Путник

Крик! Дробный стук, словно высыпали горох на картонную коробку и снова крик! В нём боль и ужас, в нём нет ничего человеческого, осмысленного – только последнее животное «нет!» разрываемой плоти. Эти первые звуки катастрофы не испугали и не изумили, – она наткнулась на них, как на кирпичную стену и застыла без мыслей боясь пошевелиться, словно любое её движение могло вызвать продолжение возникших из ниоткуда нелепых звуков. Они появились снова, добавляясь подробностями, обрастая деталями, они ширились и разливались, заставляя верить в то, во что верить не хотелось.

Она оглянулась по сторонам и, зачем-то пригибаясь, побежала по коридору. Куда бежала и зачем, она не знала, – бежать было, собственно некуда, но ноги сами несли её вперёд. Коридор наполнился людьми, – одни метались, другие застыли на месте с бессмысленно округлившими глазами; кто-то кричал, добавляя паники. Всё что происходило вокруг, всё, что делали люди, было бессмысленно и нелепо. Среди белых, салатных, тёмно-зелёных комбинезонов замелькали люди, одетые кто как, но, тем не менее, одинаковые, – маски и оружие!

Удары, выстрелы, крики… кто-то пытается отчаянно сопротивляться. Выстрел, ещё один… ещё, ещё, ещё… то, что недавно было человеком, сползает на пол по стене, оставляя на голубом пластике широкую кровавую полосу. Крик ударил со всех сторон, оглушил, разрушил остатки воли, превратив толпу испуганных людей в одно многорукое, многоглазое существо с одним навсех оглушительным воплем ужаса. Автоматные очереди вырывали из этого существа кровавые куски, наполняя здание гарью, запахом пота и свежей, кипящей крови. Часть существа, которая всего несколько секунд назад называлась Кристиной, вжалась в стену, спазм перехватил дыхание, из перекошенного раззявленного рта не доносилось ни звука… мир заслонило высокое и загорелое… запах пота и гари.

Её схватили за волосы, потащили за собой. Она упала, – грубо рванули вверх, она снова оказалась на ногах… закричала, рванулась. Чужая сила остановила, дёрнула, убеждая в бессмысленности что-то делать… да не убеждая даже, – убедить можно только разумное существо! То, что сейчас дёргалось, вопя, растопырив в воздухе руки, бежало почти на одном месте, высоко подбрасывая колени, словно танцуя танец страха, вытянувшись шеей, спиной вслед за тянувшей её силой, не было существом мыслящим. Мир вокруг исчез со всеми его красками, звуками, людьми; остался дикий всеобъемлющий ужас. Он нарастал, заполняя все закоулки сознания, не оставляя места ни для чего более… и, вдруг, достиг своего, победил! Она дёрнулась в последний раз, судорожно и безнадёжно, и потеряла сознание…

Глава 24

Это продолжалось долго, – память, сквозь тьму сохранила обрывки воспоминаний, – её несут, точнее, тащат волоком... её везут, она лежит на жёстком… прибавились голоса, чьи-то руки ощупывают её тело, смех. Про теперешнее состояние правильнее назвать – проснулась. Слышны голоса, смех, разные шумы… испугалась, – отчаянно моргала глазами и ничего не видела. Потом успокоилась, – это не слепота, просто темно. Она лежала на железной койке, накрытой вонючим тюфяком в небольшом, пустом помещении. Почему помещение небольшое и пустое она объяснить не могла, но знала это наверняка. Окон, вроде бы тоже не было… точно – нет, – если бы было окно, не было бы так темно даже самой тёмной ночью.

