Страница 12 из 23
Точно так же, как биологи и зоологи занимались изучением законов эволюции животного мира, историков и социологов интересовало, каким образом «примитивные» люди много веков спустя смогли сформировать «прогрессивные» общества. Одно из направлений антропологии изучает физическую эволюцию людей – физическая антропология, наряду с которой выделяется социальная и культурная антропология. «Европейские и североамериканские завоеватели, осваивавшие огромные чужие пространства, которые населяли довольно просто организованные социальные группы, начинали естественным образом полагать, что они представляют собой некую форму машины времени, – отмечает Геллнер. – Антропология возникла из сильного любопытства к прошлому и происхождению человека»[107].
Одним из первых, кто стал работать в этом направлении, был Джеймс Фрэзер[108], представитель шотландской интеллигенции XIX века. Он собрал большой объем данных о мифах и легендах разных стран мира и проанализировал их в книге «Золотая ветвь»[109], предложив оригинальный взгляд на то, как человеческое сознание и культура прошли путь от «примитивного» до «цивилизованного». Сходный эволюционный подход использовали и другие антропологи.
На рубеже XIX столетия американский антрополог Франц Боас использовал эволюционный метод для изучения коренных американцев. Изначально карьера Боаса была связана с ботаникой, но во время путешествия по Арктике он был заинтригован культурой эскимосов, в частности тем, сколько названий снега существует в их обиходе, и в результате обратился к культурной антропологии. Объектом его изучения стала культура американских индейцев: Боас собирал и систематизировал артефакты и материалы об их обычаях и «примитивных» взглядах. Постепенно сформировалась неожиданная идея: возможно, мнение о том, что в социальном смысле люди всегда эволюционировали по единому пути, является ошибочным. Возможно, различные культуры следуют собственным путем эволюции.
Девятнадцатый век сменился двадцатым, и идея, опровергающая универсальность эволюции, начала приобретать сторонников: постепенно антропологи отказывались от предположений о том, что незападные культуры всегда были менее развитыми, чем культуры Европы и Америки. Оказалось, что они не всегда вписываются в исторические модели, где им отведена второстепенная роль.
Примером подобного концептуального сдвига являются опыт и труды Бронислава Малиновского[110]. Этнический поляк, родившийся в бывшей Австро-Венгрии, Малиновский обучался в Лондонской школе экономики, а научную карьеру классического антрополога начал с изучения коренного населения Австралии. Разразилась Вторая мировая война, и Малиновский, который оказался гражданином враждебного государства, покидает Австралию и перебирается на Тробрианские острова, расположенные рядом с Папуа – Новой Гвинеей. Война задержала Малиновского на островах дольше, чем он планировал изначально, что значительно продвинуло его исследования. Он разбил палатку около поселка островитян и прожил там много месяцев. Вместо того чтобы просто собрать артефакты и в дальнейшем изучить их в комфортных условиях далекой европейской библиотеки, Малиновский использовал возможность день изо дня наблюдать за островитянами. Став тайным свидетелем их жизни, ученый убедился, что мнение о жителях Тробрианских островов как о «примитивных» является заблуждением. Напротив, тробрианская культура по-своему прекрасна и гармонична, и ее следует понимать отдельно от других культур. Чего стоит один лишь ритуал, называемый «кула» (Kula), заключающийся в тщательно продуманном обмене ракушками между различными островами. Для стороннего наблюдателя данная практика может показаться необычной, странной и бессмысленной, ведь ракушки не имеют явной ценности и их польза также не очевидна. Однако, как обнаружил Малиновский, кула является не просто сложным и тщательно продуманным ритуалом, но и имеет важную социальную функцию. Обмен ракушками не только определяет принадлежность к конкретной социальной группе, но также формирует обязательства и доверительные отношения между островами.
В 1922 году Малиновский опубликовал книгу «Аргонавты западной части Тихого океана»[111], в которой описал свои открытия[112]. Книга произвела переворот в антропологии. Начинающие ученые по всему миру начали проводить так называемые «включенное наблюдение»[113] (participant observation) и «этнографическое исследование»[114] (ethnography), в ходе которых они наблюдали за поведением людей, а затем подробно описывали увиденное. Антропологи стали активно путешествовать: британские ученые Эванс Притчард и Джон Радклифф-Браун[115] направились соответственно в Судан и на Андаманские острова. Американцы: Маргарет Мид – в Полинезию, Рут Бенедикт[116] – в Австралию, а затем Японию, Клиффорд Гирц заинтересовался Бали. Морис Блох[117], еще один британец, покинул Францию и отправился на Мадагаскар.
В то время как новое поколение антропологов проводило исследования, наука фактически разделилась на две дисциплины. Первое направление, известное как «культурная антропология» (cultural anthropology) в США или как «социальная антропология» (social anthropology) в Европе, рассматривает вопросы взаимоотношения культуры и общества. Второе направление, «физическая антропология» (physical anthropology), изучает человека в качестве биологического вида в контексте его эволюции.
Изначально эти области науки тесно переплетались. Но по мере того, как антропологи стали обращать внимание на современные социальные системы, изучение эволюции человека стало казаться все менее и менее связанным с современной культурой и все более – с другими дисциплинами, например лингвистикой.
Так, Клод Леви-Стросс, видный французский антрополог, начал свою научную карьеру как лингвист и философ – классические занятия французской интеллигенции. Но вскоре Леви-Стросс, как и его соотечественник Бурдье, устает от абстрактных размышлений. «С детства я был озадачен, скажем так, иррациональным и пытался найти порядок в том, что нам кажется беспорядочным, – отмечал он впоследствии. – Так случилось, что я стал антропологом… не потому, что меня интересовала антропология, а потому, что я пытался избавиться от философии»[118].
В конце 1940-х годов ученый обратился к исследованию мифологии и фольклора. Он полагал, что если проанализировать мифы всего мира, то можно понять, как происходит мыслительный процесс у людей. Согласно разработанной им теории «структурализма», человеческий мозг имеет тенденцию к систематизации информации через стандартный набор средств, в основе которых лежат бинарные оппозиции (подобно тому, как компьютеры кодируют данные), и данные средства (структуры) отражаются в таких культурных практиках, как мифы и религиозные ритуалы. Это теоретическое построение не опиралось на включенное наблюдение, предложенное Малиновским. Однако Леви-Стросс поддержал его доводы обширными примерами архаичных мифов из разных уголков мира и в 1950-х годах представил свои идеи в ряде изданий. Его «Элементарные структуры родства», «Печальные тропики»[119] и «Неприрученная мысль»[120]:[121] получили широкое одобрение. Они также вызвали новую волну интереса к малоизвестной дисциплине – антропологии – у представителей европейской интеллигенции. Среди тех, на кого идеи Леви-Стросса произвели большое впечатление, был и подающий надежды молодой философ Пьер Бурдье.
107
Там же, vii, viii.
108
Джеймс Джордж Фрэзер (англ. Sir James George Frazer, 1854–1941) – британский религиовед, антрополог, этнолог, культуролог, фольклорист и историк религии, представитель классической английской социальной антропологии, внесший огромный вклад в изучение тотемизма, магии и трансформации религиозных верований на протяжении истории человечества.
109
Фрэзер Д. Золотая ветвь. – М.: АСТ, 2010.
110
Бронислав Каспер Малиновский (польск. Bronisław Kasper Malinowski, 1884–1942) – польско-британский антрополог, основоположник направления функционализма в культурной антропологии и социологии; выпускник физмата Краковского университета (1908), аспирант, затем доктор и профессор антропологии Лондонской школы экономики (1910–1939), приглашенный профессор Йельского университета (1939–1942). Упомянутые автором полевые исследования на островах Тробриан проводились Малиновским в 1915–1918 годах и легли в основу принесшей ученому славу теории включенного наблюдения.
111
Малиновский Б. Аргонавты западной части Тихого океана. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2004.
112
Bronislaw Malinowksi, Argonauts of the Western Pacifc (Long Grove, IL: Waveland Press, 1984; rpt. of 1922 edition).
113
Включенное наблюдение – качественный метод исследования, позволяющий изучать людей в их естественной среде, в повседневных жизненных ситуациях.
114
Этнографическое (полевое) исследование – тип исследования социальных явлений или поведения сообществ посредством изучения их в нормальных, естественных условиях.
115
Эдвард Эван Эванс-Притчард (англ. Edward Evan (E. E.) Evans-Pritchard, 1902–1973) – британский социально-культурный антрополог, представитель структурного функционализма, основатель политической антропологии. // Джон Радклифф-Браун (англ. John Radclife-Brown) – британский антрополог.
116
Рут Бенедикт (англ. Ruth Benedict, 1887–1948) – американский антрополог, представительница этнопсихологического направления в американской антропологии; профессор Колумбийского университета (1946).
117
Александра Уруссофф (англ. Alexandra Ouroussof) – британский антрополог, доктор философии по социальной антропологии, сотрудник Университета Брунеля.
118
Claude Lévi-Strauss, Myth and Meaning (Germany: Schocken, 1995; rpt. of 1978 edition).
119
Леви-Стросс К. Печальные тропики. – М.: АСТ, 2010.
120
Леви-Стросс К. Неприрученная мысль. – М.: Академический проект, 2008.
121
Claude Lévi-Strauss, The Elementary Structures of Kinship (Boston: Beacon, 1971); Claude Lévi-Strauss, Tristes Tropiques (New York: Penguin, 2012; rpt.; Claude Lévi-Strauss, The Savage Mind (Chicago: University of Chicago Press, 1966).