настолько бесполезна, что, в конце концов, я, разгромленная, плюхаюсь рядом.
— Почему ты не хочешь понять? — спрашиваю безропотно.
Он пристально на меня смотрит.
— Как раз, потому что хочу, чтобы ты поняла, зачем я здесь и чего я так сильно добиваюсь. И поверь, я привык к другим видам приёмов.
В этом я не сомневаюсь.
— Ты прав, проблема в другом, — повторяю ему я, стараясь вернуть разговор в нужное русло. — Проблем целая тысяча, но прежде всего то, что мы слишком разные. И потому, что для тебя это всего лишь каприз! Из-за того, что в основном все падают к твоим ногам, а я стану вызовом! И не вздумай отрицать это! — Мой голос стал более громким, и я почти что кричала. К счастью, я замечаю это и стараюсь прийти в норму. — Йен, мне нужен серьёзный человек, который не встречается ни с кем другим, который знает вид семьи, из которой я происхожу, разделяет мою борьбу за животных, понимает меня и не сомневается пожертвовать чем-либо для того, чтобы остаться в моём мирке.
— Иными словами, тебе нужна твоя копия? — спрашивает удивлённо.
— Нет, я хочу быть с человеком, по характеру будет моей противоположностью, — уточняю я.
— Окей, но пока ты ищешь этого своего идеального жениха, могла бы встречаться со мной неформально, — говорит мне он, будто это легко.
— Ты спятил? — спрашиваю его я.
— Было бы прекрасно. Ничего обязывающего, когда хочешь, тогда и видимся, а в это время ты ищешь своего идеального мужчину, за которого хотела бы выйти замуж.
— Я не хочу выходить замуж, — тихо бормочу я, скрещивая руки на груди.
— Тогда с кем хотела бы сожительствовать… — добавляет он, не колеблясь.
«У него, должно быть, крыша поехала», — думаю со смирением.
— Ты хочешь со мной не только видеться, но и быть со мной в постели, — обвиняю его я.
— Это преступление? — спрашивает он, поднимая руки. — Но я хочу и видеться с тобой. Ты очень весёлый человек, когда хочешь. И определённо отличаешься от женщин, которых я встречал, — ну, не буду утруждать себя и верить ему. — И если концу вечера ты не захочешь пойти со мной в постель, я не обижусь.
— Я не слишком хороша в том, чтобы быть в свободных отношениях, — говорю ему искренне. — Я девушка, которой нужен постоянный партнёр и так далее.
— Да, но посмотри, чем они закончились… — в этом он прав.
— Возможно, смена взглядов поможет тебе в следующий раз выбрать мужчину получше, — настаивает он.
— Возможно, — только и осмеливаюсь сказать я.
Он, должно быть, воспринял это как согласие, потому что секунду спустя он хватает меня и укладывает на кровать. Я пленница.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, заметно краснея.
— То, что хотел сделать вчера утром, — говорит он и снова начинает целовать меня, раздевая.
Быть может, я и решительная девушка, но у меня абсолютно нет силы воли, чтобы прогнать его.
ГЛАВА 25
Уже прошло почти две недели с того знаменательного вечера, когда Йен остался у меня дома до двух часов ночи. «Это были совсем необычные две недели», – думаю я, сидя в своём офисе, учитывая этот вид неофициальных отношений, потому что я никогда не встречу жениха, если так пойдёт и дальше.
В основном я не сильно люблю об этом задумываться, но раз уж решусь сделать это, то отдам себе отчёт в том, что мы с Йеном действительно проводим много времени вместе. А это нехорошо, потому что он мне на самом деле нравится, даже если я ненавижу себе в этом признаваться.
В офисе мы продолжаем игнорировать друг друга, но на улице мы неразлучны: аперитивы, ужины, а после ужина мы остаёмся или у него дома, или у меня. В те выходные Йен впервые отказался идти ночевать у себя дома. Он просто-напросто развернулся и, как ни в чём ни бывало, лёг на моей кровати.