Империя

– Все! – сурово ответил Корнелий и, развернувшись, пошел домой.

– Не все! Ты же не такой! – крикнул ему вслед Ливерий.

– И я!

– Вот упрямый баран!

– И не говори!

– Ладно, пойдем! Ишь, какой! Обиделся! Чушь какую-то надул нам в уши – и в кусты. Нет, конечно, он редко ошибался в людях, но то на войне было. Тут-то чего сомневаться? Человек добро нам сделал, да еще какое! А он все ерепенится! Да без этих писем парни бы так в этой дыре всю жизнь бы и просидели. Пускай он их на поруки возьмет, может, в люди выведет, раз мы не сумели!

– Тут я с тобой полностью согласен, Кристиан.

День подходил к концу, и солнце, краснея на горизонте, уходило за горы, уступая свои права ночи. Воздух наполнялся вечерней прохладой, ветер еле шевелил листья на деревьях. Сумерки постепенно спускались с гор и незаметно поглощали дневной свет. Марк лично вышел проводить своих юных гостей к выходу. Распрощавшись с ними, он было пошел прочь, но, внезапно повернувшись, окликнул Луция:

– Постой. Я совсем забыл о подарке.

Луций в растерянности посмотрел на Марка, затем на друзей.

– Сейчас. Асмодей! – не отводя взгляда от ребят, позвал слугу Марк. Толстяк, словно невесомый, выскочил из дома, держа в руках что-то небольшое и бережно прижимая это к себе. Подбежав к Луцию, он протянул ему небольшой шерстяной комочек:

– Вот, возьми его. Хорошая собака из него вырастет. Да и друг будет верный, – щурясь и улыбаясь, произнес Асмодей.

– Бери, бери. Щенок и впрямь хороший, плохого бы я не стал дарить. Вырастишь из него преданного пса. Он и дом охранять сможет, и стадо пасти – да много еще чего. Ты, я вижу, парень смышленый. Так что вот тебе, заботься. Прежде чем людьми командовать, попробуй сначала собаку воспитать, – усмехнулся Марк.

Луций взял щенка и поднес его поближе к лицу, тот взвизгнул и облизал ему нос, затем завилял хвостом и заерзал в руках.

– Тише, тише! Какой шустрый, – улыбаясь, сказал он.

– Ну, вот и познакомились.

– А как его зовут? – разглядывая пушистого непоседу, спросил юноша.

– Теперь это твоя собака, назови ее, как сам захочешь.

– Рем, я назову его Рем. По-моему, это достойное имя!

– Это отличное имя, Луций! Заботься о нем, теперь он твой. И только от тебя зависит, станет ли он умным и смелым или глупым и бездарным.

– Спасибо, Марк. Спасибо за все. От всех нас искреннее тебе спасибо!

– Да брось ты, я многим обязан твоему отцу: он спас не только своих друзей, но и моего родственника – дядюшку Дементия, который воспитывал меня с юных лет. И я не могу после всего того, что Корнелий сделал для моей семьи, бросить вас в беде. Я бы помог и раньше, однако так уж сложились обстоятельства, что я смог это сделать только теперь. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. А сейчас ступайте, вскоре мы будем видеться чаще.

Парни покинули имение Марка и поспешно направились домой. По дороге они рассматривали живой подарок, который преподнес Марк Луцию. Тот гордо нес щенка, посадив его за пазуху тоги. Ромул, Мартин и Понтий по очереди тискали пушистое создание.

– Когда он подрастет, я научу его разным командам, – мечтательно говорил Луций. Он будет мне верным другом, станет охранять дом и играть со мной. И с вами, конечно. Будем его вместе дрессировать. Поможете?

– Конечно! А то! – радостно, в один голос ответили ему друзья.

– Представляете, вот мы вырастем, поступим служить в легион при Германике, как обещал нам Марк… – забежав вперед всех, начал говорить Понтий, захлебываясь переполнявшими его эмоциями.

– Ага! Только сначала нужно, чтобы нас Сципион обучил, а то нам германцы враз зады надерут. Из нас сейчас воины как из Леонида император, – рассмеявшись, перебил его Луций.

– Но нас обучат, и мы станем свирепыми воинами, а наш характер закалится в боях и сражениях! Нашим победам не будет числа! Представляете?! – никак не мог угомониться Понтий.

