Страница 12 из 15
Своеобразным итогом дискуссии 1970-х гг. о корпоративной социальной восприимчивости стали работы В. Фредерика [Frederick, 1994; Frederick, 1986], в которых последовательно анализировались роль и место новой концепции в эволюции концепции КСО. В классической статье «От КСО (CSR-1) к КСВ (CSR-2): взросление учения о бизнесе и обществе» [Frederick, 1994][36] уточнялось определение категории корпоративной социальной восприимчивости, формулировались достоинства и недостатки новой концепции. В. Фредерик рассматривал восприимчивость в качестве второй стадии развития концепции КСО – «гениального замещения идеи "ответственности"», перевода внимания академических и управленческих кругов в сторону реализации тех идей, которые были наработаны в первой стадии. Трактуя корпоративную социальную восприимчивость как способность, которой обладает корпорация, В. Фредерик уточнил, что в ее фокусе находятся не потенциальные возможности, а конкретные действия. Ключевыми вопросами, по его мнению, являются следующие: «Способна ли компания реагировать? Будет ли? Реагирует ли? Если реагирует, то каким образом? Сколь широко? Насколько эффективно? Только формирование соответствующих организационных механизмов, процедур, подходов и моделей поведения в своей совокупности может означать, что компания приобретает способность в той или иной степени реагировать на воздействие общества. Очевидно, что важную роль в широте и эффективности восприимчивости к общественным нуждам и ожиданиям играют организационная структура и управленческие компетенции. Следовательно, сама идея "корпоративной социальной восприимчивости" является управленческой по своему характеру и подходам, а ее защитники уделяют основное внимание менеджменту отношений компаний с обществом» [Frederick, 1994, p. 154-155].
Широкую популярность рассматриваемой статье принесло введение в научный оборот оригинальных аббревиатур. Используя совпадение заглавных букв в оригинальном написании соответствующих терминов, автор придал им порядковые номера, удачно подчеркнув не только содержательные различия – от философского подтекста к управленческим подходам, – но и последовательность их концептуализации. Исходной концепции корпоративной социальной ответственности (КСО) была дана аббревиатура с порядковым номером «1» (Corporate Social Responsibility – CSR-1), корпоративной социальной восприимчивости (КСВ) – с порядковым номером «2» (Corporate Social Responsiveness – CSR-2).[37]При этом, по мнению автора, КСВ (CSR-2) представляется «более материальным, доступным, осмысленным и теоретически обоснованным подходом для выяснения роли бизнеса в обществе, чем это можно предположить для более старой и ныне поблекшей» КСО (CSR-1) [Frederick, 1994, p. 154-155].
В. Фредерик выделил следующие следствия перехода к КСВ (CSR-2), трактуемые им в качестве достоинств новой концепции. Во-первых, использование КСВ (CSR-2) позволяет снизить остроту восприятия моральных проблем, связанных с ведением бизнеса, сделать позицию компаний не столь оборонительной. «С появлением КСВ (CSR-2) можно надеяться, что больше внимания будет уделяться не "моральному состоянию" компании, а ее реальным действиям в качестве социально восприимчивого института» [Frederick, 1994, p. 158-159]. Во-вторых, концепция КСВ (CSR-2) «уделяет особое внимание управленческим инструментам и техникам, организационным структурам, а также поведенческим моделям, наиболее соответствующим статусу подлинно восприимчивой компании» [Frederick, 1994, p. 159]. Соответственно, усилия исследователей направляются в новое, практически более востребованное русло институционализации КСО в организации.
В-третьих, новый подход стимулирует развитие эмпирических исследований в области взаимодействия бизнеса и общества. Как справедливо подчеркнул В. Фредерик, менеджеры сталкиваются с реальными, весьма конкретными проблемами, и «абстрактные обобщения КСО (CSR-1) быстро улетучиваются, когда на пороге появляется инспектор OSHA (Occupational Safety and Health Administration – Администрация США по охране труда и здоровья), раздраженные женщины-работницы устраивают демонстрацию, а неудовлетворенные покупатели организуют бойкот» [Frederick, 1994, p. 159].
В-четвертых, КСВ (CSR-2) позволяет изучить внутренние и внешние ограничения развития организационной восприимчивости, связанные, в частности, с созданием дивизиональной структуры, недостатками социальной отчетности, ограниченностью оценки деятельности менеджеров, спецификой развития рынка капиталов и оценки социальных издержек и т. д. [Frederick, 1994, p. 159-160].
