Вперед в Ссср

Мария лежит, раскинув руки. Не шевелится, не стонет. Шляпка свалилась, волосы рассыпались по асфальту, глаза смотрят в небо. И лужа крови, стекающая с вишневого плаща. Машенька, что с тобой?! Куда тебя ранило?!

Нас хорошо обучали - и не одним азам первой помоши, но и более сложному. Первым делом, остановить кровотечение. Но пуля разорвала Маше сонную артерию, а это критичная кровопотеря буквально за пару секунд. Сучка чертовски хорошо стреляла - или не умела стрелять совсем. Даже я бы целил не в голову, но маузер не люгер, сильно задирает ствол, если нет хорошей практики. Черт, черт, мать - да и я хорош! Решил, что я главная цель, ну кто такая Маша? Не подумав, что не только я мог принять ее за Аню.

Подбежавшему патрулю показываю свои "корочки", самые крутые, "инквизиции". Сучка все еще лежит - с силой бью ее сапогом в живот. Хрипишь, согнулась - на, еще получи! Но не надейся, что до смерти - ты еще пожалеешь, что на свет родилась, уж это я тебе обещаю! Чьих будешь - линников птенчик, или от бандер, Ане приговор еще с Киева висит? И кто бы тебя ни послал, я до него доберусь, это я тоже обещаю! Ну вякни что-нибудь - хоть хероям сала! Старлей из патруля пытается вмешаться - девчонка же, нельзя!

-Ну а она - киваю на тело Маши - помощница Ольховской. И моя жена, месяца не прошло. Вместе мы были три года, и только сейчас решились. Когда она сказала, что у нас сын будет. Еще вопросы есть?

Подтянулись еще - милиция, комендачи. Затем и наши, во главе с самим Кирилловым (умеет же товарищ "жандарм" всегда оказываться так, где надлежит). Который быстро взял дело в свои руки - без криков, и тем более, брани, но все вокруг забегали как в муравейнике. Сучку упаковали и отправили в отдел ГБ, "дело явно политическое, с учетом личности убитой", опросили свидетелей. И забрали тело Марии.

Похоронили ее там же, во Львове. Рядом с нашими, погибшими при его освобождении. Был обелиск со звездой, и салют над могилой - и не солдаты местного гарнизона, честь эту мы не уступили, "песцы" из бывшей киногруппы задержались со мной в Львове еще на несколько дней. И ни одна сволочь в мире не посмеет запретить мне приезжать сюда хотя бы раз в году - а если и в этой реальности Украина будет самостийной и сядет тут мразь вроде Андрея Садового, тем хуже для мрази!

И кадры фильма остались, вышедшего на экраны уже в следующем году. Где Мария играет небольшую роль, служанки пани Анны. Смотрю, и вспоминаю тот день, Львов, 2 сентября 1953 года альтернативной реальности. Когда я счастлив был - и все потерял. Снова попасть бы, в "параллельную параллельной", где можно все открутить назад.

А пока не выходит такое - хочется убивать.

Из протокола допроса.

-Я, Куколь Нина Ивановна, 1935 года рождения, Отец, Куколь Иван Никифорович, ректор Львовского университета. Мать, Куколь Глафира Борисовна, домохозяйка. Проживаю по адресу: улица Первого мая, дом... Студентка второго курса университета, медицинский факультет (русскоязычный).

В антисоветской террористической организации "Юная Гвардия" состою с осени 1951 года. Куда меня ввел Стась Горшевский, 1933 года рождения, с которым я познакомилась на танцах и считала своим женихом. Остальных известных мне членов организации назвать отказываюсь. Гражданин Линник С.С. был мне известен с сентября 1952 года, с началом моей учебы на первом курсе. О его роли как руководителя организации я узнала от Горшевского в ноябре 1952, перед праздником революции. Линник С.С. неоднократно принуждал меня вступать с ним в половую связь, мотивируя это приобщением к коммунистическому будущему, когда не будет семей и все люди станут как родня. Стась о том знал и не возражал.

Убить Анну Ольховскую я решила сама, без чьего-либо приказа. Пистолет (наградной) взяла у отца. Намеревалась сделать это во время киносъемок, куда и направлялась, по дороге решив сдать в библиотеку книги. Выходя из которой, увидела Ольховскую, вместе с хорошо известным мне товарищем с киностудии, всегда ее сопровождавшим. Решила, что более удобного случая не представится.