На её движение кровать жалобно откликнулась всеми своими ржавыми членами. Крис застыла, прислушалась, – ничего не изменилось. Этот факт она просто констатировала, – в её внутреннем состоянии он ничего не изменил. Осторожность скорее по привычке. Есть опасность – должна быть осторожность. Опасность не вызывала страха или, хотя бы напряжения – было отупение, словно прошедшая гроза сломала, стёрла в душе тонкие чувствительные окончания и покрыла всё непробиваемым панцирем. Осталась досада на саму себя – училась ведь, умела, могла постоять за себя… всегда так думала. И вот теперь, когда пришла настоящая беда, она вдруг растерялась, поддалась панике, даже не попыталась оказать сопротивления. Осталась в живых только холодная логика, целесообразность без эмоций. Краткая инвентаризация показала, – энергетика комбинезона выведена из строя, но индивидуальный защитник, имеющий двойное энергообеспечение, действовал. Стало понятно, почему она не сошла с ума, – защитник представлял собой сложный прибор для контроля окружающей обстановки и состояния хозяина, а также для лечения, хотя тут его возможности были ограниченными. Она попыталась подвергнуть ревизии своё положение, но ощутила растерянность – слишком мало информации. Напали – зачем? Оставили в живых – почему? Сколько вообще погибло? Зачем выкрали? Что могло заинтересовать бандитов в медцентре? Наркотики? Их не так много, чтобы затевать масштабное и рискованное мероприятие – центр охранялся местной полицией. И главное – что будет дальше и как бороться?

То, что пришло время для борьбы, сомнений не было. Хватит. Первый испуг этим тварям дорого обойдётся. Но сначала нужно ещё понять, что произошло и где она.

Размышления были прерваны звуком шагов. Крис напряглась. Шаги приближались. Бесшумно возник в темноте дверной проём. За дверью было довольно темно, но глаза Ёлки, отвыкшие от света, даже на эти жалкие кванты отозвались болью. Она невольно приподнялась на кровати и сощурилась, пытаясь разглядеть фигуру, возникшую на фоне светлого прямоугольника. Фигура, после непродолжительной паузы, крикнула хрипловатым женским голосом куда-то в сторону:

- Босс, она оклемалась…

Пока «босс» добирался до места заточения Кристины, у неё успело восстановиться зрение. Комната действительно была небольшой с бетонными неокрашенными стенами. Кровать и тумбочка, – мебель! Не сразу заметила ещё одну дверь справа от себя. Дверь чуть приоткрыта, виден краешек раковины. Видимо, что-то вроде санблока. В дверном проёме застыли, разглядывая её, двое, перечёркнутые пыльными лучами света. Одна фигура была женской, вторая принадлежала высокому мужчине.

Мужчина шагнул вперёд, женщина посторонилась, пропуская его, и ушла. Он пошарил рукой на стене, и под потолком вспыхнула круглая лампочка. Дверь за его спиной захлопнулась, то ли автоматически, то ли её закрыла ушедшая женщина, – Кристине некогда было решать эту проблему, – она смотрела на «босса». Он действительно заслуживал внимания!

Перед ней стоял рослый стройный парень. На нём были брюки, заправленные в низкие мягкие сапожки, явно непромышленного производства. На поясе висел целый арсенал. Прежде всего выделялась открытая кожаная кобура с темно-синим чудовищем в ней, которое назвать пистолетом язык не поворачивался; пистолет более приемлемых размеров красовался на левом боку, рядом с ним, уравновешивая «чудовище», имелся штык-нож армейского образца. Кроме того, на поясе нашли себе место запасные обоймы для обоих пистолетов. Костюм дополняла короткая жилетка, одетая прямо на голое тело и имевшая то же назначение, что и пояс. Жилетка не скрывала мощного от природы торса. Европеец без примесей. Загорелая кожа, тёмные волосы. На его лице, как ни старалась, Крис не нашла ни жестокости, ни злобы, ни других следов каких-либо пороков. Взгляд карих глаз был спокойным, может быть слегка любопытным, но никак не угрожающим. Вообще облик этого человека мало подходил под образ беспощадного кинозлодея. Впечатление не портило даже многочисленное оружие, развешенное на нём.

Смотрели они друг на друга довольно долго, при этом Крис почему-то не чувствовала ни страха (бандит, всё же!), ни неловкости (нельзя же рассматривать женщину так бестактно!). Наконец он шагнул к ней, – она осталась сидеть на кровати, глядя на него снизу-вверх. Он присел рядом, мягким движением повернул её голову, рассматривая что-то в районе левого уха. Она отстранилась, попытавшись придать своему лицу выражение неприступной гордости. Он заглянул ей в глаза и неожиданно улыбнулся. Это было действительно неожиданно, и Ёлка буквально «уставилась» на бандита, он же бегло осмотрел индивидуального защитника и буднично спросил: