Доминант

- А ты не хочешь традиционным способом подыскать себе партнёра?

- Этим, и не только, я тоже занимаюсь. Так что, меня не в чем упрекнуть, - попытался я вывести её из равновесия, доведя ход её мыслей до абсурда, чтобы иметь её перед собой уязвимой, на случай, если мне придётся ей что-то указать или приказать. Да и её замечание по поводу написания мной книги запустили во мне внутреннего палача, хладнокровно перебирающего инструмент не для убийства, нет, она мне ещё будет нужна, но для пытки.

Ольга попыталась пропустить мимо себя мою издёвку, тряхнув головой и на мгновение закрыв глаза, и, видно, у неё получилось, потому что она выдала другое:

- А ведь это может оказаться и неплохой идеей.

- Ага, - теперь я не дал ей договорить, да в той же манере, какой она минуту назад усекла меня, - и самое хорошее в этом то, что ты сможешь приписать успех операции своей терапии. Ведь ты позволила этому случиться.

- Я ни это имела в виду.

- Это-это, не стесняйся. О человеческой подлости я знаком не понаслышке, но я уважаю всякое явление, которое прибывает в человеке, если не сказать больше. Я трепещу перед всем, что в нас инсталлировал Создатель! Ведь того коснулись его персты и очи.

Ольга с мыслью уставилась на меня.

- Что, непонятно серьёзен ли я?

- Да.

- Если нет, то я богохульник, если да, то меня можно рядить в сумасшедшие, опять же, так? Ведь разве по нынешним меркам человек, разговаривающий с богом, нормален? Другой мог бы пройти мимо этого вопроса, а тебе здесь надо иметь мнение, отсюда твоя проблема. Ладно, Оль, не обращай внимания. Просто у меня на сегодняшний день мысли не поспевают за делами, а дела за мыслями, вот я и несносный.

- Я заметила.

- Надеюсь, это не отразиться на нашем проекте?

- Нет.

Я задержал взгляд на Оле. Решил, что на сегодня издевательств над ней хватит, и не стал уточнять, а не означает ли это, что на дураков не обижаются. А вместо этого перекинулся вниманием на оставшуюся, самую красивую и вкусную часть стэйка, к которой постепенно подбирался, отхватывая от него ножом и вилкой менее привлекательные части. Вонзил вилку в этот последний кусок и отправил его себе в рот, и стал рассматривать овощи, чтобы подхватить самый подходящий для закуски такой вкуснятины, которую сейчас перемалывали мои крепкие челюсти - здоровый аппетит теперь не покидал меня никогда.

- Ты сейчас на работу? – решил сделать я шаг назад в беседе, чтобы потом сделать два вперёд.

- Конечно, куда же ещё?

- Вот ещё, кое-что, - проговорил я, некультурно допустив в сопровождающем говоримое жесте руки участие зажатого в ней ножа с остатками еды, - ты часто в разговоре употребляешь слово «конечно». Это ничего страшного, но не всегда. Иногда, давление и рамки, которые сопровождают это слово, провоцируют помехи для мыслительных процессов слушателей. Не знаю, это слово-паразит и меня оно бесит.

А то бы я сказал ей ещё, что если уважаешь оппонента, не будешь так завуалировано не давать ему самостоятельно мыслить.

- Да нормальное слово! – отреагировала она эмоционально, проигнорировав содержание и намёк.

- Хорошо. Что мне ждать?

- Я тебе сообщу, когда увижу её.

- Оля, смс или мэйл с номером телефона.

- Да-да, я поняла, я другое хотела сказать. Я хотела сказать, что прежде, чем передам её тебе, - она ухмыльнулась, - хотела сказать «на экзекуцию», я бы хотела ещё раз на неё посмотреть.

- А-а, это? Ну, посмотри. Только зачем? А-а, понял.

- Да. Я просто пока сомневаюсь, ты ли решение её проблемы?

- По крайней мере, не наврежу.

- Уж, постарайся.

- Уж, постараюсь. Точно не хочешь выпить чего-нибудь? Ещё кофе?

- Нет, будем уходить.

Я отыскал глазами девушку, которая нас обслуживала, и когда она подошла, попросил пятьдесят граммов конька и счёт.

- Спасибо тебе, Оля. Спасибо, что согласилась мне помочь. Из всех вариантов у меня самая большая надежда на тебя, потому что ты лучше всех знаешь меня, а значит, ты мой лучший сообщник. Жалко только, что ей тридцать девять. За самое удачное завершение этого проекта! – чуть восторженно произнёс я, и уничтожил коньяк одним глотком.

