Вперед в Ссср

-Поддерживаю! - подхватывает Юрка - воля, характер, идейность, это все хорошо, но в дополнение, и мозги не мешало бы иметь? Я бы вообще, выкинул его из Партии с формулировкой "за глупость, как безнадежного идиота", как Маркс кого-то там, из Первого Интернационала. Если образования и ума нет, так и нечего пытаться свое родить, вместо того, чтоб поступать как умные люди указывают.

-А он упорствовал - продолжает Лючия - и как должны были поступить инквизиторы, при всем человеколюбии? С печалью в сердце, квалифицировать степень ереси как "безнадежный", изгнать еретика из своей Веры и передать светским властям для последующего наказания. Простите за термины, но я, хоть и коммунистка, католичкой остаюсь, и каждую неделю у отца Серджио исповедываюсь. А так как о секретных делах я давала подписку, то говорю с ним исключительно об общих вопросах. И, Петр Кондратьевич, можно сказать? Вот кажется мне, что коммунистический строй на теократию похож. Во главе Вера в рай земной, как я уже сказала - а от лица ее, правят служители Веры, то есть члены Партии. Я понимаю, что массам такое говорить не надо - но для себя, для своих, этот образ очень хорошо помогает понять текущие процессы. И если уж мы "инквизиция", то бороться с еретиками должны, вспоминая уже имеющийся опыт.

-Это костры на площадях, что ли? - усмехнулся Пономаренко - как девять лет назад, в Ватикане сожгли Муссолини и прочих?

-А это уже детали - не смущается Лючия - я про "вольнодумство" сказать хочу, разрешать или запрещать. Если по любому вопросу Веры, высший авторитет, это Папа, или Патриарх - ну а в коммунизме, Вождь товарищ Сталин. За ним идут архиепископы, или члены ЦК, ну как вы, товарищ Петр Кондратьич. Ниже, уже главноответственные на местах. И вниз, по иерархии. Ведь не может же любой мирянин Веру толковать, зачем тогда священнослужители нужны? Которые специально обучались.

-Верно - тут же поддерживает жену Юрка - это как в армии, прав был Суворов, что "каждый солдат должен знать свой маневр", а не быть болванчиком как у Фридриха Прусского. Но что бы было, если бы каждый рядовой командовать пытался? Ты свободу имей - но в пределах своей компетенции и образования. А уж от слов к делам переходить, линию Партии извращая - так это сразу, статья!

-Правильно! - подводит итог Аня - демократический централизм, как Ленин завещал. То есть, обсуждать ты право имеешь, но именно словами, и на своем уровне. А как решение принято - то дела твои должны быть строго по линии Партии! И никак иначе. Вот только надо тогда условия обеспечить - с одной стороны, образование, политграмоту, а с другой, и места дать, где можно было свободно спорить. И если что дельное предложат, то и перенять.

-Вот вы, Анна Петровна, план мероприятий и набросайте - усмехнулся Пономаренко - и завтра, мне на стол. Вот только не надо обещать, что через пару лет все сознательными станут.

-А как такое из мозгов выбить кавалерийским наскоком? - спрашиваю я - вот у светила нашего будущего, Аркадия Стругацкого, что он с братом на пару напишет, про "Понедельник в субботу", искренне ведь, что даже в Новый Год отдыхать предосудительно, в отпуск на машине едва ли не криминал, ровно в шесть по трудовому законодательству с работы лишь отрицательные персонажи уходят, и вообще, трудовые будни это праздники для нас. Пропаганды хотите - так будет вам пропаганда: а отчего бы не выпустить Райкина, "чего крутится - привяжите к ноге динамо", где-то на компе должно быть, да вы ведь видели. Любую самую лучшую идею можно довести до абсурда - заставь дурака богу молиться, он ладно бы себе, не жалко, тебе лоб расшибет! Я же кому угодно, хоть вам, хоть товарищу Сталину скажу - на одном энтузиазме и сознательности далеко не уедешь, экспериментально установлено нашей историей. И уж совсем погано, когда энтузиазмом пытаются компенсировать руководящую дурь. Личное и общее должно быть в равновесии - это и называется диалектический подход.

-Однако, он ведь правильно написал? - прищурился Пономаренко - про то, что через сорок лет будет. Когда без войны, без внешней угрозы, и не будет страны, не только из-за предательства сверху, но и из-за равнодушия той самой толпы мещан внизу?

