Иметь и удержать!

Она тогда здорово рассмешила его, и он с нетерпением ждал следующего урока, чтобы вновь увидеть ее. Наконец на прошлой неделе он осмелился поцеловать ее, пока она готовила кофе в своей крохотной кухоньке — когда руки у нее были заняты чашками с растворимым кофе, он как раз и настиг ее с поцелуем, чувствуя, что ждать больше нет сил.

После этого она попятилась назад, улыбаясь ему и не выпуская чашек из рук. «Я все думала, когда же ты созреешь для этого», — сказала она, и следующие два часа они целовались на диване.

— Еще нет, — прошептала она, когда он попытался пойти дальше. — Я пока не готова.

Они провели вместе весь вторник, а в субботу вечером пошли в кино, перекусили пиццей, а пить кофе пришли к нему в клуб. Большую часть воскресенья они выгуливали собак, а в понедельник, когда Гарри планировал выходной, он вдруг поймал себя на том, что звонит Эмили и интересуется, какие у нее планы на ланч. Она решила, что срочная работа подождет, и радостно выбежала из дома, чтобы встретиться с ним в закусочной «Нандо», где съела цыпленка на гриле и столько замороженного йогурта, сколько никогда в жизни не ела.

В понедельник они договорились лечь спать пораньше. Но вместо того чтобы вместе поужинать, они проболтали по телефону два с половиной часа, неохотно расставшись без четверти двенадцать. Тогда-то Эмили — не без волнения — пригласила его в Брайанден на уик-энд.

Гарри ответил немедленным согласием, долго смеялся над названием местечка, но зато быстро договорился со своими коллегами о том, чтобы его подменили в выходные.

При том, что Гарри не стремился форсировать их отношения, ему и так пришлось довольно долго играть, изображая отсутствие большого интереса. У него довольно давно не было серьезных отношений, да и такой женщины, как Эмили, не было никогда. Он с нетерпением ждал уик-энда, надеясь на то, что их отношения войдут в новую фазу, когда он откроет утром глаза и увидит рядом с собой в постели Эмили.

— Вы в самом деле не сердитесь? — Гарри нервно оглядывает пол салона автомобиля, на котором отпечатались грязные следы. — Я вам потом помою машину.

— Не говорите глупостей. — Элис садится за руль. — Это же «Рэндж-Ровер». Он должен быть грязным.

Эмили и Гарри смеются. «Рэндж-Ровер», начищенный до блеска, теперь усеян грязными следами от лап Хамфри и Дармы, которые отыскали большого пуделя возле дома Элис и гонялись за ним.

— Я сяду сзади, — предлагает Эмили. — У Гарри длинные ноги, и ему нужен простор. Но за это, — предупреждает она, грозя пальцем, — я должна иметь равный голос при выборе радиостанции, которую мы будем слушать, а если вы мне в этом откажете, я не скажу, куда ехать.

— Может, «Кисс ФМ»? — предлагает Гарри.

— Нет! — в один голос кричат Элис и Эмили.

— Ты, кажется, говорила, что он мне понравится? — Элис оборачивается к Эмили. — Но ни словом не обмолвилась о том, что он фанат «Кисс ФМ».

— Да нет, — ворчит Гарри. — Я просто хотел показаться модным. Ну, что, тогда «Мэджик»?

— Да! — кричат девушки, а Гарри издает стон.

Через пять минут Хамфри и Дарма лежат на полу багажника, Гарри стонет, прислонившись лбом к стеклу, а Элис и Эмили что есть мочи распевают: «Я пробирался по пустыне на лошади без имени…»

Через пятнадцать минут, уже на радиоволне А-сорок, Элис, Эмили и Гарри вместе подпевают Марвину Гэю: «Давай мы сделаем это… ммм… я люблю тебя».

«Если душа тебя тянет в полет, позволь подсказать хотя бы маршрут, — выводит Гарри, закрывая глаза и входя в образ. Когда он открывает глаза, видит, что девушки закатываются от хохота.

— Здорово у него получается, — смеется Элис. — Вы никогда не думали об альтернативной карьере?

— Ты понимаешь, — заливается Гарри громким фальцетом, — о чем я говорю?

