Страница 31 из 58
Часовые обрадовались законному развлечению и довольно шустро повыбирались из укреплений. Возчик, не торопясь выглядывать из своего "дождевика", остановил животных и равнодушно сидел на своём месте.
- Чего везёшь? - поинтересовался один из часовых.
- Слепой? - вопросом ответил возчик.
Второй часовой обошёл воз и буквально остолбенел, обнаружив сидящих на заднем облучке парня и девушку - прислонившись к сену, они в обнимку сонно взирали на мир. Дождь их явно не беспокоил, рядом стояли сапоги и оружие. То, что это оружие, часовой понял позже, чем сообразил, что таких волос, глаз и кожи у мьюри не бывает... и тут сено между голов парочки зашевелилось и оттуда высунулась рука с пистолетом.
- Опусти автомат, подними руки, - приказал на хорошем мьюрике совершенно спокойный голос из сена.
- Делай, что сказали, дорогой, - ласково попросила девушка. - И молчи.
Тем временем первому часовому пришло в голову, что надо бы обойти вокруг стога. Он двинулся в это путешествие, оказавшееся последним в жизни, потому что навстречу ему из сена выметнулся искристый блеск, грудь разорвала боль - и всё исчезло.
Пинком вывалив ком сена, Сашка убрал меч и высунул ружьё. В соседнюю дырку выглянул "тунор" Димки.
- Поехали, - предложил Сашка. Бледное пламя с ревущим звуком ударило из стога. Сено полетело вихрем - Лесные Псы выпрыгивали на дорогу. Обе бронемашины были уничтожены тут же - гранаты влетали в них через открытые люки. Выскочивший из ДОТа солдат с большими глазами подался обратно - Нина влепила ему в лоб пулю, а Олмер, соскочивший с облучка, и Галька, подбежав к двери, стреляли внутрь до тех пор, пока там не стало тихо.
Димка как раз взломал дверь дома. Машка и Люська вытащили из одной из машин двоих раненых, поставили их у брони. Один не мог стоять, и Люська тут же застрелила его. Второй, прикрыв голову руками, смотрел на Лесных Псов бессмысленным от ужаса взглядом. Мирко застрелил и его.
От дома грохнул несколько раз обрез. Высунувшийся из окна Димка крикнул:
- Идите, чего вы под дождём торчите?! Олмер, тут гитара! Наша!
27.
Сигнал тревоги дать не удалось никому, пульт связи безразлично подмигивал огоньком готовности. Димка уже включил обогреватель, все уже развешивали около него самые мокрые предметы одежды. Пол испятнали следы. Бранка отыскала целую стопку одеял - тоже земных армейских. Сашка пересчитывал имевшуюся в наличии взрывчатку.
- Маловато, - огорчённо сказал он. - Что делать будем?
- Придумаем чего-нибудь по ходу, - махнул рукой Дик. - Девчонки, вы б поесть сообразили.
Горька сосредоточенно изучал пульт управления переездом, покусывая какую-то палочку. Олмер устроился на столе со скрещенными ногами и изучал гитару. Потом - задумчиво уставился на окно, по стеклу которого сбегали струйки воды. И вдруг провёл ладонью по струнам, запел - задумчиво и негромко:
- Немного сожаленья сейчас не повредит,
И в этом повинит нас вряд ли кто-то,
Но всё-таки приятно, когда солдат глядит
С небес на результат своей работы.
Возможно, где-то в сводках нас всех упомянут,
Хоть слава на века нам вряд ли светит:
Мы пали смертью храбрых тому уж пять минут
Назад - а может, несколько столетий.
Пройдут года - и станут вершить пристрастный суд
Над нами наши правнуки и внуки,
И тихую глубинку навеки занесут
В анналы исторической науки;
Но верим в то, что ружья поднимут из пыли,
Что вновь возьмут солдатские котомки:
Мы пали смертью храбрых, чтоб храбро жить смогли
На нас во всём похожие потомки.
Пусть верят, что мы сами шагнули чёрту в пасть,
Не назовут наш выбор стадным чувством,
Ведь редкая удача - такою смертью пасть,
Практически граничащей с искусством!
Закончились сраженья, и розданы долги,
А вам пускай напомнит наше знамя:
Мы пали смертью храбрых, как тысячи других
До нас, и после нас и вместе с нами,
Мы пали смертью храбрых, как тысячи других
До нас, и после нас и вместе с нами. (1.) - замолчал и отставил гитару.