– Ну-у-у? – с задумчивым удивлением протянул Ромул, начиная в мыслях красочно представлять себе то, о чем говорил его друг.

– И вот, спустя десять, а может, двадцать лет, мы возвращаемся в Рим! Нас ждет триумф. Старый император Тиберий лично приветствует нас, все ликуют. Мы в блестящих доспехах и дорогих одеждах въезжаем в город на позолоченных колесницах. За нами идет парадным маршем наш непобедимый легион. Луций из нас самый смелый, он будет нашим генералом, а мы, его советники и ближайшие офицеры, последуем чуть позади него, – Луций смущенно покраснел, но не остановил рассказ друга. Все завороженно слушали его, а Понтий, активно жестикулируя, продолжал фантазировать:

– И вот среди толпы стоят наши отцы и думают, кто же эти великие воины, которые добыли новые земли для нашей страны и привели тысячи рабов. Они не узнают нас. А мы останавливаем наши колесницы и подходим к ним. Старики в растерянности смотрят на нас, а когда понимают, кто перед ними, то кидаются в наши объятия.

– А дальше что? Дальше-то что? – не выдержал Ромул.

– Дальше нас чествует в своем дворце император, он одаривает нас всякими драгоценностями, землями и рабами.

– Надо только про Марка не забыть и тоже ему преподнести много даров, ведь без него мы бы ничего не получили, – на полном серьезе, уже вжившись во всю эту историю, проговорил Луций.

– Конечно, конечно! Он будет, наверное, уже совсем старый, и когда мы появимся у него на пороге, он сослепу примет нас за бродячих торговцев, которые приходят к нему.

– Ага! А мы скажем ему: «Здравствуй, это мы, те самые ребята, которым ты помог в жизни, и теперь мы хотим отблагодарить тебя».

– Точно! И он кинется к нам со слезами радости на глазах и будет обнимать нас, восхищаясь нашими подвигами и нашим триумфом и хваля нас за то, что не забыли его, старика!

Так, размечтавшись, они и разошлись по домам, каждый с мыслью о чем-то невероятном, необычном и уже совсем-совсем близком. Словно чувствуя, что с сегодняшнего дня их жизнь пойдет по-особому, не так, как прежде. Каждый из друзей заснул, мечтая о грядущих сражениях, великих деяниях и триумфальных победах. Дома никто не спросил их о том, как они провели время у Марка. Корнелий, насупившись, лишь буркнул проходящему мимо него Луцию:

– Что за зверь?

– Марк подарил, я его Ремом назвал. Сказал, что хороший пес вырастет.

– Ясно. Есть будешь?

– Нет, нас накормили.

– Все нормально, Луций?

– Ага, – поднимаясь к себе в комнату и гладя щенка, ответил он отцу.

Смотря на уходящего сына, Корнелий потер левую сторону груди: сердце как-то резко кольнуло – раньше он за собой такого не замечал. Он глубоко вздохнул, затем встал и вышел на веранду. Было уже темно, и прохладный ветерок обдал свежестью его тело. Корнелий чувствовал, что что-то не так, что на него что-то надвигается, что-то страшное и непонятное, но разобраться, что именно, он не мог. Раньше центурион всегда прислушивался к своему чутью, но сейчас он лишь снова глубоко вздохнул, посмотрел куда-то в темноту и, затушив масляную лампу, горевшую у входа в дом, отправился спать.

Проводя своих юных гостей, Марк неспешной походкой направился в свой превосходный парк. Пройдя по вымощенной дорожке, он подошел к бассейну, у которого, облокотившись на перила и любуясь фонтаном, ожидал его Сципион.

– Что нужно было Его любимчику Михаилу? – глядя остекленевшими и безжизненными глазами на разлетающиеся брызги воды, спросил Сципион.

– Пришел просить меня.

– Просить? Это что-то новенькое.

– Скоро настанет мое время, совсем скоро. Я сам долго просил его, но он был глух ко мне. Теперь глух буду я. Одного не пойму, зачем Он послал его сюда. Для чего?

– Я не задумываюсь об этом. Я воин, я создан для другого. Но полагаю, раз он сделал это, значит, на то были свои причины. Он ничего не делает просто так – так же, как и Вы.

– Вот это меня и настораживает.

– Что насчет этих парней? Луцию нужны будут преданные люди для свершения задуманного, но двое из них не уверены в себе.