Страница 40 из 43
Состоявшаяся 15–18 ноября 1918 г. в Омске II Восточная конференция кадетской партии по докладу В. Н. Пепеляева приняла историческую резолюцию: «Партия… не только не страшится диктатуры, но при известных обстоятельствах считает ее необходимой… На Уфимском совещании государственные силы допустили ошибку, пойдя на компромисс с негосударственными и антигосударственными элементами» (имелись в виду представители революционной демократии – В. Х.).
По поводу собравшегося на Урале съезда членов Учредительного собрания, состоявшего в большинстве из эсеров и занимавшего позиции социалистической демократии и интернационализма, в резолюции говорилось: «Партия не признает государственно-правового характера за съездом членов Учредительного собрания, и самый созыв Учредительного собрания данного состава считает вредным и недопустимым».[520]
Правда, отдельные умеренные кадеты еще колебались и искали «средних» путей. Так, управляющий Министерством иностранных дел кадет Ю. В. Ключников в докладной записке членам Директории убеждал официально заявить об отказе от возрождения старого Учредительного собрания и распустить съезд его членов во главе с В. М. Черновым, не ручаясь в противном случае за успех работы своего министерства и признание Директории Антантой.[521]
Позднее, говоря о роли кадетов в организации колчаковского переворота на партийной конференции в мае 1919 г., А. К. Клафтон с гордостью заявил: «Мы стали партией государственного переворота… и приняли на себя всю политическую ответственность».[522] Сибирские кадетские вожаки – В. Н. Пепеляев, В. А. Жардецкий, Н. В. Устрялов, А. К. Клафтон – стали трубадурами диктатуры.
В данном вопросе они действовали в полном единомыслии с кадетами центра и юга России. Тезисы о «непредрешении» формы правления будущей России (ставший одним из основных лозунгов Белого движения) и сплочении антибольшевистских сил в масштабах страны под знаменем военной диктатуры были подтверждены на совещаниях членов кадетского ЦК в Гаспре (Крым) в октябре 1918 г. и – окончательно и бесповоротно – в Яссах (Бессарабия) в ноябре 1918 г.[523] На Ясском совещании после дебатов на тему, кого выбрать на роль диктатора – генерала Деникина или великого князя Николая Николаевича, было решено, что более своевременно с учетом обстановки поддержать кандидатуру А. И. Деникина. Участники совещания еще не знали о произошедшем в Омске перевороте, о котором их уведомил затем шифротелеграммой управляющий Министерством иностранных дел Омского правительства кадет Ю. В. Ключников. В дальнейшем они присоединились к поддержке А. В. Колчака в качестве Верховного правителя. На позднейших конференциях партии тезис единой военной диктатуры не подвергался даже обсуждениям.
Идея монархии, по некоторым свидетельствам, продолжала рассматриваться некоторыми кадетскими лидерами как один из вариантов на будущее, но не афишировалась с учетом обстановки. Во всяком случае, В. Н. Пепеляев в своем дневнике 22 сентября 1918 г. записал слова бывшего премьера Временного правительства князя Г. Е. Львова, сказанные ему на прощание при свидании на станции Маньчжурия: «Желаю Вам успеха насчет монархии».[524]
Идею диктатуры поддержали и такие организации под фактическим руководством кадетов, как Национальный центр и Национальный союз. В программе Национального союза, в целом совпадавшей с Национальным центром, по вопросу о власти (четвертым пунктом) декларировалась необходимость диктатуры, с оговоркой об условном признании Директории постольку, поскольку она будет оправдывать возложенные на нее надежды.[525]
Еще раньше кадетов открыто выступила за диктатуру, отбросив демократическую мимикрию, сибирская буржуазия. Состоявшееся в Омске 16 июня 1918 г. совещание представителей торговли и промышленности в своей программе устройства власти постановило: «Вследствие чрезвычайных обстоятельств вся власть вверяется одному лицу – диктатору… до полного конструирования и укрепления на местах всесибирской правительственной власти». Постановление категорически отметало эсеровскую идею реанимации прежнего Учредительного собрания и указывало, что после успокоения страны следует разработать новый закон о выборах и уже на его основе избирать новый учредительный парламент. До его созыва совещание рекомендовало восстановить действие дореволюционных законов, «с добавлением лишь тех распоряжений Временного правительства, которые проникнуты государственной точкой зрения и практически применимы (выделено мной – В. Х.) к русской действительности и современному положению вещей». Далее в документе декларировались необходимость воссоединения Сибири с Россией после победы над большевизмом, роспуск всех Советов и комитетов, кроме профсоюзных, отмена всех советских декретов.[526]
