Я убийца

Из-за сильного сотрясения я некоторое время не мог видеть и говорить, думал, что так и останусь глухонемым. Даже смешно теперь. Убогое состояние. Ты перестаешь бояться смерти и начинаешь мечтать о ней. Но, в отличие от меня, мой организм жаждал жизни. Я помню, когда только более-менее пришел в себя, ко мне пришли следователи, стали узнавать у врача могу ли я отвечать на вопросы. Тот мялся, говорил что-то невнятное, но потом появился Павел Алексеевич и разогнал их по матери, не стесняясь в выражениях, культурными в которых были только предлоги «в» и «на». А я тогда еще не понимал, при чем здесь полиция и зачем я им понадобился. Меня только волновало, почему жена и сын не приходят ко мне так долго. А может, это просто время так медленно идет? Под таблетками не ориентируешься в том, что до аварии называлось жизнью.

Полгода я провел в состоянии спящего овоща с короткими пробуждениями и жуткой болью во всем организме. Кто-нибудь из вас задумывался над тем, сколько точечек в плитках подвесного потолка «Армстронг»? Конечно же, нет. Нормальному человеку это не придет в голову. Тысяча двадцать три, плюс-минус пять. Мой потолок состоял из десяти плиток в длину и шести в ширину, итого получалось шестьдесят одна тысяча триста восемьдесят семь точечек – не на всех плитках их количество было одинаковым. Еще я узнал о том, что аппарат искусственной вентиляции легких делает десять-двенадцать качков в минуту. А также о том, что если человека не поворачивать, когда он подключен к этому агрегату, то у него развивается воспаление легких с последующим отеком, который приводит к смерти. Такое, оказывается, случалось часто, но меня не коснулось. Я пережил почти всех, кого подселяли в мою палату, этот морг для живых трупов, как называли ее между собой врачи. А самое смешное, что она была под номером тринадцать. У кого-то было неплохое чувство юмора! Палата на двоих, словно столик в ресторане – не хватало только свечей и цветов. Вот только предназначалась она для тех, кому не суждено было из нее выйти: единственная дорога из этого места вела на самый нижний и холодный этаж. Помню только одну женщину, которую перевели отсюда в обычную палату. За остальными приезжала старая, пожелтевшая от времени, ржавая каталка с облупившимися эмалированными краями и вечно скрипевшим, болтающимся в разные стороны передним колесиком. Даже представить себе не могу, скольких она перевезла мертвецов на своем долгом веку.

Ровно чрез шесть месяцев и двадцать четыре дня меня, наконец, переместили этажом ниже. Это было счастье. Мое тело, вопреки моему разуму, снова обхитрило смерть. Снова костлявая старуха лишь припугнула меня своей косой, хотя ее орудие и прошло почти у самого горла и не один раз. Что ни говори, а я был кому-то нужен, только вот еще не понимал кому и для чего.

Глава X

Подозрения дают право быть вероломным.

Сенека

7 апреля 2015 года. Пять дней до Пасхи. 17 часов 15 минут.

Сергей и Александр сидели в машине у подъезда убитой девушки и ждали Станислава, который задержался в морге.

– Похоже, пунктуальность не его конек, – Сергей щелкнул зажигалкой и выдохнул облако сизого дыма. – Так, что про него говорят? – снова затягиваясь, спросил он у Александра.

– Он чист, как младенец. Все, что про него известно, это то, что он отличный следак!

– Правда? А мы что с тобой, лаптем щи хлебаем?! – взъерепенился Сергей.

– Ты слушать будешь или как?

– Ладно, давай дальше!

– Короче, так. Его личное дело закрыто, но это-то и понятно. Еще удалось выяснить, что он вел почти все последние громкие дела.

– Например?

– Помнишь парня, который орудовал в Подмосковье, в лесополосе? Ну, он еще трупы в колодцы скидывал?

– И?

– Так вот это Пименов его вычислил.

– О, как! А почему по телеку мелькал этот… Как там его?.. – Сергей щелкал пальцами, напрягая память.

– Потому что Пименов Станислав Владленович все лавры отдал ему, а сам предпочел остаться в тени. Он вообще не любитель публики и журналистов. Короче, серый кардинал.