— У вас репутация умнейшей женщины. — Джо выдерживает паузу. — И грозы мужчин. — Он сомневался, стоит ли говорить о том, что она красива. Разумеется, она красива, но что-то подсказывает ему, что она привыкла к таким комплиментам в свой адрес и что он заметно выиграет в ее глазах, если сосредоточится на других ее достоинствах.

— Гроза мужчин? — Джози улыбается и поводит бровью. — Вы первый, кто осмеливается сказать мне это в лицо.

— Я не сказал, что я так думаю, — вкрадчиво произносит Джо. — Просто у вас такая репутация. Вам это неприятно или, как я подозреваю, наоборот, льстит?

— Ну, скажем, мне больше нравится, когда я командую, чем когда командуют мной.

— Это меня не удивляет.

— А что говорят о вас? — Она пристально смотрит на Джо. Три «космополита» сделали свое дело. — У вас репутация серийного адюльтерщика. Вам это неприятно или, как я подозреваю, наоборот, льстит?

— Боже. — Джо неожиданно сбит с толку. Ему больше импонирует, когда о нем говорят как о любителе женщин, о сердцееде на худой конец, но чтобы назвать его серийным адюльтерщиком? Пожалуй, отдает похабщиной, к тому же бросает тень на его брак, а он всеми силами старается оградить Элис от своих амурных похождений. — Вы ведь шутите? Серийный адюльтерщик? Это ужасно.

— Согласна. Это ужасно. Так это правда?

Джо вздыхает, не зная, какую карту вытянуть следующей. Может, перейти в наступление, мобилизовав все свое обаяние? Сказать, что он верный муж, но никогда еще не встречал таких женщин, как она? Нет. Он подозревает, что она удерет, прежде чем он откроет рот.

А может, сказать начистоту? Да, он любит свою жену, но секс есть секс, и к браку он не имеет никакого отношения?

Или сказать, что он несчастлив в браке, они с женой больше не спят вместе, но он не может бросить ее из жалости, и все это лишь вопрос времени?

Он видит, что она заинтересована. Как разгорячили ее коктейли! Достаточно проследить за языком ее тела, ведь она специально пересела, чтобы оказаться лицом к нему. А как она водит по ободку стакана указательным пальцем, подогревая его улыбкой.

Господи. Да ее можно брать прямо сейчас.

Он видит ее интерес, но знает, что должен правильно распорядиться своими картами, сделать точный ход, иначе он проиграет навсегда.

— Я женат пять лет, — медленно произносит Джо, избегая смотреть на Джози и стараясь придать своему голосу максимальной искренности, — три из которых были фантастическими. Моя жена — удивительная женщина, но в последние два года мы оба безумно несчастливы. И не то чтобы я не люблю ее, наоборот…

Джози закатывается от хохота, прерывая Джо на полуслове.

— Позвольте, я докончу за вас: вы просто не испытываете прежней влюбленности, хотите развестись, но не хотите причинять ей боль.

— Да, а откуда вы знаете?

— Я с вами уже встречалась. — Джози качает головой, выражая крайнее изумление. — Я уже спала с вами. Господи, да я даже была в вас влюблена. Не могу поверить, что вы каждый раз говорите одни и те же слова и рассчитываете на то, что женщины вам поверят. Это самое печальное, что я слышала в своей жизни.

— Но это правда! — вспыхивает Джо, смущенный от того, что его разоблачили, и раздраженный тем, что сделал неверный выбор.

— Да. А я — девственница, — смеется Джози.

Возвращаясь на знакомую территорию флирта, Джо расслабляется.

— А вот это, — произносит он с совершенно неотразимым шармом, — сущая неправда. В конце концов, вы только что сказали, что спали со мной. Хотя тут-то вы лжете, поскольку я никогда бы не забыл такую женщину, как вы.

— Обожаю остановки на автострадах! — объявляет Элис сразу за Оксфордом.

— Э-э, почему? — недоумевает Гарри.

— Мне нравится еда в придорожных кафе. Яичница с чипсами, сосиски с чипсами, бекон с чипсами. М-м-м. — Она облизывается.

— Я же говорила тебе, что в глубине души она такая же, как мы, — ухмыляется Эмили.

— Хотите сказать, что вы не из тех дамочек, что сидят на салатах без приправ и соусов?

— Как это не из них? — с шутливым возмущением восклицает Элис. — Но знайте, что любовь к салатам без приправ и соусов лишь ширма, за которой скрывается свинская натура.