Реки Судьбы

Во время завтрака, он периодически касался рукой её колена так, чтобы это видел Франк, тот злился и нервничал, потому что не понимал и не любил геев. От всего этого у Веры в голове выпрямились извилины, и по рельсам, направленным к станции «секс», металась одна мысль «Ещё!».

После завтрака их работодатель сообщил, что пришёл заказчик и пора работать. Он сильно сомневался, что парнишка, которого привёл Тарив, способен на что-то серьёзное, но оба новоявленных гея пошли за Франком в его офис. Там сидел высокий этан и нервно листал проспект фирмы. Увидев живописную группу, он уставился на них взглядом людоеда и неожиданно для Веры тонким голосом возопил:

- Ну?!

Франк засуетился, усаживая их, а Вера, которая уже измучилась от желания прижаться к Рэйнеру, неприязненно спросила:

- Что ну?

- Где реклама?

- Реклама чего?

- Макарон.

Франк, увидев их вопросительные лица, пояснил, что макароны заказчика - это новый прорыв в технологии простой пищи.

- Уточни, а что ты хочешь? Противный! - наглея на глазах, проговорила Вера, затем уселась на колени покровителю, и потёрлась щекой о его щёку. (Вот такие мы геи! Конечно, я развратница, но как клёво!).

Рэйнер рассердился и на неё, и на себя, потому что и ему это понравилось, но обнял её. Этан взвизгнул:

- Нужно имя! Имя моей фирмы в названии. Имя Малев.

Вера ляпнула, не подумав:

- «Макароны от Малева, скушает и королева»

Франк ойкнул, а Рэйнер заржал. Между тем этан подскочил и, взвизгнув, что это гениально, что-то бросился подписывать. После того, как он ушёл, Франк долго смотрел на подписанный чек, потом на Веру. Горько вздохнул и кинул ей длинный список.

- Может действительно надо быть геем, чтобы так рекламировать?! Выбирай, это невозможные заказы. Если мы это всё прорекламируем, все сдохнут от зависти, а у нас от клиентов не будет отказа.

Вера мрачно просмотрела список. Мелькнуло знакомое слово - Фарах.

- Это что? - и ткнула пальцем.

 Франк посмотрел на палец.

- Брось! У нас своя хорошая фармацевтическая фабрика, это бесперспективно. Все отказались

- Мы с моим покровителем смотаемся и посмотрим на неё, и возможно заключим договор. Кстати, что они предлагают новенького?

- Какие-то моющие средства для хирургических отделений. Их конкуренты тоже предложили. Кстати у нас с ними договор.

- Всё равно, надо пообщаться с этими Фарах, - упрямо возразила Вера.

Сопровождаемая своим опекуном, Вера пошла к выходу. Франк горько вздохнул и уставился на список. Он не понимал, как такая чушь могла понравиться, и почему ему такое в голову не приходило.

Рэйнер внимательно следил за тем, как девушка одевается. Он обнаружил, что она, в отличие от Лилдах, абсолютно равнодушна к моде. Пришлось ему заменить ей одну меховую накидку другой, заметив, что мужчины такое не носят, даже геи. Он поймал себя на мысли, что всё время пытается задержать свои руки на её теле. Вера же рассеяно натягивала на себя то, что он ей давал, она обдумывала, что делать дальше.

- Слушай, а Семья Лилдах, как-то связана с Семьёй Фарах?

- Я не знаю о таких связях. Не понимаю, что ты ищешь?

- Что непонятного? Улики, конечно!

Он изумлённо уставился на неё.

- Улики чего?

Измученная как своим состоянием, так и его отстранённостью, Вера не сдержалась:

- Это что, вид мужского шовинизма? – её опекун растерянно заморгал. – Ты меня за идиотку не держи! Если они однажды решились похитить знатную даму, то, как пить дать, они где-то и что-то привычно нарушают, и мы можем это увидеть. Ты ведь этот… дорим, и сможешь увидеть то, что я не замечу. Я бы одна… но… я боюсь!

Вера посмотрела на него исподлобья и широко распахнула глаза, он улыбался. «Непостижимый тип! Так хочется иногда дать ему в лоб», - Вера покраснела от этой мысли. Она перепугалась, что он опять подслушает её мысли и уставилась в пол, а он буркнул:

- Ну, пошли, если так настаиваешь. Не забудь про легенду, а я буду наблюдать.

