Волчья песнь

- Не будем загадывать.

Бранка коротко засмеялась, спросила:

- Разуверился в нашем счастье? После такого-то воскресения?

- Счастье - это сложная категория, - Димка покосился на неё. - И не будь так отвратительно оптимистична. Ещё неизвестно, сколько из нас доживут до победы. И доживёт ли вообще кто-то из нас.

- Ты что, поганок объелся? - подал голос Горька, не отрываясь от книги.

- А ты рассчитываешь жить вечно? - уточнил Димка.

- Нет, лет на двадцать поменьше, - невозмутимый Горька перелистнул страницу. - "Здесь не было ни пайковой свинины, скрипящей на зубах песком, ни заплесневелых сухарей. На дне чашки кофе не оставалось ни песка, ни камешков. Нет, дело обстояло как раз наоборот. Блюдо сёмги, половина копчёной индейки..."

- Заткнись! - рявкнул Мирко, переворачиваясь на дне лодки. - Это что ж такое - уснуть не успеешь, а тебе тут читают... меню!

- "...нарезанный тонкими ломтиками язык и нежная ветчина - таков был ужин майора, - невозмутимо продолжало Горька, пряча улыбку. - Изящный французский кофейник с чистейшим мокко..."

- Замолчи наконец!!! - Мирко швырнул в Горьку сапогом. Тот упал в воду и был чудом выловлен Сашкой.

- Волки спрашивают, когда мы причалим? - объявила Галя.

- В самом деле, уже и пора бы, - заметила Машка, отвлекаясь от поцелуев, - я соскучилась по травке.

- В каком смысле? - проворчал Димка, осторожно облизывая кончиком языка припухшие губы.

- Во всех, - решительно заявила Машка.

- Ну что ж, давайте искать место для причала, - согласился Сашка, - мне кажется, мы уже далеко заплыли.

Как раз тут речное русло сделало плавный поворот, и Лесные Псы с немалым удивлением увидели на берегу... крепость. Не странные, почти неотличимые от окружающего ландшафта руины, как это было с крепостью Рейнджеров - а настоящую крепость, в которой снова угадывалась фортификационная архитектура мьюри.

Когда-то это была мощная твердыня, окружённая двойным овальным кольцом стен с круглыми башнями и четырёхбашенной цитаделью в середине. Окружал крепость сад с выложенными плитами дорожками и спуском к речному причалу.

Изумлённые путешественники не сразу поняли, что время безжалостно расправилось с творением рук человеческих. Причал перекосился, часть его рухнула. Плиты дорожек выщербились, сад разросся в лес, деревья и кусты взобрались на обрушившуюся во многих местах, зиявшую дырами, внешнюю стену. Вторая стена была не в лучшем состоянии; центральный замок почти обрушился.

- Узел обороны, - заметил Мирко. - А боя тут, похоже, не было... забросили.

- Да, едва ли тут кто-то был с тех пор, как её покинули, - покачал головой Горька. Даже старшие в их компании не знали толком истории той давней, никак не касавшейся землян, войны, практически - только то, что она - была, вот и всё.

Лодки одна за другой подошли к причалу, сделанному из наплотно пригнанных толстых досок лиственницы. Однако, волки не слишком-то торопились на долгожданный берег.

- Им тут не нравится, - сообщила озабоченно Галя, - и - очень.

- А я всё-таки проверю, как там и что, - Горька с улыбкой перемахнул трещину в причале и встал на досках, подбоченясь.

- Ну и я с тобой, - Сашка перескочил следом и жестом предупредил движение Гали. - Нет, мы скоро вернёмся. Может, найдём что интересное.

* * *

- Кажется, я понимаю волков, - Горька, стоя в проломе, поглядывал по сторонам. - Знаешь, такое впечатление, что мы... на кладбище. Послушай, как деревья шумят.

Сашка хрустнул сорванным яблоком - невероятно кислым, маленьким. Горька сердито на него покосился; Сашка улыбнулся и, подкинув огрызок, поддал его ногой, потом взбежал на каменную осыпь и сообщил через плечо:

- А мне тут нравится. По крайней мере, можно держать оборону.

- Лучше бы её не держать. Мы же сюда вроде как в дом отдыха прибыли, - вздохнул Горька, подбрасывая на ладони камешек.

