Путник

Вася стоял возле оружейного шкафчика, левой рукой прижимая к уху шлем. Правой он, довольно неуклюже, вставлял магазин в автомат. Сейчас это был автомат Кристины, но дома у него был точно такой же. И автомат, и его хозяин были известны в буферной зоне и там они были на своём месте, но здесь, в краю более ста лет не видевшем войны, они выглядели вызывающе, нелепо, просто мерзко! Крис передёрнуло от этого зрелища и… испугало. Она двигалась к стоящему к ней спиной капитану медленно, с явным усилием переставляя онемевшие ноги. Его голос звенел в ушах, смысл слов проходил мимо сознания. Это был набор команд, бессмысленных и диких в мирное время. Они вызывали почти физическую боль, и разум едва вспомнив их значение, отвергал их, как что-то противоестественное… «охват», «пост»… и это всё против него! Такого нежного, такого сильного и… слабого в то же время. Благородство всегда беззащитно! Всё против Сергея Волка! А ведь он просит только об одном, – «…я не хочу бегать»! Неужели Василий его не понимает, – они ведь так похожи!

Словно выстрел прозвучало последнее слово капитана:

- Действуй!

Вася бросил шлем на полку и, наконец, вогнал магазин в гнездо. Крис не обладала талантами Волка в части бесшумного передвижения, а нервы капитана были, что называется на пределе. Мгновенный разворот. Ствол направлен прямо в лоб! Чуть выше мушки – холодные глаза… всего доли секунды. Лицо Васи стало удивлённо-растерянным.

- Крис?

- Ну, что же ты? – Глаза Ёлки подозрительно заблестели, голос вздрогнул, – стреляй! Ты же хотел стрелять? Всё правильно, зачем думать? Зачем разбираться? Проще взять автомат… ты всё знаешь, всё решил. Осталось только нажать на курок. Ты ведь так хорошо стреляешь! Тем более, что твоя мишень даже не вооружена…

- Но…

- Молчать! Таким, как ты место в буферной зоне. Там ты в два счёта сколотишь себе банду!

Крис наступала на капитана, вколачивая фразы, как гвозди. Вася невольно пятился, испуганно глядя на взбешённую сестру круглыми глазами и выставив вперёд согнутую в локте руку, словно защищаясь.

- Ёлка прекрати! Ты что несёшь? Боекомплект травматический. – Капитан, наконец, остановился.

- Я несу? – Крис вырвала автомат, коротко размахнувшись, влепила Васе пощёчину и… расплакалась, точнее разревелась.

Вася, уже собравший было силы и аргументы для гневной отповеди совершенно неуправляемому ребёнку, каким он, по привычке считал сестру, снова растерялся. Это случалось с ним всегда, когда ему приходилось видеть её слёзы. После окончания кризиса твёрдости духа он всякий раз твёрдо обещал себе, что это было в последний раз, но ни разу не сдержал обещания. В ту самую секунду, когда он страшным усилием заставлял себя посмотреть на покрасневшие глаза и нос Ёлки, внутри что-то срабатывало и нервы, не уступающие по прочности силиконовым канатам, вдруг, теряли свои выдающиеся качества, превращаясь в ватные пряди. Тогда в груди у него появлялось мягкое и пушистое, что успокаивало дыхание, расслабляло мышцы. Руки начинали ему мешать, и хотелось провалиться куда-нибудь в тартарары, лишь бы не видеть этого душераздирающего зрелища.

Вася, проклиная судьбу за очередное испытание и благодаря её за то, что подчинённые не видят его слабости, потоптался на месте, потом с опаской освободил левую руку Ёлки от оружия. Положив автомат на столик он, сурово нахмурившись, подошёл к сестре и осторожно обнял её за плечи... попытался обнять. Крис оттолкнула его руки, и звенящий голос перекрыл вялые междометия капитана.

- Убери свои руки! Не дотрагивайся до меня.

- Да не собирается его никто убивать! – удалось, наконец, вставить капитану.

- Вы его уже убиваете! Ты начал делать это с того самого момента, как только попытался его арестовать по совершенно надуманному обвинению. Не возражай, – я знаю твои аргументы! Не важно, откуда. Презумпция невиновности… ты забыл про неё. Невиновность… доказательство невиновности вытекает из простейшей альтернативной мотивации. Ты притянул факты за уши. Это не доказательства, – это банальный предположительный ряд. То, что ты сделал, – просто результат низкого профессионализма. Ты зациклился на стандартах преступных кругов буферной зоны, а время Волка – совершенно другое, – Крис на секунду прервалась, села в кресло, стряхнула со столика автомат, – Я видела Вольфа; то, что с ним произошло, – на твоей совести. Волк действует исходя из своих представлений о законности, нравственности, справедливости, наконец! Эти законы отличаются от современных, но это не значит, что они хуже… ниже наших. Просто другие… И он защищается! Он находится в состоянии постоянного стресса. Сначала переход, потом авария, потом смерть Майка Тора. Теперь ты. Вы что, хотите его добить? Ты считаешь, что ему мало досталось? Ты себя на его место пытался поставить? Что ты творишь?

