Тайный агент

-Сопротивляйся...мать. твою, - сжав от напряжения зубы рычал командир.

Он время от времени ослаблял натяжение удавки, дабы не задушить парня и дать ему время, чтобы тот начал сопротивляться, но Виктора охватила паника. Его лицо стало синюшно-багровым, из горла выходили едва слышные хрипы, а сам он стал сползать на пол, ноги его просто не держали. Глаза закатились, и казалось, что он умирает или теряет сознание.

-Сопротивляйся, - командир тряс его.

И тут кто-то накинул пиджак на голову самого командира и ловким движением собрав его, туго стянул сзади. Поступление кислорода командиру было прекращено. Что происходило дальше походило на корриду. Разъярённый бык, в образе командира отпустил удавку и обеими руками вцепился в пиджак, пытаясь сорвать его. Виктор же, почувствовав свободу, судорожно задышал в полную силу. Ему не хватало кислорода, его грудная клетка ходила ходуном, но она была не в состоянии быстро восполнить потерю. Ко всему прочему, подавившись воздухом, Виктор раскашлялся. Но никто из товарищей не смотрел на него, тем более не пытался помочь. Взоры ребят были прикованы к командиру, который резким, сильным движением развернулся, и руки сжимавшие полы пиджака не смогли противостоять силе рывка, и пиджак был буквально вырван из рук, державшего его. Высвободив голову, командир в бешенстве уставился на героя, осмеливавшегося совершить подобное. Перед ним стоял Белохвостиков. Как оказалось, не Витя был последним. Вслед за ним через пару минут в класс вошёл Белохвостиков, а за ним и Коля. Белохвостикову хватило несколько секунд, чтобы, увидев багрово-синее лицо друга, сообразить, что надо делать. Зубы командира скрежетали, желваки как шарики перекатывались за щеками. Было видно, что он с трудом сдерживает себя. А Белохвостиков между тем стоял, готовый защищаться. Коля тоже встал ближе к нему, готовый прийти на помощь.

-Ты на кого руку поднял?! - еле сдерживаясь, прохрипел командир.

-Так вы сами приказали сопротивляться. Я и...

-Дурень, ...мать твою! Тебе что ли я говорил? Какого чёрта ты вообще влез! - командир уже орал.

-Витёк мой друг, - Белохвостиков, опустив голову, всё же оправдывался.

Казалось, командир лопнет от злости или убьёт парня, но ничего подобного не произошло он лишь рявкнул:" Всем по местам", - и первым сел за стол.

А потом грубо и со злостью добавил.

-Видели, как надо сопротивляться? Мне хватило пару секунд, чтобы освободиться от мешка на голове. А этот идиот панику развёл. Тьфу ты!

Белохвостиков поднял с полу пиджак и прошёл на своё место. По пути, он помог Вите подняться с полу и сесть за парту. Виктор был никакой. Отрешённое его лицо вызывало страх. Он походил на мертвеца или на человека, вернувшегося с того света, хотя возможно так оно и было. Его мозг, лишённый достаточного количества кислорода, дал сбой, да ещё жуткий стресс, испытанный нервной системой, окончательно выбили Виктора из колеи и он, не соображая ничего, сидел - тупо, уставившись в одну точку. .....

Глава.

Как ни странно, работы у врача Лёни было достаточно. Помимо ребят, в лагере жил обслуживающий персонал -это уборщики, повара, водители, сантехники, которые давно были как не молодыми людьми и в основном с криминальным прошлым. Множество болячек, не долеченных в тюрьмах свалились на голову Лёни. Он был за терапевта, гастроэнтеролога и за кардиолога, одним словом лечил всё. После появления Лёни старший доктор, он же начальник лагеря, весьма редко стал появляться в санчасти и то только по вечерам. Обычно он приходил с начатой бутылкой водки и настойчиво предлагал Лёне составить ему компанию, но тот никогда не соглашался. Однажды, доктор задержался, его потянуло на разговоры, и он разоткровенничался.

-Ты главное никуда не суйся. Запомни мои слова, иначе - хана, - доктор устрашающе провёл пальцем по горлу.

-Что тут происходит, если убить могут.

