Страница 24 из 62
Возможно, лучше всего не делать слишком поспешные выводы.
— Я не хотела, чтобы вы беспокоились, но на самом деле я одна уже несколько недель и, следовательно, могу выходить с кем хочу.
Говорю это немного раздраженно, потому я что я не выношу вмешательства со стороны моей семьи, которую я очень люблю, но которой всегда лучше быть подальше от моей личной жизни.
— Конечно, было бы так, если бы тот с фото, относился бы к тем мужчинам, с которым ты обычно встречаешься. А это не тот тип людей, с которыми стоит иметь дело, — говорит он мне внезапно грустно.
И мне, правда, очень жаль, потому что я знаю, что Майкл на самом деле здесь с самыми лучшими намерениями. Он узнал высшее общество изнутри, когда встречался с Линси, девушкой, в которую он был по уши влюблен почти всю жизнь. Финал был трагичен, так как когда два слишком разных мира встречаются, в своем большинстве это ни чем хорошим не заканчивается. Её отец стал препятствовать, когда понял, что эта история становится серьезной, и Линси, встав перед выбором между оплатой своих счетов отцом и Майклом, выбрала то, что было легче всего. И мы все знали, что она поступит именно так, все кроме Майкла, который очень плохо это перенес. Думаю, ему понадобились годы, чтобы вновь прийти в себя. Ханна стала манной небесной. Когда она появилась в его жизни, мой брат, наконец, залечил ту глубокую рану.
Я все еще слишком хорошо помню Линси: жить и работать самим? Для нее это значило бедность! Жемчужина мудрости, которую мы все будем помнить.
Трагедия состоит в том, что люди ее круга не могут не думать об этом как она. В основном, их единственная работа это заботиться о собственном состоянии. И они даже воображают, что это тяжелое и ответственное занятие!
— Я знаю, что ты пострадал и не хочешь, чтобы со мной произошло то же самое, — говорю ему искренне. — Но ты должен доверять мне, — между мной и Йеном Сент Джоном абсолютно ничего нет. Я не настолько глупа. Искренне говоря, я считаю, что он очень неприятный тип.
И я действительно так думаю, а не говорю, чтобы убедить в этом брата. Синьйоришка конечно же не входит в список моих любимых людей, только лишь потому что мы провели несколько часов вместе. По принуждению, вдобавок.
И вот он, я еще не успела окончить фразу, из-за стены слегка выглядывает идеальное лицо Йена, во всем своем великолепие. Майкл сразу же его заметил и посмотрел с сомнением.
— У тебя есть минутка, Дженни? — спрашивает меня маленький лорд, выставляя напоказ свою лучшую улыбку, которую обычно использует, чтобы получить то, чего хочет.
— Не сейчас, — отвечаю жестко, потому что очень хочу убедить моего брата, что он может спокойно уезжать в третий мир и не беспокоится обо мне. И потому, что Йен должен был знать меня достаточно хорошо, чтобы не применять эту технику слащавой улыбочки со мной.
Тон попал в яблочко, потому что у него раздраженное выражение лица.
— Окей, значит, когда сможешь... — говорит он мне холодно, прежде чем исчезнуть.
Майкл радостно смеется за моими плечами.
— Я уловил очень интересные вибрации... — смеется он надо мной, продолжая вертеть кофе, который он явно никогда не выпьет.
— Я тебе это говорила, братец. Нет ничего, из-за чего стоило бы беспокоиться.
Он возник предо мной и смотрит прямо в глаза, долго ища, кто знает, какие ответы.
— Ну... это мы посмотрим... Через несколько месяцев, когда я приеду, пойдем куда-нибудь поужинаем, и ты мне расскажешь все, что я пропустил. Согласна? — предлагает он мне.
— Сделка заключена! — подтверждаю. Еще и потому, что больше ничего не случится, о чем он должен знать.
Я беру кофе, который он держит в руке, и ведомая внезапной щедростью выбрасываю его. Я почти начала его пить, но сегодня я слишком нервная и нет необходимости в дополнительных дозах кофеина.
Я провожаю его до лифта и обнимаю, обещая писать как можно чаще. После того, как ушел Майкл, мне не остается ничего другого, как услышать, что же от меня хотел Йен. День уже был тяжелым, но очевидно мог ухудшиться.
