Социология международных отношений

Эрвин Гофман, являясь учеником Г. Блюмера, создает собственное направление внутри символического интеракционизма, получившее название «драматургический подход». Он ограничивается только одной, но весьма немаловажной, формой взаимодействия, а именно – «лицом к лицу». Он полагает, что в ходе социального взаимодействия индивиды предстают на сцене как актеры, играя определенные роли. На сцене есть как «передний», так и «задний» план. Индивиды используют «костюмы», «декорации», «окружающую обстановку» и т. п. Представление может осуществляться не только одним индивидом, но и командой. Важным понятием, введенным Э. Гофманом, является «управление впечатлениями». Главной задачей задействованных во взаимодействии индивидов становится достижение собственным действием успешного впечатления. Производя нужное впечатление, индивид может воздействовать на других индивидов, определять их поведение[9].

Идеи драматургического подхода в частности и символического интеракционизма в целом как нельзя лучше находят свое подтверждение в международных отношениях. Информационные войны, ведущиеся сейчас в СМИ по российско-украинскому вопросу или грузино-абхазскому конфликту в 2008 г., демонстрируют стремление различных государств с помощью символов создать нужное представление у других участников взаимодействия.

Здесь необходимо сказать о существовании в социологии феноменологического направления, которое возникло благодаря Альфреду Шюцу, развившему идеи своего учителя – философа Эдмунда Гуссерля. Суть феноменологических исследований – это изучение социальных межличностных взаимодействий и их смыслов. Каждый индивид формирует свой процесс «создания мира» посредством «запаса знаний» через типологию «значимых контекстов»[10]. А. Щюц акцентирует внимание на смыслах вербальных и невербальных знаков межличностного общения, в том числе на жестах и мимике. Интересен в связи с этим пример применения феноменологического подхода в международных исследованиях, приводимый классиком российской социологии В. А. Ядовым: «…молодой социолог из Кении Акивово <…> говорил: «Я и мои друзья учились в Британии. Мои студенты предприняли контент-анализ протоколов заседаний парламента, чтобы разобраться в позициях депутатов. Полное фиаско! Депутатская речь по стенограмме не оставляет сомнений в том, что такой-то парламентарий поддерживает законопроект, но и он, и его фракция голосуют против. Знаете почему? Потому, что в нашей культуре более важна мимика говорящего. По его мимике и жестам коллеги понимали, что он решительно не согласен с проектом закона. Нам нужна своя, кенийская социология», – заключил мой собеседник. Я возразил и сказал, что надо было использовать не позитивистский подход, но феноменологический»[11]. Жесты и мимика индивида, все то, что можно отнести к «body behavior», является важным аспектом изучения. Самобытность культур, особенности взаимодействия индивидов, значения, приписываемые тем или иным жестам, сохраняют свою идентичность, несмотря на процессы глобализации и унификации. В случае незнания языка, политик может продемонстрировать свое отношение с помощью жестов, но в данном случае становятся важны правила и нормы, действующее в конкретном обществе.

Этнометодология, представленная, прежде всего, работами Гарольда Гарфинкеля, формирует представление о социальном взаимодействии как об интеракции между индивидами на основании принятых правил и норм. Эти правила, по сути, и определяют характер социальных действий индивида. Особенно глубоко важность общепринятых правил ощущается индивидами в период их изменения или неприятия кем-то из участников взаимодействия. Например, введение странами EC и США санкций против России за действия на Украине является образцом применения социального контроля к участнику взаимодействия, который нарушил установленные правила. Этнометодология продемонстрировала весомое значение правил и норм общения на микроуровне и создание с их помощью сложных коммуникационных структур. Иллюстрацией действия этнометодологии может служить освещение отечественными и мировыми СМИ переговоров нормандской четверки в Минске, когда особому вниманию подверглись мимика и жесты, кратковременные интеракции глав государств-участниц переговоров. Например, В. Путин и П. Порошенко пожали друг другу руки; А. Меркель и Ф. Олланд крепко обнялись и расцеловались; В. Путин пребывал в веселом расположении духа; А. Меркель и П. Порошенко о чем-то шептались в стороне от других и т. п.