-Тебя это не касается. Ни о чём не спрашивай, делай своё дело, чтобы не увидел, если конечно домой живым вернуться хочешь. И ни чему не удивляйся, а, впрочем, что я говорю, это место не хуже некоторых. Я вот, к примеру, двадцать лет проработал, приходящим хирургом в одной психиатрической больнице. Психи они часто себя калечат. Так я там такого насмотрелся! Это только в газетах пишут, что прекращена практика изолировать неугодных людей в подобных лечебницах. Ещё как изолируют и так их там ломают, прямо фашистские пытки. А придраться вроде как к нечему, лекарствами лечат, но ты как врач понимаешь, что значит увеличение дозировки. ...Разболтался я тут с тобой, короче жить хочешь?

-А кто не хочет.

-Ну и хорошо. С тобой контракт заключили?

-Да. На четыре года.

-Ну, вот, глядишь на квартиру, заработаешь, - доктор встал и уже на выходе оглянулся, и добавил. - Деньги-то заработаешь, но сможешь ли после лагеря на свободе жить, - он остановился, хлебнул водки, прямо из бутылки и добавил. ...Мои четыре года давно как прошли, а я до сих пор здесь. Так -то брат...

Тогда слова доктора насторожили Лёню, и он даже им обрадовался, понимая, что не зря приехал, но как, оказалось, радовался он рано.

Глава.

Дни летели за днями, месяцы за месяцами. Зима заканчивалась по календарю, но морозы стояли невероятные. Оставался месяц с небольшим, которое было отведено ребятам на подготовку. Затем начиналась служба по "контракту", о чём не раз напоминал командир. Сегодня, встав на лыжи, пошли в лес. Автомат за спиной непривычно тянул спину, но надо было торопиться, чтобы не отстать. Командир ехал на лыжах, порхая как бабочка. Ритмичные шаги казались, давались ему легко, хотя снега было много и колеи не было. Командир бежал первым. За ним уже не так легко, если не сказать тяжело плелись другие, стараясь попасть в проложенную лыжню, что, конечно же, не у всех получалось. Коля замыкал ряд, перед ним шёл Сергей. У того словно гири были на ногах, он с трудом переставлял лыжи, зачастую, не удержав равновесия, падал.

-Ты чего такой неуклюжий, - Коля, сняв свои лыжи, подошёл к другу, чтобы помочь ему подняться.

-Я что тебе спортсмен - лыжник.

-А в школе, что же не ходил?

- Сравнил! Здесь в тулупе, с автоматом, да ещё чёрт знает куда.

-Ты вперёд больше наклоняйся, чтобы удержать равновесие. Поехали, а то мы и так порядочно отстали. Ребята убежали далеко. Слава Богу, ты стреляешь неплохо.

-Страшно представить, что с нами командир сделает. Ты Коля опять из-за меня пострадаешь.

-Ладно, не вешай нос. Поехали. Вперёд наклоняйся, - и Коля побежал к своим лыжам.

Дорога пошла вверх на холм, за которым начинался лес. Сергей послушался совета и стал наклоняться вперёд, потому больше не падал, хотя скорости всё равно не прибавили. С горем пополам поднялись на вершину холма, который обдувался со всех сторон ветрами. Снега там почти не было и голая промёрзшая земля, стонала от холода. Одиноко торчали низкорослые кустики; впереди более густые и по бокам почти что одиночные. Лес был дальше и, похоже, ребята во главе с командиром были уже там, так как никого из ребят ни то чтобы видно, уже и слышно не было. Сергей в очередной раз поскользнулся и упал. Коля, расстегнув замки и сняв лыжи, хотел было уже подбежать к другу, чтобы помочь подняться, но он не успел это сделать. Неожиданно из-за кустов послышалась автоматная очередь, отрезая подходы к другу. Сергея буквально расстреливали, возле его ног словно бороной вспарывался снег. Сидя на попе, тот вертелся как волчок, пытаясь укрыться руками от пуль, крича:" Ай, ай", - но все его попытки были напрасны, ибо он был открыт со всех сторон.

- Сними лыжи и беги! - кричал Коля, тщетно пытаясь приблизиться к другу, с которым началась паника.

Сергей сидел и ограниченный лыжами в движении, не пытался даже расстегнуть крепления, а лишь навзрыд плакал от страха. Реальный расстрел продолжался уже больше минуты, некоторые выстрелы попадали Сергею в ноги и не только.

Коля осмотрелся и понял, что ему блокируют подход к другу со всех сторон. По очереди стреляли и из одиночных кустиков, и из более густых. Одиночные, не могли хорошо спрятать "охотника", потому Коля сразу узнал в одном из стрелявших своего солагерьника.