Страница 18 из 27
Вернувшись в Торремолинос около одиннадцати, зашел в маленький немецкий кабачок. Осенний вечер был непроглядно синим; трещали сверчки, по улицам шастали голодные, волосатые хиппи и сексуально озабоченные скандинавки, перешагнувшие бальзаковский возраст. В немецком кабачке было, слава богу, тихо и пусто. Я рассчитывал увидеть кое-кого из "местных немцев": многие наци осели здесь, поближе к Танжеру, - удобнее в случае чего бежать дальше. Однако, как объяснил мне бармен, в это время года они в кабачке ке собираются - сидят дома, смотрят телевизор, устав после рабочего дня: ремонтируют виллы к следующему сезону. Хозяином бара оказался не немец, а эстонец, бежавший в сорок пятом году, - видимо, из полицаев. Считая меня американцем, он велеречиво излагал свое кредо. Он говорил, что мы, "глупые янки", не поняли ситуацию сорок пятого года.
- Вам, надменным янки, - продолжал он, - надо было войти в конфронтацию с красными. Тогда Европа стала бы совершенно иной. Тогда бы мы не чувствовали себя даже здесь, за Пиренеями, сидящими на чемоданах. Мы все время ждем, что красные придут и сюда. В этом повинны вы, доверчивые и наивные янки.
- Значит, уже не думаете "отыграться"?
- Ну, почему же? - ответил лысый сильный мужчина. - Отыграемся. Если не здесь, то в Латинской Америке. Грех вам нас не поддерживать. Вы сами там сидите на вулкане. А у нас сильные позиции. Мы знаем все пути и выходы.
- Какие именно пути? - спросил я. - Какие выходы?
- Надежные, - ответил мой собеседник, - весьма надежные, сеньор иностранец.
В моем отеле "Ла-Палома", полупустом, не очень сейчас дорогом - сезон уже кончился, - соседом за столиком в кафе, где я завтракал, оказался высокий, сумрачного вида мужчина, до синевы выбритый, одетый как на службе - галстук, крахмальная рубаха, платочек в кармане модного, колоколом, пиджака. Разговорились. Он из Парижа, зовут его Морис.
- А вы?
- По-русски меня зовут Юлиан, по-английски Джулиан, по-испански Хулиан. Я писатель, путешествую по Испании.
- Ваши книги были изданы в Испании?
- Да.
- Какие, например?
- "Дунечка и Никита", "Петровка, 38".
- Погодите, погодите! - удивился он. - "Петровка, 38"? Это о работе русской криминальной полиции? Я читал ее на французском. Вот это встреча! рассмеялся Морис. И лицо его стало открытым, простодушным. - Поскольку вы хоть и косвенно - мой коллега, должен признаться: я из службы по борьбе с наркотиками.
При расставании он приложил палец к губам и сказал:
- Жюльен, то, что я сказал вам, остается нашей тайной. Я против того, чтобы порядочного человека называть "джентльменом", ибо я француз, посему давайте будем гражданами, "гражданин" - надежнее "джентльмена".
Вечером он позвонил ко мне в номер, мы отправились бродить по городу, и он кое-что рассказал о своей работе.
Действительно, слушая Мориса, просматривая попадающие в прессу документы, наталкиваясь на юношей и девушек, валяющихся на тротуарах в наркотическом опьянении, начинаешь понимать, что торговля наркотиками - это мировая преступная мафия. По количеству оборотных средств, и по числу стран, захваченных ею, и по числу жертв ее можно сравнивать лишь с войной в довольно крупном масштабе.
По данным Интерпола и "Комиссии ООН по наркотикам", легальные потребности всего мира в опиуме для медицинских и научных целей приближаются к тысяче тонн в год. Почти такое же нелегальное потребление опиума.
Существует два главных центра нелегального производства: Юго-Восточная Азия - Бирма, Таиланд, Лаос, Камбоджа и Вьетнам; Ближний Восток и Средний Восток - Турция, Непал, Афганистан, Индия, Иран и Пакистан.
- По нашим данным, - сказал Морис, - наркоманы мира употребляют десять тонн героина и около семи тонн морфия ежегодно.