Я подхожу к его офису, проходя перед ошеломленной Тамарой. Я же забыла, что на вражеской территории, и видеть, как я вхожу сюда, довольно необычное явление. Решительно стучу и, не дожидаясь ответа, вхожу в комнату.
Некоторые привычки не меняются.
Офис Йена – копия моего, исключение сделано для письменного стола, который, уверенна, старинный и бесценный. Должно быть, он принес его из дома. Он говорит по телефону и мое неожиданное вторжение его разозлило. Это не новость, но сегодня эти привычные — пустяки хорошо поднимают мне настроение.
Прикрыв рукой трубку телефона, он говорит мне:
— Прошу, в следующий раз даже не стучи.
Я смотрю на него с удивлением, как если бы не до конца поняла его просьбу, и сажусь без особого изящества в кожаное кресло.
— Я могу тебе перезвонить? — быстро говорит он в трубку, язвительно улыбаясь.
Хорошо, это именно то, что мне было нужно, потому что я не хочу думать о поцелуе и о тех чувствах, которые неистовали во мне. Гораздо лучше сосредоточиться на более нужных эмоциях, таких как гнев, именно так.
Он прощается и резко кладет трубку. Как обычно, пафосно.
— Ты хотел поговорить со мной? — спрашиваю его с полной невинностью, решая не обращать внимание на его поведение.
На мгновение мне показалось, что Йен попытается выкинуть меня из офиса, но очевидно, по крайне мере сегодня, разум господствует над его желаниями.
— На самом деле я совсем не хотел говорить с тобой, но, к сожалению, это необходимо.
Вот он, этот тон и речь, которые меня успокаивают. Ясно, что отношения между нами стали слишком дружеские в последнее время. По крайне мере, я так думаю.
— Итак, тебе необходимо поговорить со мной? — формулирую вопрос иначе, ни сколько не задетая тоном.
— Да. Колин уже сказал тебе? — холодно интересуется он.
— Сегодня я еще с ним не пересекалась, — информирую его.
У Йена достаточно подавленный взгляд.
— Конечно, давай еще отправим посланца, чтобы нас зверски убили вражеские войска... — бормочет он.
— Ну-ну, я не всегда настолько одержима жаждой крови, — защищаюсь.
— Если бы куклы Вуду были до сих пор в моде, я бы уже давно был мертв.
Не опровергаю, ограничиваясь улыбкой. Я так прекрасно себя чувствую в нашей обычной рутине из ссор, что почти готова сплясать кардебалет от радости.
— Однако, — говорит он мне, меняя тему, — у нас есть дело к концу недели. Частично оно касается нашей работы, и частично нашей сделки.
Черт бы меня побрал, когда я согласилась ему помочь.
— О чем речь? — спрашиваю подозрительно.
— О работе, так как Беверли будет среди приглашенных, и он выразил решительное желание видеть нас и поговорить с нами, — объясняет он мне, опускаясь на стул. — С этим так же связанна другая тема, так как охота будет проходить под покровительством моего деда, и, естественно, я должен присутствовать.
— Охота? — спрашиваю с нотками ужаса в тоне.
— Да обычная ежегодная охота графа Ревингтона, — подчеркивает со скукой тот, что однажды будет носить этот титул.
— Я, конечно же, не буду принимать участие в охоте... — бормочу, как будто этого хватит, чтобы решить все.
Йен смотрит на меня, подняв бровь.
— Конечно же, ты это сделаешь. Ты просто обязана.
Очевидно, что мы друг друга не поняли.
— Я вегетарианка и сторонник защиты животных. Любители животных не учувствуют в охоте. Они выступают против охоты.
Возможно, у меня был довольно угрожающий вид, потому что Йен отодвинулся со стулом.
— Хорошо, значит притворись, что учувствуешь в охоте, — предлагает он мне.
И я еще считала его умным.
— Ты определенно сошел с ума: моя семья перестанет со мной здороваться, если я хоть ногой наступлю на участок, в котором идет охота графа Ревингтона! И правильно сделает!
Йен раздраженно фыркает.
— Значит, ты согласна, что я займусь делом Беверли? Полностью? Так как он захочет обсудить дела именно во время этой проклятой охоты, — напоминает он мне. Его тон дерзкий и злобный.