О содеянном не сожалею. Готова понести наказание, в соответствии с советским законом.

С моих слов записано верно. Куколь Нина. 2 сентября 1953.

-Ну что, написала? Давай сюда. Так, а вот интересно, что это ты одного своего женишка указываешь, подписывая его на статью, а про прочих молчишь?

-А он дрянью оказался. Когда мы познакомились, он казался мне - герой, комсомолец-доброволец, такие правильные слова говорил! Я за ним готова была на край света, на любую стройку в Сибири ехать. Или на казнь идти, как Зоя Космодемьянская. А он, как оказалось, со мной лишь ради того, что мой папа ректор, и квартира, машина, будущая карьера! Услышав же, что папу снимут - сразу в кусты! К Ленке Носенко с филфака, "она красивее тебя". Дрянь!

-Кто - он или Ленка?

-Оба! Она тоже хороша! В кусты, как все - пересидим, обождем!

-То есть, она тоже была членом вашей организации?

-Ой!

-Ладно, к тому, кто туда еще входил, мы вернемся. Ты вот скажи, почему ты решила убить Ольховскую? Ведь понимала, что уйти тебе не удастся - а значит, придется свою жизнь на ее разменять. Личных мотивов у тебя не было - вы раньше нигде не пересекались. Тебе гражданин Линник дал приказ?

-Нет! Сергей Степанович ни при чем. Он напротив, всегда одергивал, если кто и предлагал. Говорил, что большевики, в отличие от всяких эсеров, против террора как главного средства борьбы. Предателей казнить, можно. А мы должны были примером и пропагандой способствовать возвращению СССР на истинный ленинский курс. Что нас пока мало, но станет больше. И кто-то сумеет и на самый верх во власть. Что дело это страшно долгое, и победы мы можем и не увидеть, но потомки наши продолжат.

-Потомки? Так вы же против семей.

-Идейные потомки, а не наши дети. Те, кого мы распропагандируем, увлечем.

-Что не мешало вам готовить антисоветское выступление в университете уже сейчас.

-Не антисоветское! А как у Ленина, "партия должна не брезговать и текущими делами по защите интересов трудящихся, чтобы массы видели, кто их защитник". Мирная демонстрация, забастовка, листовки. Но никаких погромов и убийств. Сергей Степанович так говорил. Что силой мы ничего не добьемся, нас раздавят. А так, даже проиграв, мы заработаем авторитет.

-Раз выступление против Советской Власти, значит антисоветское. Какими средствами, неважно. Так все же, кто тебе приказал убить Ольховскую?

-Никто. Я сама. Сделала это, для себя.

-Под дуру косишь? Какой тебе интерес? Жить надоело - так давай, в петлю! Или под поезд, как Анна Каренина. Посторонних невиноватых зачем тянуть?

-А она не невиноватая. Про нее мой папа, и другие, говорили, что есть такая, Ольховская, как чрезвычайный и полномочный комиссар в Гражданскую. Ездит, выслеживает - и кого заметит в неправильных мыслях, а тем более делах, тому приговор! Чтоб дело Сталина жило и побеждало. После разговора с ней, позавчера, папе "скорую" вызывали, сердце прихватило. И уже по универститету шепот, не только среди студентов, что папе ректором не быть, это дело решенное. Жизнь ему сломала, тварь! Поделом ей!

-Так наверное, твой папа по миру бы не пошел? Профессорствовал бы, где-нибудь чином ниже. В зарплате потерял бы, но не настолько же, чтоб тебе под высшую?

-В зарплате?! А вы будто не знаете! Нет, говорили уже, едва ему не в глаза, что за ним придут, этой ночью или следующей. И конфискуют все, ну а меня с мамой, на сто первый километр, коровам хвосты крутить! Или же, в лучшем случае, мне фельдшером в сельскую больницу, с окладом в пять сотен - самой огород копать, чтоб прокормиться.

-Так может, и не было бы ничего.

-А мне плевать! Я не только из-за этого решилась. Выходит, что вся "Юная Гвардия", это впустую? Даже если Сергей Степанович был в чем-то неправ, и даже если он совсем был неправ - мы-то есть! Вот и захотелось что-то изменить - не будет теперь страшной Ольховской, и то дело! И никто не будет дрожать, как мой папа, что она к ним приедет. Значит, жизнь стала лучше хоть чуть.