Зелёный смотрел в сторону и молчал. Она тоже замолчала, осторожно, нервными движениями пальцев стряхивая невысохшие слезинки с уголков глаз и украдкой поглядывая на брата. Тот застыл в немного нелепой позе, словно оцепенел, потом задумчиво произнёс, будто самому себе:

- Сергей Шерхану морду набил. Его к РИМу увезли.

- Салох с ним был? – Осторожно спросила Крис.

- Нет, он в НОК-центре, вместе с Иваном и Кудринкой.

- Шерхан ведь не свидетель – он что здесь делает? И что, за Иван?

- Прибыл вместе с Тором, с теми же полномочиями. Кудринка не знал ничего, – Шерхана назначили уже вдогонку… А Иван. Иван Шауш из Форт Нокса. Его Кудринка сосватал. Откуда ты всё знаешь? Как Волк вообще оказался у твоего дома?

- Потом расскажу. Сейчас ты должен прекратить операцию. Если тебе недостаточно моих слов, – свяжись с Таней. У неё есть важная информация для следствия. Сергея я сама верну, только обеспечь мне эфир.

Вася взял шлем, покрутил его в руках.

- Эфир тебе не поможет, – Сергей старательно освобождается от любой электроники. С ним нельзя связаться, его нельзя запеленговать. Ему нужно отдать должное – всё время на шаг впереди нас. И он заставляет играть по его правилам. И мы мало что можем ему противопоставить. Да… Я, кажется, знаю, где его искать. Понимаешь… я сказал, вот, тебе, что Сергей Шерхана покалечил; так вот… – он помолчал, словно собираясь с мыслями. – Это, разумеется, факт интересный, учитывая таланты Шерхана, но есть ещё один факт, интереснее первого. Сергей нарвался на Шерхана случайно и, по словам самого Шерхана, боя избежать не мог. Так. А вот после боя он, вдруг выходит в эфир, да ещё на общей волне, – то есть, он раскрывает своё инкогнито, которого с таким трудом, прямо чудом, добился! Понимаешь? И, ведь, даже нельзя сказать, что его противник был при смерти, – ничего серьезного. И тем не менее… Вот я и подумал…

- А не дурак ли я? – Закончила за него Крис, – правильно, – дурак! Теперь исправляй.

- Не суетись, Ёлка. Он, кстати, как появился, так и исчез. И мы не понимаем, как он это сделал… он действует всякий раз нелогично как-то. Ну ладно. Сейчас я его всё равно не достану. Я, кажется, знаю, где он будет, но раньше утра он туда не доберётся, при всей своей лошадиной выносливости. Как это не прискорбно – потерпим ещё… Рассказывай!

- Ну и где?

- Заячья петля…

- Какая ещё петля?

- Подожди. Возможно это всё – ерунда.

- Отлично. Человек в диком стрессе, а для тебя это ерунда.

- Да не могу я сейчас с ним связаться, сколько тебе объяснять? Это не мы его ведём, а он нас… за нос водит. Светится он только, когда сам принимает такое решение. Ему всё равно нужна какая-то опора для того, чтобы доказать свою невиновность. А «своих» людей у него – на одной руке пальцев хватит… Вова, Вил, Татьяна… теперь вот выясняется, что ты ещё… непонятно откуда взялась. Ты будешь говорить, в конце концов?

Глава 21

Муха была не большая и не маленькая, так, – середнячок. Мохнатенькое тельце, жёсткие крылышки, вертлявая головка, – серенький представитель своего мушиного племени. Она доверчиво устроилась на рукаве у Волка и деловито приводила в порядок свой фасад. Сергей смотрел на муху почти с нежностью. Вот, наконец, и нашлось в этом мире существо, которое отнеслось к пришельцу вполне лояльно. Хотя среди людей тоже есть такие индивидуумы, но разве про них можно сказать об этом с уверенностью? Чужая душа – потёмки. Двести с гаком лет, прошедшие со дня появления на свет Серёжи Волка, не изменили человечество. В людях так и не получила распространения такая банальность, как доверие к другим людям. Видимо и другие, более опасные грехи свои, человечество, по-прежнему тащит с собой, страдая от этого ненужного и опасного груза, но всё же, не находя в себе сил расстаться с наследием предков. Что ж, возможно именно агрессивность, недоверие к чужакам, стремление сбиться в маленькие, рахитичные группки помогли людям выжить в этом родном и в то же время враждебном мире. Группки формировались по родственному принципу, потом по национальному, по интересам и прочая, прочая. Там, внутри узкого кружка есть и любовь, и уважение, и доверие… даже самоотверженность, но попробуй приблизиться к группке и её любящие, доверчивые представители бросаются на защиту своего мирка, самоотверженно бросаются, – такие же люди, как и ты! Ты защищаешься, ты говоришь, что свой, но группка видит в этом твою агрессивность, не замечая своей. И, вот, уже и конфликт, за ним – драка, а там и до оружия недалеко. Где путь? Где ключик? Нет, не к человеку, к человеку подойти, если он один, просто, – он тоже ищет свой мирок; где ключик, который откроет путь в группку?