Страница 6 из 16
Эти разговоры начинались спонтанно: на кухне, в машине или во время секса. Сначала она говорила в основном о чувствах, потом об общем ребенке, о доме и быте. Иногда она ненавидела его настолько сильно, что ей хотелось рассказать ему обо всем. Смотреть в глаза, смакуя запомнившиеся моменты. Но ее останавливал страх. Денис не тот человек, который сможет понять и простить. Скорее Александр – возможно, он бы что-то и понял, но не Денис. Для него важен только он сам… Александр… Он мог бы дать ей совет, как поступить. Но если она скажет ему, что хочет остаться с Денисом, не решит ли он оставить ее? И смогут ли они сохранить дружбу, вычеркнув из своих отношений секс? Наверное, нет.
Денис Новицкий. Он снова встречался с Лилей Карповой. Эта девушка… С ней все было по-другому, нежели с Ниной. Другие разговоры, другие требования, другой секс. Она сама была другой. Лишь иногда, засыпая в крепких объятиях жены, он думал о том, чтобы оставить Лилю. В конце концов, с Ниной он прожил несколько лет, у них были общие дети и общие планы. Когда-то он, несомненно, любил ее. Но тогда она была другой. Или же он был другим. Разве мог Денис объяснить это ей? Разве поняла бы она это? Несколько раз он пытался начать все заново, вернее продолжить то, что у них было. И каждый раз что-то ломалось. Несколько дней покоя, а затем снова внимание к мелочам, раздражительность, непонимание, нежелание находиться рядом и даже ненависть. Денис садился в машину и уезжал прочь: на работу, в спортивный зал, к любовнице – куда угодно, лишь бы не видеть жену, не слышать ее голос.
Тени шли дальше.
Светлана Сотникова. Иногда она спала с Денисом Новицким. Ей нравилось его лицо, нравилась его целеустремленность. Он был источником обаяния и самоуверенности. Отличный любовник и отвратительный муж. Такие, как он, не меняются. Они всегда неизменны, что бы ни происходило. Если им везет, то они добиваются успеха, строят карьеру, если нет, то приспосабливаются к тому, что есть. Такими, как они, невозможно управлять.
Дмитрий Сотников. Его карьера была слишком успешной, чтобы Светлана не ценила этого. Она поддерживала его и помогала. Дом, семья, дети – с кем, как не с ним, создавать уют и благополучие? Кто, как не он, обеспечит близким безбедную старость? Ради этого можно закрыть глаза на многие мелочи. Его измены? Светлана знала о них, но разве они имели значение? Она тоже изменяла ему. Это была своеобразная форма самоутверждения, о которой муж, конечно, не должен был никогда ничего узнать. А если узнает, то ему не останется ничего другого, кроме как простить ее, упавшую со слезами раскаяния на его грудь, ведь он также неверен.
Тени. Они вгрызались в эти истории. Отсеивали мелочные проблемы, житейские неурядицы. Их интересовал синтез – слияние человека и демона, ангела, любого существа, чья природа уходила корнями в Аид. Поэтому тени были ненасытны. Мелкие истории не могли накормить голодное полчище. Они лишь раззадоривали аппетит, заставляя искать более лакомые клочки. Алчность, интриги, секс, деньги, власть – все, где можно было встретить существ, рожденных в Аиде, собирало возле себя орды теней. Они не знали усталости. Они не могли насытиться.
Габриэла. Тени любили место, которое она создала, – ее клуб. Здесь было много историй. Некоторые из них начинались в этом подвале. Воспаленное сознание меняло прежние устои, принося в однотонную жизнь новые интересы. Люди уходили отсюда другими. Теперь у них была своя история, в которую они невольно вплетали родных, друзей, а иногда просто соседей.
Тамара Мелюхина. Она была просто соседом. Просто девушкой, у которой за стенкой жили те, чья история начиналась у Габриэлы. Она слушала их страстные стоны. Их темперамент поражал ее. Она встречалась с ними на улице, здоровалась, заглядывала в глаза. Их страсть стала другом ее одиночества. Снова и снова серая и невзрачная женщина распускалась бутоном похоти… Тени пришли к ней в тот день, когда она позволила себе зайти в соседнюю квартиру. Илья и Наталья Калинины разрешили не только услышать свою страсть, но и увидеть ее своими глазами. История, рожденная у Габриэлы, родила еще одну историю – историю Тамары. Она начиналась в квартире ее соседей и уходила следом за ними туда, куда уходили их собственные истории. Место страсти, место похоти и раскрепощенных желаний. Именно туда Илья и Наталья отвели Тамару Мелюхину. Она видела, как десятки людей сливаются в одном половом акте. Нервно сжимала руки, пытаясь определить, кому принадлежит та или иная часть тела. Сначала она просто смотрела. Потом смотрела и ласкала себя. В конце концов искушение стало слишком сильным. Никто ничего не узнает, а если и узнает, то никогда никому не скажет. Здесь они все были заодно. У них у всех была одна история.