Прибыли, получаемые торговцами от операций наркотиками, огромны. По существующим сейчас ценам один килограмм опиума стоит "всемирному синдикату" семнадцать долларов. В "опиумных лабораториях", которые обычно помещаются в кузове грузовика или в комнатушке, установлена довольно фундаментальная аппаратура, необходимая для переработки наркотиков.
Такие операции проводятся главным образом на юге Франции, в Италии, Сицилии, Сардинии, на Корсике.
Из одной тонны сырого опиума получается сто килограммов чистого героина. Но героин не продается в чистом виде. В смеси с молочным порошком, солью, мелом или тальком один килограмм чистого героина превращают в восемь килограммов сильно действующего зелья. Десять килограммов, разведенных в воде, продают потом за пять миллионов долларов.
- Здесь мы ищем пакетики с фабричной маркой "999", - продолжал Морис. Наглецы, они имеют свою типографию и печатают на ярлыках: "Единственный качественный продукт! Остерегайтесь подделок!" Мы засекли партию товара в Марселе, следы ведут сюда...
По данным Интерпола полицейские и таможенные службы конфискуют лишь 5-10 процентов наркотиков, транспортируемых нелегально. Следовательно, большая часть наркотиков достигает места назначения.
Ежегодно во всем мире продается в среднем 10 тысяч килограммов героина и опиума. Следовательно, суммы реализации в розницу достигают примерно трех миллиардов в год. Оптовая стоимость, насколько ее можно вычислить, составляет для всех участников этого бизнеса - сбытчиков, поставщиков, производителей примерно 2 миллиарда долларов.
За последние пять лет было убито 11 агентов организации по борьбе с торговцами наркотиками, пытавшихся проникнуть в крупные преступные синдикаты.
"Что бы ни думала общественность, - утверждают агенты Интерпола, контрабандный провоз наркотиков нельзя считать случайным делом, находящимся в руках китайских матросов и бродячих хиппи. Это крупный бизнес, контролируемый в значительной мере крупными дельцами, которые руководят операциями, проводимыми с машинной точностью. Они ставят на карту и защищают громадные капиталы".
Одна из важнейших магистралей транспортировки наркотиков начинается в Шанском государстве Бирмы, на границах Лаоса и Таиланда. "Международный совет по контролю над наркотиками" выяснил, что этот район в настоящее время фактически не контролируется правительством; борьбе с контрабандой мешает тот факт, что опийный мак был единственной товарной культурой для жителей этого района на протяжении почти двух веков.
Из Бирмы тропа ведет через Северный Таиланд в Лаос, в Южный Таиланд, Вьетнам, Гонконг. Эта колония Британской короны может похвастать не только тем, что имеет сто тысяч курильщиков опиума, но и тем, что является главной лабораторией, перерабатывающей азиатский опиум...
Газеты Франции писали о том, что в 1967 - 1968 годах полковник Клод Фурнье Фере из французской секретной службы исследовал причины, усложняющие пресечение торговли наркотиками из Азии. Речь шла о пособничестве преступникам со стороны работников ЦРУ и финансируемой ими авиатранспортной компании "Эйр америкен", обслуживающей авиалинии в Индокитае. В то время Фурнье Фере возглавлял азиатский отдел французской секретной службы.
Как сообщали во французских кругах, из доклада Фере следовало, что ряд сотрудников ЦРУ замешан в транспортировке наркотиков в США.
Когда французская секретная служба занялась расследованием операций с наркотиками в Европе, снова было установлено, что участники американской мафии действуют в контакте с некоторыми агентами ЦРУ и переводят деньги из США на секретные банковские счета в Швейцарии.
- Я разговариваю с вами, - признался Морис, - но меня все время подмывает желание потребовать ваш паспорт и взять "пальчики на рояль". Проклятая работа! Перестаешь верить даже родственникам. Вы не можете себе представить, с какими чудовищными фактами приходится сталкиваться. Мужья продают жен, матери торгуют детьми, отцы предают сыновей. Неуправляемость разумом и поступками - вот что такое наркомания...
* * *
Наутро я улетел в Мадрид...
* * *
Режиссер, который поставил в театре две пьесы Лопе де Вега, - поставил очень традиционно, избыточно доказательно, - забившись в уголок бара "Хихон" возле громадных синеватых зеркальных стен, грустно отхлебывал испанское виски "дик" из пузатого стаканчика, набитого льдом.