1.Стихи Бориса "Сказочника" Лаврова.
Никто не двигался, пока Олмер не перестал петь - слушали заворожённо, у девчонок чуть не сгорели поставленные греться консервы. Песня была словно бы колдовским заклинанием на недвижимость. И потом никто ничего не сказал, все сочли за лучшее просто сесть и начать есть.
Однако, Горька, жуя, то и дело косился на пульт. Он первым и заметил, как запульсировала оранжевая лампочка, постепенно наливаясь красным.
- Поезд идёт! - Горька вскочил. - Смотрите!
Все бросились к окнам, опрокидывая то, на чём сидели, путаясь в одеялах и отбивая пальцы ног. Слева - пока ещё очень далеко - на повороте быстро рос длинный состав... Кажется, там заметили, что на посту не всё в порядке - и нарастил скорость.
- Опоздали! - вскрикнул Дик.
Он был прав. Совершенно ясным представлялось то, что Лесные Псы ничего заминировать не успеют - даже теми небольшими запасами, что у них есть. а с состава сообщат - или уже сообщили - "куда следует", и через полчаса тут будут гости. В количестве явно излишнем.
- Смотрите... - вдруг задохнулась Нина. Обычно спокойная, она, казалось, была парализована чем-то невероятным - и глядела вправо. Все рефлекторно повернулись туда - и остолбенели.
Из-за поворота справа вымётывалась серо-зелёная змея, нёсшаяся бесшумно и быстро - но так, что вибрировал весь дом. Это шёл ракетный бронепоезд противокосмической обороны - угловатые скрепы брони... узкие щели бойниц... приземистые колпаки постов... откосы ракетных установок...
Свистящий сигнал - и тут же ответ со встречного "грузовика". Бронезмей начал тормозить. И тут Горька, со злой странной усмешкой сделал шаг к пульту и нажал одну-единственную кнопку, тихо сказав:
- Вот и всё.
Бесшумно переключилась стрелка. Отрезок полотна длиной в три метра переместился на два метра в сторону.
Люська закричала и закрыла лицо руками. Произошедшее было так страшно, что все Лесные Псы шарахнулись от мгновенно лопнувших окон, попадали на пол.
Составы ударились лоб в лоб на скорости около трёхсот километров в час у грузового и ста - у бронепоезда. "Грузовик" вздыбился, как ползущая гусеница. Во все стороны хлынули снопы искр.
- Лежать! - отчаянно закричал Сашка - он первым осознал, что именно сейчас произойдёт. Через секунду горячий вихрь превратил домик в развалины без крыши. Димка, который лежал спиной на Люське, на всю жизнь запомнил летящий по воздуху броневагон. В небо взлетали и с неба рушились, срубая толстенные деревья, взрывая землю, куски металла, трупы, части тел и вообще непонятно что.
Лесные Псы остались живы. От взрывной волны их худо-бедно защитил дом. А от сплошного ливня смерти с неба защитила близость к полотну - сила взрывов была такова, что весь хлам летел не меньше чем на сто метров от дороги.
Сильные взрывы гремели не меньше четверти часа. Потом - продолжали рваться по отдельности боеприпасы, раскиданные километра на три в округе.
Лесные Псы начали потихоньку подниматься. Вокруг всё совершенно изменилось. Не было леса как такового. Земля встала дыбом и была утыкана кусками металла. Трава отсутствовала. Чёрный и красный - вот два цвета, владевшие миром вокруг.
Монорельса не было в обе стороны, сколько видел глаз - как минимум до поворотов. Посреди полыхающего хаоса высился чудом уцелевший броневоз, но... смятый в гармошку, словно на нём решил сыграть некий безумный великан.
С неба упала секция монорельса с припаянной к ней цистерной, вскрытой, как бутон цветка.
- Мда, - многозначительно сказал Сашка. Не услышал себя толком, дёрнул за волосы. Больше никто ничего не добавлял, но лица у всех были перепуганные, а ещё - недоверчивые, словно каждый пытался понять: это что, это они на самом деле сотворили всё вокруг?! Мимо горящей канавы полз чудом уцелевший джаго, волоча за собой полуоторванные ноги - разевал рот и что-то выл, то ли внятными словами, то ли просто - выл...