На улице Рэйнер по-хозяйски положил ей руку на плечо. Девушка раздражённо фыркнула (Только этого не хватало!). Вера не знала, может ли он читать мысли постоянно, но считала, что бережёного Бог бережёт. Она топала по улице, бормотала таблицу умножения, чтобы он не узнал её мысли. «Что же происходит? Этот тип снился мне всю ночь. И как снился?! Мне такое даже в эротических фильмах не удавалось видеть! Почему мне страшно и спокойно рядом с ним?», - мысленно задавала она себе вопросы. Они были такими трудными, что Вера остановилась, чтобы попробовать ответить на них. Она угрюмо смотрела под ноги.

Дорим с непроницаемым лицом ждал, но его возмутило то, что она боялась его, может Лилдах действительно искала подобную себе? Однако ему потребовалась вся выдержка, когда Вера мысленно заорала: «Кому я вру?! Я не его, а себя боюсь!».

Рэйнер нырнул в её переживании и удивился, девушка была в панике. Вера осознала, что её организм, с первобытном энтузиазмом требовал продолжения сексуального банкета, который начался в её сне. «Хорошо хоть он не видит моей распущенности! Я даже утром… э-эх!», - простонала мысленно девушка.

«Не понял, а это она про что?» - изумился Рэйнер, и бессовестно продолжил подслушивать дальше. Между тем, то, что он услышала, повергло его в недоумение. Во-первых, Вера призналась себе, что влюблена в Рэйнера, а во-вторых, расстроилась, что не смотрела художественные фильмы про местную любовь. Его подопечная украдкой, как она думала, бросила взгляд на своего опекуна. Дорим, отключив все эмоции, рассматривал дома, именно поэтому он услышал, что она горько прошептала вслух.

- Хорошо, хоть он не видит, что со мной творится! Уж не знаю, как я умудрилась, но я влюбилась в этого каменного истукана! – она опять остановилась.

Чтобы она успокоилась, и чтобы легче было слушать её мысли, Рэйнер взял её за руку.

- Ты что затормозила? Что-то увидела?

- Нет! - она отшатнулась от него и в отчаянии стала вспоминать умножения на девять.

Дорим был озадачен. С одной стороны, эта таблица умножения его развеселила, по-видимому, в её мире вообще ничего не умели делать с мозгом; с другой стороны, он хотел узнать, что значит влюбиться. Может она хочет нежности, раз зовёт его каменным истуканом? Чтобы проверить, он нежно обвёл двумя пальцами её лицо.

- Ты не замёрзла?

Вера застыла, не дыша. (Хочу ещё эти руки. Везде! Хочу-у!). Её начал колотить озноб, очнувшись, с трудом выдавила.

- Немного.

Рэйнер прикусил губу. (Проблема, она хочет не нежности, а большего…) Он слушал, как она опять считала своих слонов, пытаясь справиться с тем, что её тело хотело Рэйнера, на тридцатом слоне она успокоилась. Дорим с уважением взглянул на неё. Опять прислушался к её мыслям, Вера про себя распевала дикую песню про мороз, который она уговаривала не морозить её и её гимса, которого она называла странным именем «Конь», усмехнулся и развернул её к золотистой капле-машине.

- Не смотри, как гимс на снета. Залазь! В машине термостат.

Вера, отогревшись, смогла обуздать организм и, чтобы он не вздумал диктовать ей свои желания, прилипла к окну. Организм смирился и стал радоваться местным красотам. Посмотреть было на что. Каждый дом имел свой цвет, что создавало тёплую гамму, вызывая желание смотреть и смотреть. Купола поражали своим разнообразием и украшениями, а мягко светящиеся тротуары, подчёркивали задумку архитекторов, потому что некоторые купола казались массивными скалами, а другие казались летающими тарелками, готовыми стартовать в небо.

Вопросы стали долбиться в череп, но Вера, мельком взглянув на Рэйнера, неожиданно вспомнила, что есть инф и можно всё узнать в нём. Увидев, как по его лицу, скользнула снисходительная улыбка, Вера надулась и ляпнула первый, всплывший в голове вопрос:

- Э-э… Рэйнер, а почему у твоей машины верх прозрачный, а в такси – нет? Понимаешь, это же не найти в инфе!

- Это показатель моей состоятельности и соответствует легенде. Ещё вопросы?