- Ты вроде как и правда недоволен? - насторожился Сашка.

- Честно? Недоволен, - Горька запустил камешек вдаль и проследил за его полётом. - Руны вспоминаю. И тех сторков, что подстерегли Димку на берегу. Едва ли они нас потеряли, Саш. Едва ли...

Сашка легко спустился с осыпи по другой стороне - и вдруг громко присвистнул:

- Горь, давай сюда! Тут дыра!

46.

Вход вёл в подземелье - большой зал, освещённый очень ярко при помощи выложенных зеркалами световодов. У входа застыли статуи - могучие воины с суровыми лицами, закрываясь щитами, предостерегающе поднимали ладони с зажатыми факелодержателями.

- Это не мьюри вообще, - удивлённо сказал Горька. - Это же опять Рейнджеры!

- По-моему, всё просто, - Сашка тоже удивлённо оглядывался. - Крепость построили на старом фундаменте, вот и...

- Ничего себе! - в голосе Горьки было восхищение, и Сашка понял, с чем оно связано. Стены зала были расписаны картинами. Одна за другой шли сцены боёв - странно-древних на земле и боевых кораблей в воздухе и даже в космосе. Белокурые рослые люди сражались с различными монстроподобными существами холодным оружием, корабли испепеляли друг друга тонкими лучами света и целыми реками пламени. Сцены боёв сменяли сцены разорения - горели красивые дома вместе с окружающими их деревьями, монстроподобные враги убивали женщин и утаскивали куда-то кричащих, выворачивающихся детей... тут же на один из отрядов налётчиков обрушивался из лесной чащи небольшой отряд разъярённых людей, без пощады уничтожая врага-нелюдь... Целая летопись - с удручающе непонятными ребятам подписями! - разворачивалась на стенах подземелья.

- Очередная сенсация, - тихо сказал Горька. - Ну нет, я просто обязан не умереть.

- А это... что? - Сашка сделал ещё шаг вдоль стены и остановился. - Горь?

Словно прерывая цепочку картин, там висело... зеркало. Верней, это сперва им показалось, что на стене висит зеркало. Потом стало ясно, что это не зеркало, а диск из полированного металла. Странного металла. В глубине его словно бы переплетались дымные спирали. Движущиеся дымные спирали. Танцующие, живые, неостановимые... Сашка вгляделся в этот танец - и... следующее, что он понял, осознал - дикий крик Горьки.

- Саш!!! - Горька вытягивал вперёд руку с браслетом. - Саш, не давай... не давай ему войти! Не давай ему войти! Не давай... это - смерть!!!

В оцепенении Сашка смотрел - без страха, скорей удивлённо - как через край зеркала проливается медленно и тягуче густой чёрный дым, растекающийся по полу...

А ещё через миг Сашка понял, что не может пошевелиться.

Дым обретал форму - форму человека. Казалось, это существо, безликое и колеблющееся, но в то же время плотное - старается протиснуться наружу, сюда, через какую-то слишком узкую щель; пролезает с хлюпающим мерзким звуком, вызывающим ассоциации с тёмным ночным болотом, по которому ползёт что-то жуткое и неотвратимое... Горька что-то кричал, и Сашка, хотя и не мог повернуть голову, понимал, что и его друг тоже неподвижен сейчас.

На пол в дыру спрыгнул человек.

Точней - это сначала Сашка подумал, что это человек. Потом он увидел пятнистый комбинезон, кошачью эмблему на рукаве - и лишь ещё потом - мальчишеское лицо пришедшего. Бледное, с большими зелёными глазами и широкой мёртвой улыбкой. И растрёпанные рыжие волосы.

- Меч, возьми меч! - кричал Горька, и в его крике была ужасающая мука. Сашка пытался заставить пошевелиться хотя бы палец - взяться за рукоять меча - и не мог ничего сделать.

Сторк прыгнул вперёд - быстро, молнией. В каком-то странном балетном движении проскочил под клубящимися струями (совсем рядом с лицом Сашки мелькнула всё та же улыбка, мелкие белые зубы и полнейшее, нечеловеческое безразличие в зелёных глазах) - и пропевший в воздухе сашкин меч пересёк длинные чёрные тяжи.