Вперед в Ссср

Но у нас батальные сцены будут завтра. А пока - по сюжету, заседание городского магистрата (или как там у них по "магдебургскому праву" высшая власть называлась) города Дрогобыча. Обсуждают один жизненно важный вопрос - что делать с Чародеем? Поскольку от решения зависит, будет город стоять завтра, или нет?

А отчего не просто, забрали бы наши герои Чародея (хоть вместе с его возлюбленной пани Анной), через три дня, как договаривались - и домой? А не вышло - технические неполадки (тот, влетевший в землянку бердыш, что-то в машине повредил, пока сумели исправить, прошло не три дня, а десять). И пришедший в отряд связной (в этом времени, год 1942) среди прочего упоминает - так города Дрогобыча нет, это ж всем известно! Был еще в пятнадцатом веке взят и сожжен дотла католической армией, и место солью посыпано как проклятое навек. То есть, история изменилась!

И вот, открывают посланцы из будущего окно, в этот раз прямо в городской магистрат. И попадают прямо на заседание, а по совместительству и суд, над Чародеем.

Как они язык понимают? Так по воле сценариста (и не сильно далеко от исторической правды) в Великом княжестве Литовском говорили на старобелорусском, который даже наш современник кое-как мог понять. Город Дрогобыч правда, числился в составе собственно Речи Посполитой - но еще оставался осколком древнерусского Галицко-Волынского княжества, разделенного между Литвой и Польшей за столетие до показанных нами событий - то есть, населенный в большинстве православными, говорящими не по-польски. Что не нравилось ни панам, ни епископам, ни королю - тем более что основным промыслом (и доходом) города были солеварни (лакомый кусок).

И стоит сейчас под стенами Дрогобыча армия "защитников католической веры". Не сумев схватить Чародея, посланец Папы организовал крестовый поход местного масштаба, оперативно собрав и уговорив соседей-магнатов, у каждого из которых было собственное войско, не уступавшее королевскому - святая польская вольность, пся крев! Панов долго упрашивать было не надо - богатый вольный город давно был у них как бельмо на глазу. И никто не вступится - король, кто теоретически мог считаться пострадавшей стороной (раз город платил в казну налоги) не рискнет идти против буйного панства, поддержанного Римом (а то еще и самого от Церкви отлучат!). Так что, все просто и ясно: не выдадут еретика на суд, не станет города Дрогобыча.

Однако "магдебургское право" исключение не знает. Воздух города делает человека свободным - подвластным лишь магистрату, и больше никому. Какое бы преступление этот человек ни совершил - судить его может лишь городской суд. Своих не выдаем никому - нарушишь этот закон один раз, и не будет больше закона. И не будет больше города Дрогобыча, живущего по Магдебургскому закону.

То есть, и выдать нельзя, и не выдать нельзя.

Но бургомистр нашел выход. И обращается к Чародею - не губи город, покинь его. Завтра в полдень, когда истечет срок ультиматума, перед тобой откроют ворота. И мы умываем руки - не будучи ответственными за твою судьбу.

И тут среди зала открывается проход в иное время, из которого появляются четверо, странного вида. Вернее, трое - один, кто из двадцать пятого века, еще похож на здешнего дворянина, а в остальных тут же узнают "демонов", которых не так давно стража ловила.

Командир, "дядя Ваня", с немецким автоматом наперевес, на ремне гранаты болтаются.

Ординарец Петруха с пулеметом МГ-42.

Женщина, одетая по-мужски, в штанах - снайпер Татьяна с винтовкой СВТ.

Стоп, а отчего здесь сразу не началось "хватай демонов"? Тут и современное оружие нашим бы преимущество не дало: во-первых, не знают там его возможностей, а оттого и страха не имеют, а во-вторых, совершенно не нужна нам кровавая баня по отношению к городским, еще неизвестно как это Чародею понравится. Хотя по сюжету, партизаны сорок второго года ну совершенно не ефремовские толстовцы, так что если бы войну начали не мы... Положить в пару очередей всех в зале, кроме нашего клиента, ну а его под руки и в Дверь? Вот только города тогда завтра не будет.