Правда, с учетом обстановки, в летние месяцы еще недостаточно определившейся, прошедший в Омске 14–19 июля съезд представителей торговли и промышленности Сибири смягчил решения июньского совещания. В его резолюции говорилось лишь о необходимости, с одной стороны, внепартийной власти, с другой – о создании несменяемого «особого органа» власти с «неограниченными диктаторскими полномочиями», который стал бы над правительством (в его состав предлагалось включить 5 ведущих министров Сибирского правительства), т. е. по сути – коллегиальной диктатуры. Очевидно, это было связано и с влиянием кадетов, пока еще занимавших выжидательную позицию. В дальнейшем же Совет съездов торговли и промышленности во главе с А. А. Гавриловым становится активным союзником кадетов в борьбе за единоличную диктатуру. Также съезд подтвердил отрицательное отношение к возрождению старого Учредительного собрания.[527]
После Уфимского совещания и неудачного опыта коалиционной Директории предпринимательский класс опять же раньше кадетов бесповоротно выступил за диктатуру. Развивая первоначальные тезисы июньского совещания во изменение компромиссных решений июльского съезда, октябрьский торгово-промышленный съезд в Уфе вынес программную резолюцию, гласившую: «Вся власть военная и гражданская до Учредительного собрания нового созыва (выделено мной – В. Х.) вручается Верховному главнокомандующему, ответственному перед этим Учредительным собранием». Для расширения пределов его власти предполагалось, что «министерства военное и морское, а также государственный контроль над общегосударственными и местными финансами находятся в исключительном единоличном ведении Верховного главнокомандующего… Министр, коему поручено образование кабинета, предлагает список членов Совета министров на утверждение Верховного главнокомандующего… Совет министров ответствен перед Верховным главнокомандующим… Совет министров издает законодательные меры общегосударственного характера, предварительно испросив утверждение Верховного главнокомандующего».[528] Аналогичный порядок работы определялся и для местных органов власти. Знаменательным стало выступление на съезде лидера помещичье-реформистского «Союза сельских хозяев» князя А. А. Кропоткина, под аплодисменты зала заявившего: «Мы видели у власти все партии, но они только губили Россию. Для того чтобы сохранить Россию, нужна сильная власть с каменным сердцем и твердым разумом. Так как Россия воюет, так как фронт раскинут по всей России, не может быть в ней двух властей, должна быть единая власть – военная».[529]
Историки давно обратили внимание, что активную социальную базу в поддержку диктатуры составляли беженцы, в основном – из числа интеллигенции, в большом числе стекавшиеся в Сибирь после падения советской власти.[530]
520
Отчет о II Восточной конференции Партии народной свободы // Заря (Омск). 1918. 18 ноября.
521
Гинс Г. К. Указ. соч. С. 203.
522
Отчет о III Восточной конференции Партии народной свободы. Доклад А. К. Клафтона // Сибирская речь. 1919. 22 мая.
523
Подробнее см.: Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 152–154.
524
Дневник В. Н. Пепеляева // Окрест Колчака / Под ред. А. В. Квакина. М., 2007. С. 47; ГА РФ. Ф. р-195. Оп. 1. Д. 47. Л. 5об.
525
Программа Национального союза // Свободный край. 1918. 23 октября.
526
Отчет о совещании представителей торговли и промышленности Сибири // Сибирская речь. 1918. 23 июня.
527
Отчет о съезде представителей торговли и промышленности Сибири // Сибирская жизнь. 1918. 25 июля. Об этом съезде см. также: Шацилло М. К. Указ. соч. С. 57–73.
528
Цит. по: Гинс Г. К. Указ. соч. С. 190–191.
529
Цит. по: Перейра Н. Указ. соч. С. 86. Об этом съезде см. также: Шацилло М. К. Указ. соч. С. 92–100.
530
Ларьков Н. С. Армия и борьба за власть в Сибири в конце 1917–1918 гг.: автореф. дис. … д-ра ист. наук. Томск, 1996. С. 40.