Что же касается недостатков КСВ (CSR-2), то В. Фредерик сформулировал их следующим образом. Во-первых, КСВ (CSR-2) не проясняет сущности корпоративной социальной ответственности, принимаемой как бизнесом, так и обществом. Наличие общественного давления на бизнес и необходимость соответствующей восприимчивости принимаются как данное. При этом КСВ (CSR-2) не помогает конкретной компании решить, на какие общественные ожидания необходимо реагировать, какие приоритеты устанавливать, как распределять имеющиеся ресурсы. Более того, оказывается, что «бизнес как таковой, определяя для себя необходимый уровень социальной восприимчивости, по сути, формулирует свое собственное понимание социальной ответственности» [Frederick, 1994, p. 160]. Во-вторых, в более широком контексте КСВ (CSR-2) не проясняет природы взаимодействия бизнеса и общества: «каковы они, какими они должны быть, на что стоит обратить внимание» [Frederick, 1994, p. 161]. В-третьих, КСВ (CSR-2) в целом является статической концепцией, объясняющей очень мало, если не ничего, об общественных процессах и изменениях [Frederick, 1994, p. 161]. Наконец, в-четвертых, КСВ (CSR-2) не содержит в себе никаких указаний на то, каких ценностей должен придерживаться бизнес в ходе реализации процесса социальной восприимчивости. Менеджмент не получает никаких моральных оснований для активного вовлечения в решение общественных проблем [Frederick, 1994, p. 161]. Таким образом, трактуя корпоративную социальную восприимчивость как объективно возникшую альтернативу корпоративной социальной ответственности, В. Фредерик отмечал их неполное концептуальное соответствие, имплицитно подчеркивая не трансформацию одной концепции в другую при соответствующем содержательном расширении, а изменение содержательных акцентов, вызванное потребностями управленческой практики.
Позднее В. Фредерик более четко сформулировал свое отношение к развитию концепции КСО, выделив в нем «две большие волны» [Frederick, 1986, p. 130]. Первая началась в первой половине 1950-х гг. и завершилась к середине 1970-х. Основным направлением исследований в рамках первой волны была корпоративная социальная ответственность – КСО (CSR-1). Начало второй волны на заре 1970-х гг. совпало со спадом первой, к середине 1980-х гг., впрочем, все еще не утратившей свого значения. Исследователи второй волны концентрировались преимущественно на корпоративной социальной восприимчивости – КСВ (CSR-2). Кроме того, В. Фредерик четко соотнес первую волну с преимущественно нормативными исследованиями, а вторую – с ценностно-нейтральными:, относящимися к позитивной науке [Frederick, 1986, p. 130-131]. При этом представляется особо важным, что, проанализировав содержательные аспекты двух волн, В. Фредерик пришел к выводу о недостаточности дискретного использования соответствующих подходов. С одной стороны, в трактовках КСО начал возникать очевидный позитивистский перекос.[38] С другой стороны, «после крайне плодотворного десятилетия, в ходе которого теория корпоративной социальной восприимчивости была подробно проработана второй волной исследователей, проблематика отношений бизнеса и общества находилась примерно в том же состоянии, в каком она пребывала в начале периода пристального внимания к нормативным аспектам бизнес-операций» [Frederick, 1986, p. 133]. Иными словами, вторая волна исследований КСО не сняла внутренне присущих этой концепции противоречий.
36
Данная статья, впервые представленная в 1978 г. в качестве научного доклада Высшей школы бизнеса Питсбургского университета, лишь в 1994 г. была опубликована в научном журнале Business and Society в разделе «классические работы» [Frederick, 1994]. Цитирование ведется по последней версии.
37
Очевидно, что попытка прямого воспроизведения предложенной В. Фредериком последовательности аббревиатур при переводе на русский язык приведет к неизбежной терминологической путанице. Придание порядковых номеров аббревиатуре КСО, ставшей уже привычной, не будет соответствовать русскоязычной терминологии. Соответственно, представляется возможным в русскоязычных сокращениях отказаться от нумерации в пользу, возможно, не столь элегантных, но более понятных сокращений КСО, КСВ и пр. В случае использования авторского текста В. Фредерика, содержательно обыгрывающего данную нумерацию, или ссылок на него стоит, впрочем, делать соответствующие уточнения: КСО (CSR-1), КСВ (CSR-2) и т. д.
38
В. Фредерик в этой связи иронично отмечал, что мы с уверенностью можем ожидать появления учебного кейса о трагедии в Бхопале, снабженного стандартным примечанием нейтрального характера: «Данный кейс описывает процедуры администрирования и не подразумевает оценки корректности или некорректности совершенных действий» [Frederick, 1986, p. 131]. В. Фредерик имел в виду взрыв, произошедший на химическом заводе компании United Carbide India в 1984 году. Этот взрыв привел к выбросу ядовитого газа, в результате чего погибли более 15 000 человек.