Так что мы пришли с миром - хотя готовы и воевать.

Вот только лица у местных - даже не напуганные, а ошалелые. И смотрят на Татьяну.

-Пани Анна?

Случай не столь уж невероятный - даже товарищ Федоров рассказывал, как в его партизанской дивизии, политрук диверсионной роты Николай Денисов оказался схожим с каким-то польским офицером (совершенно не родственником) как брат-близнец. А в будущем, мой Адмирал говорил, даже конкурсы двойников проводились. Ну а дочку почтенного цехового старосты города Дрогобыча, человека уважаемого и одного из богатейших здесь, все члены магистрата видели не единожды. Разговоры ходили, что она и ведет себя неподобающе благовоспитанной пани, и письма пишет неизвестно кому - но чтобы она и вместе с посланцами нечистой силы? Красные пентаграммы на шапках кто еще может носить?

Но хоть до драки в первый момент не дошло. И ученый из будущего говорит:

-На пощаду надеетесь? Зря.

И открывает на стене экран, как в кино. Если у них век двадцать пятый, то техника должна быть - слышала, какие приборы, изображение и звук записывающие, уже через пятьдесят лет научатся делать, а что-то и в руках держала, и даже пользоваться умею, ну а через пятьсот - могут вполне и голограммы, неотличимые от реальности, писать, сохранять, и передавать. И размер таких устройств, хоть с фотоаппарат "минокс", или еще меньше. Так что - не фантазия. Да ведь и фильм наш - прежде всего, про людей, ну а наука и техника лишь антуражем!

И видят все - как в одном из шатров, что на поле за городскими стенами стоят, пируют главари католической армии. И первый среди них, главный наш враг и злодей, посланец Папы, Генрих Крамер, доминиканец, инквизитор, автор пресловутого "Молота ведьм". Фанатик, искренне считавший, что послан самим Господом, чтобы спасти мир от ереси. Гордился, что лично отправил на костер несколько сотен ведьм и еретиков. Всегда искал лишь виновных, даже не пытаясь никого оправдать. Размахивая папской буллой, свирепствовал в германских, польских, чешских землях - так, что например, в городе Инсбруке даже епископ выступил против, освободив арестованных Крамером женщин, а самого инквизитора выслал из города, чтоб не случилось бунта (прим.авт. - Крамер, лицо историческое. И все приведенные факты соответствуют истине).А сейчас он охотится за Чародеем, желая схватить и сжечь.

А паны, что за столом сидят, недовольны. Спрашивают инквизитора:

-Вы своего еретика получите, и на костер. А нам, если город ваши условия примет, по домам идти, с вашим святым благословением? Зачем тогда сюда тащились? Мы, знаете, поиздержались! И у нас еще тысяча наемных немецких ландскнехтов - им с каких грошей платить?

-Не беспокойтесь, дети мои: усердие в защиту Веры должно быть щедро вознаграждено, так указал Господь - отвечает Крамер - и очевидно, что все, кто помогал еретику, и сочувствовал ему, также не должны избежать наказания. Если Дрогобыч сдастся, это всего лишь значит, что мы войдем в открытые ворота, нам не придется стены штурмовать, губя христианские души.

-Плевать - вставляет слово пан Ржевуцкий, самый важный из всех - зачем тогда нужны наемники? Не беда, если после штурма их останется поменьше, нам дешевле обойдется!

-Ваше право, достопочтенный пан - продолжает инквизитор - что до меня, то я претендую лишь на головы преступников, и штраф, который город Дрогобыч будет обязан уплатить Святому Престолу. После чего я удалюсь, исполнив свой долг, ну а вы вправе поступить со схизматиками по собственному усмотрению.

-Так вы, ваше священство, обещали жителям города неприкосновенность?

-Сын мой, а разве прежде я не обещал вам, что Дрогобыч будет отдан вам на разграбление на три дня? И стыдитесь - если вы решили, что слово, данное прежде добрым католикам, весит меньше, чем обещанное схизматикам!