-А мы другое хорошо помним - отвечаю я - что бывает, когда такие как Нелин, свои мечты реализуют. Хунвейбины, или сразу Пол Пот. Уж лучше тогда наши девяностые - по крайней мере, тогда три восьмых населения мотыгами насмерть не забивали.

-Товарищ Кунцевич, вы учиться собираетесь? - спросил Пономаренко - кстати, ознакомьтесь и подпишитесь. Ваше заявление о поступлении в Академию, которое вы забили подать в установленный срок. Ну, эта беда невелика, место за вами зарезервировано. С осени и приступайте! Без отрыва от прочей работы - у наших прекрасных дам спросите, как они справляются, даже будучи обремененными семьей и детьми.

Лазарев Михаил Петрович.

Наконец в отпуск. По Черному морю, на белом теплоходе, с всей семьей!

Отдых все - честно заслужили. С сорок третьего года работает в Молотовске (еще не Северодвинске) на юге, за озерами, засекреченный объект, именуемый в бумагах "минно-торпедный арсенал номер два", и лишь посвященные знали, что там не торпедами занимаются, под руководством Курчатова. Исследовательский реактор заработал в октябре сорок третьего - еще не "атомный котел" для выработки энергии, а лабораторный стенд, который однако уже позволял исследовать конструкционные материалы, как они ведут себя под радиоактивным излучением, в широком диапазоне давлений и температур, как меняется их прочность, твердость, пластичность, коррозоустойчивость, как ведут себя сварные швы и клепанные соединения. Тогда же был создан Специальный Комитет при ГКО СССР, ответственный за всю "атомную" тему - после преобразованный в Первый особый главк, замыкавшийся непосредственно на Президиум ЦК ВКП(б). Общее руководство осуществлял Берия, "самый эффективный менеджер", играя в Атоммаше по сути ту же роль что и генерал Гровс в "Манхеттене", за научную часть отвечали академики Александров и Доллежаль, основной экспериментальной базой ("Арсенал два", по соседству с Севмашем) руководил Курчатов - все названные товарищи были посвящены в Тайну (кодовое слово "Рассвет", все документы помечаются грифом ОГВ - "особой государственной важности", более высшим чем "сов.секретно"). После Победы Первому главку были переданы еще несколько заводов, и кроме того, заказы исполняли предприятия, расположенные по всему СССР, и даже в ГДР и Народной Италии.

Было решено скопировать энергоустановку "Воронежа" - работоспособность конструкции, а значит, правильность принятых технических решений, сомнений не вызывала, имелась какая-то документация, а еще товарищ Сирый Сергей Николаевич, "мех от бога" (за все это и получивший сначала Сталинскую премию, а затем и орден Ленина). Точной копии не вышло, но "эскизный проект" (та же компоновка, все принципиальные решения) был соблюден. Пришлось с ноля создавать целые отрасли промышленности - ну не работали в СССР этого времени с титаном, а ведь нужны были еще такие элементы как гафний (высокая способность захватывать нейтроны, используется в регулирующих стержнях) и цирконий (изготовление ТВЭЛов, и других элементов реактора), всю промышленность по их добыче, выплавке, обработке приходилось создавать с ноля. Какие-то сведения у нас были, но далеко не полные. Хорошо хоть вспомнили про Ковдорское месторождение в Мурманской области, где цирконий у нас добывали (а также, вроде, Томск, Чита, Нижний Новгород - там тоже что-то было). И что обращаться надо с осторожностью, так как пыль циркония на воздухе самовоспламеняется со взрывом. И у всех наших, "воронежских", на слуху было, как лопухнулись у нас с нержавейкой, делая из нее теплообменники парогенераторов на атомаринах первого поколения - и лишь после серии аварий с тяжелыми последствиями поняли, что нужен титан. Как осваивали технологию, история отдельная - достаточно сказать, что первый рабочий образец энергоустановки, про который наши остряки говорили "мотор был очень похож на настоящий, но не работал" (прим.авт. - слова из "12 стульев"), имел в этой части все же нержавейку, как временное решение, чтоб получить хоть какой-то опыт. Реактор был запущен в сорок восьмом, в специально построенном на "арсенале два" бетонном помещении, и уже летом сорок девятого демонтирован (хорошо, серьезной аварии не произошло). А в пятидесятом мы рапортовали Советскому Правительству, что готова к работе первая серийная установка. Та самая, которая после была включена в электросеть города Молотовск, став по сути, первой в мире рабочей АЭС! А заодно и тренажером для экипажей.