- Ты же за рулём!

- От этой дозы трезвыми останутся даже те триста граммов мяса, которые устраиваются в моём желудке, а что говорить о моих девяноста пяти кэ-гэ?

Ольга цыкнула, мотнув головой и опять прикрыв глаза.

- Пошли? – спросил я, когда вложил в расписную, чёрную, тяжёлую коробочку, в которой нам принесли чек, деньги за обед.

- Пошли.

Я вскочил, и в своей галантности готов был отодвинуть стол, чтобы ей было легко подняться, но, конечно, не стал этого делать. А вдруг бы получилось с душераздирающим скрипом по полу?

Я проводил Ольгу до офиса, сел в машину и покатил на работу. После такого обеда –неприлично жирного куска мяса и коньяка – мне всегда хочется пойти и завоёвывать города.

Чем замечательно состояние, когда отправляешься на охоту? Я не имею в виду охоту человека на зверя или зверя на зверя. И вообще, я не об убийстве. Нет, здесь я говорю об охоте человека на человека, на женщину, в моём случае. Каждый человек в чём-то уязвим. К каждому можно найти подход. Каждый готов дать тебе то, что тебе хочется. Не всегда всё и сразу, но при определённых обстоятельствах всё, что тебе потребуется.

Я соврал Ольге, что использую и традиционный способ, чтобы завести знакомство. Я даже и не думал делать что-то, кроме того, чем обязал Ольгу. Во-первых, у меня нет времени; во-вторых, это требует огромных интеллектуально-психологических затрат; в третьих, то что мне надо не найдёт отклика среди участников, вернее участниц, традиционного способа знакомства. Четвёртое, пятое и так далее уже не имеет значения, когда первые три причины занимают больше половины от мотивации. Я сформулировал для себя чётко, что хочу, и это заложено не в девушках, которые уйдя за тридцать, так и не пережили ярких отношений, потому что всегда были критически настроены к представителям противоположного пола и имели завышенную оценку, этого нет и в проститутках по жизни и по существу, но в скрытой, загнанной и нереализованной форме находится в таких, которые коснулись в одно время своей животной стороны, были траханы хорошо, но оказались оставлены или отставлены. И это не блондинки, и никто между ними и иссиня-черными женщинами, но лишь последние, жгучие брюнетки. Здесь ответ кроется в устоявшихся словосочетаниях, характеризующих женщин, деля их по цвету волос. «Яркая блондинка» - этой надо просто светиться, быть яркой, смотреться, выглядеть то есть. Этих заботит только, как они на фоне такого-то белья, а как на фоне такой-то стены. Не зря о них в анекдоте говорится, что они во время грозы стоят у окна, потому что думают, что их фотографируют. Не привлекают меня и рыжие. «Огненно-рыжая», как говорят. Эти хоть и обжигают, но им надо ещё и гореть, то есть яркими быть, как первым. А так как в продолжение долго времени в своей потребности выглядеть эффектно они настолько сильно развивают в себе чувство красоты, что со временем начинают «делать» меня, это начинает выбивать меня из колеи. Поэтому смело себе признаюсь – я таких не тяну. Я раздражаюсь, когда обнаруживаю чёткую рыжеволосую женщину. А вот «жгучая брюнетка» - это другое дело. От вида красивых чёрных волос у меня поднимается температура. Жгучая – её заботит только чувственность. Если блондинок заботит только внешняя сторона происходящего, если рыжих – внешняя сторона и чувственность (кстати, вынуждаемые разрываться и на ту область, и на эту, они растрачивают себя, не добиваясь успеха ни там, ни тут), то брюнетки – это комок чувственных наслаждений. Именно их, брюнеток, меньше всего будет заботить, не сильно ли растрепались у них волосы во время того или иного (сексуального) действа, если тебе вдруг вздумается провести рукой им по волосам, по этой же причине их не станет волновать, как они выглядит с потёкшей по щёчкам тушью, если ты чуть-чуть переборщишь. Брюнетка всегда думает только о том, что испытывает она и её партнёр, и никогда не обойдёт мужчину моментом, который ему нравится. Тогда как первые даже слюнки, бывает, у губ стараются подтереть. Это могло бы быть сексуально, если бы это делалось ради этого. Кстати, именно этим и занимаются брюнетки. Конечно, описанное не аксиома, и я не настолько зигзанутый, чтобы установить для себя такое ограниченное пространство для маневрирования. Тем не менее, это имеет место быть, равно как и исключение из этого. Но за своей исключительной редкостью данные случаи не заслуживают энтузиазма.