Виктория Озерова. Она стояла рядом с Тамарой, нервно сжимая руку Сергея Воронина, который привел ее на эту закрытую секс-вечеринку. История Виктории начиналась далеко отсюда. Начиналась со знакомства с режиссером Романом Лавриным, с его теплой постели. Он называл ее своей музой. Обещал так много, а требовал взамен так мало: ее тело, ее веселый смех. Но это была всего лишь сделка. Виктория знала это, и знал это Лаврин. Красота в обмен на карьеру.
Кирилл Извольский. Виктория познакомилась с ним случайно. Роман Лаврин стоял где-то рядом. Она слышала его смех, слышала шутки его друзей и видела, как Кирилл смотрит на нее. Он сидел за стойкой бара, предлагая ей составить ему компанию. Виктория позволила ему угостить ее бокалом вина. Позволила прикоснуться к ее плечу. Позволила сесть ближе, понимая, что Лаврин сейчас не вспоминает о ней. Она назвала Кириллу свое имя, узнала его. Еще один бокал вина и еще одно прикосновение его руки к ее телу. Еще один короткий взгляд в сторону Романа Лаврина. И еще бокал вина. Легкий поцелуй, от которого Виктория игриво уклонилась. Сильные руки на ее плечах. Виктория позволила ему обнимать себя и говорить непристойности. Они ушли незаметно. Толпа вынесла их на улицу. Кирилл уводил ее в ночь, в тень деревьев. Было тепло, но Виктория крепко прижималась к нему. Его руки сжимали ее грудь. Немного грубо, но Виктория позволяла это. Позволяла она и целовать себя. Кирилл делал это небрежно, прижав ее к толстому старому дереву. Она чувствовала, как грубая кора впивается в ее кожу. Позже, лежа в одной кровати с Романом Лавриным, Виктория вспоминала этот парк, эту ночь, и тени приходили к ней, объединяя истории Лаврина и Кирилла Извольского.
Сергей Воронин – еще одна история Виктории Озеровой. Их познакомил Роман Лаврин. Сергей был красив и мил. Вазген Фелаев, главный спонсор многих фильмов Лаврина, называл Сергея юным дарованием, чудесным цветком в куче навоза. Виктории не нравились эти слова. Так должны говорить о женщине, а Сергей был мужчиной. Красивым, но все-таки мужчиной. Он улыбался ей, делал комплименты, ухаживал. Их близость стала закономерным результатом обоюдной симпатии. Губы Сергея были нежными, дыхание свежим. Виктория слышала, как он шепчет о ее красоте. Чувствовала, как его руки с трепетом изучают ее тело. Его язык – это было лишним, но Виктория не хотела говорить нет. Он ласкал ее больше часа. Ни один мужчина прежде не делал подобного так долго и так нежно.
Роман Лаврин. Этот эксцентричный режиссеришка. Он бросил Викторию так же неожиданно, как и прежде предложил жить вместе. Он чувствовал, что влюбляется в нее, и боялся этого как огня. Его творчество меркло, отходило в тень, уступая место этой женщине. Поэтому он просто собрал вещи Виктории и, выставив чемоданы на порог, сказал, что они должны расстаться.
Вазген Фелаев. Тени знали, что он никогда никого не любил. Его истории, которые служили для них лакомой пищей, были одинаково сухи на протяжении всей его жизни. Возможно, именно поэтому он добился успеха. Никого не любить, думать только о себе и о своих интересах, планировать далеко вперед, но наслаждаться жизнью в сегодняшнем дне, брать то, что можно взять, и лишь иногда баловать себя чем-то особенным. Все истории когда-нибудь начинаются и когда-нибудь заканчиваются. Вазген думал об этом, глядя на Сергея Воронина. Сегодня, среди запаха ладана и сплетенных между собою человеческих тел, он надеялся, что эта история еще не подошла к концу. Виктория. Лаврин решил избавиться от нее в самый неподходящий момент. Когда эта женщина пришла к Сергею и сказала, что ей негде жить, Вазген разрешил ей остаться в своем доме. Разрешил не потому, что пожалел ее, а потому, что иначе вместе с ней ушел бы Сергей. Он определил ее в свободную комнату. Каждое утро она видела, как Сергей выходит от Вазгена. Каждую ночь она знала, что он засыпает в его постели. Эта мысль была неприятна ей, и Вазген знал это. Знал и продолжал давить, ожидая от нее нервного срыва, бегства, ненависти к нему и Сергею. Ждал, что она уйдет. Но она не уходила. Не уходила, даже когда Вазген предложил ей спать с ними, втроем. Просто отказалась, но не уходила. Тени грызли эту историю, словно голодные собаки кость. Но кость обрастала мясом. Особенно когда Вазген, продолжая свою игру, отвел Викторию и Сергея на закрытую секс-вечеринку, где Виктория познакомилась с Тамарой Мелюхиной – такой же растерянной и новоприбывшей.