– Да уж, – щуря глаза от сигаретного дыма, снова затянулся Сергей. – Робин Гуд хренов! А я думал, они только в Шотландии водятся.

– Ты хотел сказать, в Англии?

– Ага, в Англии. Свалился на мою голову!

– Говорят, он за всю жизнь не провалил ни одного дела.

– Отлично, – Сергей опустил стекло и смачно сплюнул в окно. Следом за плевком полетел бычок от сигареты.

Рядом по асфальту прошуршали шипованные шины, минутой позже из подъехавшего такси вышел Станислав.

– Легок на помине, – улыбаясь ему, сквозь зубы произнес Александр.

Станислав, прижав папку рукой к груди и подняв воротник куртки, подошел к их автомобилю и сел на заднее сиденье.

– Ну так что? Так и будем прохлаждаться?

– Я повторюсь еще раз, Стас. Мы перерыли всю квартиру. Больше там ничего нет. Понимаешь? Вообще ничего!

– Я верю тебе, – спокойно ответил Пименов, хотя Сергей и Александр пытались уловить в его голосе притворство.

– Ты ведь что-то задумал! А?! Я прав?! Ты что-то знаешь, но не рассказываешь нам! – оборачиваясь к Станиславу, повысил голос Сергей.

– Не понял?

– Да все ты понял! Не стоит играть со мной в эти игрушечки! Через меня столько дерьма прошло, что я теперь печенью чувствую, когда человек что-то скрывает! А ты явно это делаешь, пытаясь выставить нас черт знает кем!

– И в мыслях не было! Мое дело – только помогать вам. Чего ты кипятишься? – Станислав Владленович посмотрел на собеседника с искренним недоумением. – И, если ни у кого нет возражений, я бы хотел все-таки осмотреть место преступления. Конечно, если ты все свои претензии мне уже высказал.

– Ну, пошли.

Станислав, словно кот, ходил по квартире, ступая чуть ли не на носочках и осматривая все вокруг внимательнейшим образом. Время от времени он прикладывал руку к той или иной вещи и на мгновение замирал, будто пытаясь уловить энергетику предмета.

– У меня ощущение, что мы находимся на «Битве экстрасенсов». Я не удивлюсь, если он скоро начнет вызывать духов, – прошептал Сергей на ухо напарнику, после чего уже в полный голос воскликнул: – Я же сказал, что мы все тут прошарили!

– Безусловно.

– Что ты хочешь найти?

– Ничего особенного. Просто знакомлюсь с местом. Хочу, так сказать, прочувствовать его на себе.

– А-а-а-а, понятно, – Сергей закусил нижнюю губу и тихо добавил себе под нос: – Это черт знает что…

– А как насчет родителей потерпевшей? – проводя пальцем по столешнице, поинтересовался Станислав.

– Опознание провели соседи. Мать живет в другом городе, отца нет. Есть еще брат, но никто не знает, где он. Так что, в принципе, ждем только мамашу, которая должна приехать завтра. Но и так понятно, что это ее дочь. Соседей тоже обошли поквартирно. Большинство молчат. Немногие хотят общаться с нами, сам понимаешь. Остальные говорят, что к ней постоянно захаживали мужики. Жила вроде бы с одним, но только он уедет, так к ней другие кабели бегут.

– Естественно, кто ходил, не запомнили?

– Знали только того, с кем жила. По-моему, Максимом зовут. Сейчас его ищем. Говорят, он хромал. То ли военный, то ли после аварии сильной. Короче, как всегда, все свидетели – старые бабки, а они любительницы напридумывать всякого. Насмотрятся сериалов, и давай гнать такое, что потом хрен поймешь, где правда, а где их фантазии.

– Она работала? – Станислав поднял фоторамку со столешницы и посмотрел на счастливую пару.

– Да ясен пень. Это, кстати, тот самый Максим, ее сожитель.

– Вроде счастливы вместе. Фотка такая, что и позавидовать можно, – Пименов повернул снимок стоящим позади него следователям.

– Это ты еще ее фотки в соцсетях не видел. Там вообще все шоколадно. Как говорится, у меня полторы тысячи друзей в «Одноклассниках» и ни одного на дне рождения!