Несмотря на то, что идеи представителей рассмотренных научных направлений исследуют в основном вопросы на микроуровне, интерпретация их идей способна объяснить многие процессы на макроуровне. Не стоит забывать, что, с одной стороны, современное человечество, по оценкам специалистов, «утрачивает некое органическое свойство общественного homo sapiens – непосредственность межличностного общения[12]», с другой стороны, индивиды испытывают потребность в некой надежной опоре в условиях неуловимых транснациональных структур. Поэтому такой важной для научных дискуссий всегда остается тема межличностного доверия[13]. В международных исследованиях важны встречи политиков и бизнесменов «без галстуков» – например, визит четы Путиных на ранчо Дж. Буша близ техасского города Кроуфорд в 2001 г.

Как уже указывалось, устойчивое социальное взаимодействие приводит к формированию социальных отношений. По мнению Гарольда Лассвела и Авраама Каплана, исследовавших политические системы, социальные отношения формируются вокруг ценностей, т. е. того, что является таковым для участников взаимодействия[14]. Г. Лассвел и А. Каплан вводят понятия «ценностного образца» (как результата распределения ценностей в социальной группе) и «ценностной позиции» (как места индивида или группы индивидов согласно ценностному набору, которым он(и) обладает(ют)). Таким образом формируется структура социальных отношений. Так, индивид или группа, обладающая более значимым ценностным набором, занимает доминирующую позицию по отношению к индивиду или группе индивидов, обладающих меньшими по значению ценностями. Социальная активность индивида или группы индивидов определяется двумя признаками: ценностной позицией, которая ожидается индивидом или группой индивидов, и ценностными требованиями, т. е. та позиция, которую индивид пытается занять. Реальная возможность обладания позицией является ценностным потенциалом индивида или группы индивидов. Используя данный взгляд на систему формирования социальных отношений, можно объяснить, например, систему баланса сил, однополярный или двухполярный мир.

Содержание и смысл социальных отношений определяется соотношением наличествующих и желаемых ценностей, поэтому при анализе социальных отношений всегда встает вопрос о социальной зависимости и власти. В случае возникновения отношений зависимости, один участник взаимоотношений будет занимать доминирующее положение, другой – зависимое. При этом важно, что линия поведения зависимого должна быть предсказуема для доминирующего. Примечателен пример с Грецией. Греческие кредиторы летом 2015 г. выдвинули новые условия к Греции для погашения ею многомиллиардного долга и необходимости новых заимствований. Премьер-министр А. Ципрас призвал греков к проведению референдума, на котором граждане должны были ответить «да» или «нет» на вопрос о принятии проекта соглашения, представленного Европейской комиссией (ЕК), Европейским центральным банком (ЕЦБ) и Международным валютным фондом (МВФ). За неделю до проведения референдума ЕЦБ принял решение об отказе в увеличении объема экстренной помощи, в результате чего Правительство Греции было вынуждено закрыть на неделю банки и Фондовую биржу и ввести лимит €60 в день на снятие наличных в банкоматах. По результатам проведенного референдума 61,31 % граждан ответили «нет» условиям кредиторов. А. Ципрас провел ряд тяжелых переговоров с кредиторами, после которых был вынужден принять условия ЕК, ЕЦС и МВФ.

9

Gofman E. Te presentation of self in everyday life. New York: Doudleday Anchor books, 1959.

10

См.: Schutz A. Te Phenomenology of the Social World. London: Heinema

11

Ядов В. А. Нужна ли сегодня национальная русская социология? // Россия реформирующаяся. Ежегодник / отв. ред. М. К. Горшков. 2008. Вып. 7. С. 19.

12

Ядов В. А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций. СПб.: Интерсоцис, 2006. С. 22.

13

См.: Giddens A. Modernity and Selfdentity: Self and Society in the Late Modern Age. Cambridge: Polity Press, 1991. Р. 192; Ядов В. А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций. СПб.: Интерсоцис, 2006. С. 22.

14

Lasswell H., Kaplan A. Power and society: a framework for political inquiry. New Brunswick: N. J. Transaction Publishers, 2014. Р. 159–162.