Страница 174 из 210
Мы будем радоваться, если образумившееся общество и народы будут дружно возвращаться к христианским основам во всех областях жизни; мы будем горько плакать, если зараза безбожного и безнравственного восстания русских безумцев против своей Родины будет и дальше умножаться, как чума.
Но если и огромное большинство добровольно кинется в эту погибель, как панургово стадо, как гадаринские свиньи, то мы за ними все-таки не пойдем»[698].
Эти слова были сказаны больше шестидесяти лет тому назад. С тех пор события далеко ушли в печальном направлении, предсказанном тогдашним наставником русского народа. Увы, слишком мало было тех, кто оказался верен его словам, и теперь события заставляют каждого помышлять о близости страшного времени полного исчезновения Правды, Добра и Красоты из жизни человечества. А мы будем продолжать нашу борьбу.
Отдавая все духовные силы спасению для вечной жизни, мы ради славы Божией не покладая рук будем продолжать служение благолепному храму Святой Руси, и верим, что если Вседержителю будет угодно удостоить нашу Родину великой чести — за несомый ею подвиг мученичества, за страдания Русского Царя и его семьи, и России, — как Третий Рим, вновь подняться светочем всему миру, то тогда Господь не забудет Своих верных рабов, по примеру своего Царя сохранивших верность земной Родине до гробовой доски. Это так и да будет, ибо Святая Русь есть земной храм вечной славы Божией. Это ее судьбы являются отражением судеб космической трагедии, совершающейся в мире, отнележе[699] мир бысть[700].
Спасительный подвиг совершается нами в обстановке окружающего нас физического мира. Даже монаху нет сил уйти от мира в наше лукавое время, а скитаться в горах и пустынях — у кого есть силы? Так что же? Складывать руки? Безразлично смотреть, как враг расхищает наше духовное богатство?
Нет! С нашей стороны нужна агрессия. Обстановку, нас окружающую, мы должны так перестраивать, чтобы она по возможности меньше препятствовала спасительному подвигу. В идеале и в цели это обозначает следование святорусским путем к цели утверждения христианской государственности, с преодолением всей бесконечной вереницы больших и малых к тому препятствий. И это так везде и всюду и в любых условиях.
К этому подвигу мы сознаем себя призванными сегодня, как и полвека тому назад. Так и сынам и внукам своим отныне завещаем всегда пребывать в этом подвиге.
Мы собраны здесь ради Дня Скорби.
Скорби Господь посылает для того, чтобы мы воспользовались ими для Господней же славы. Апостол поучает: Скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит[701].
Восклонись же брат, русский человек! — как тебя учит Спаситель в Своей речи о бедствиях последнего времени, и бодрствуй[702]. Бодрствуй ко славе Божией в подвиге Святой Руси, Третьего Рима. Помни, что Истина Христова на земле нуждается в форме, которою ты поэтому пренебрегать и не смеешь, и знай, что раз на нашей стороне Истина, то бесспорно и наше торжество. Как славен подвиг солдата, водрузившего знамя на стенах крепости побежденного врага, так же славен и подвиг солдата, совершившего только малый долг сторожевой службы.
Годы пройдут или десятилетия… Не все ли равно? Мы все так же будем верны Христу, и Родине, и самодержавию до гробовой доски. Наш подвиг сочетается с премирным подвигом сил Света, ведущих космическую борьбу ради любви Христовой.
Страшным был голгофский подвиг Русского Царя и знаменателен тем, что проведен был весь путь подвига в духе верности Христу Богу.
Да останется же навеки светлою память Государя Николая Александровича и его семьи. Да упокоит Господь их души. День их мученической кончины — это поворотный пункт истории. Будет ли миру еще дана отсрочка или нет, то знает один Господь Бог, но никто и ничто не отменяет нашего долга.
Ныне, украшенные венцами мучеников, Царственные страдальцы предстоят Престолу Царя царей[703] и, видя муку верных сынов русского народа, вопиют ко Вседержителю: Доколе, Владыко Святый и Истинный, не мстишь живущим на земле за кровь нашу[704]?
Судьба же Царственных мучеников вооружает нас примером. Свое стадо Господь ведет среди земных испытаний к конечной небесной цели, почему и смерть за Истину Христову ведет к жизни. Пойдемте же путем святорусского подвига, смело глядя в лицо жизни, с неуклонной верой в окончательное воссияние полного торжества Истины, Добра и Красоты во Христе Иисусе.
Не бойся, малое стадо[705].
С нами Бог!
Н. Кусаков
4/17 июля 1969 г.
Протоиерей Александр Шаргунов
О значении канонизации Царственных страстотерпцев
Прославление Царя Николая Александровича[706], может быть, имеет большее значение, чем прославление любого другого русского святого XX века. Почему его канонизации так сопротивлялись атеисты, демократы и неообновленцы?
Прославление Царя обозначило как преступников очень многих — в том числе вчерашних и сегодняшних большевиков, под каким бы названием они ни скрывались. Их правление было по-настоящему преступным: свою власть они начали с убийства святого, и на этой крови хотели утвердить себя. Как писал Троцкий по поводу расстрела Царской семьи: «Ильич как всегда поступил мудро. Во-первых, мы показали всем, кто мы такие, и во-вторых, что к старому возврата больше нет». И новая власть в России, даже если она именуется демократической, может быть продолжением той же самой власти, духовно и физически.
Как писал несколько десятилетий назад выдающийся богослов нашего времени архимандрит Константин Зайцев, «сейчас, может быть, наиболее явные признаки расщепления русского общества на два духовно разноокрашенных лагеря — при всех их в иных отношениях возможностях сближения — это то, как они относятся к Царской семье»[707]. А сегодня, добавим мы, это как никогда соединяется с отношением к судьбе России, ради которой Царь принес себя в жертву.
Однако мы были всегда готовы и к тому, что в наше время великих подмен эту канонизацию разрешат и примут в ней торжественное участие вчерашние и сегодняшние хулители Царя и распинатели России, чтобы превратить все в красивый узор, как они уже сделали это с трехцветным знаменем и двуглавым орлом Императорской России и как они намереваются сделать это с самой идеей православной монархии, превращая ее в украшение антихристианской власти маммоны.
Тем не менее прославление Царя стало победой над темными антихристианскими силами, победившими Россию в 1917 году. Пусть в небольшой части народа, но победой. Канонизация отогнала какую-то часть бесов от России и от Церкви.
В народе, даже мало духовно просвещенном, но знающем на иррациональном уровне имена Сергия Радонежского и Серафима Саровского как символ русской святости, символ России, совершилось узнавание еще одного великого русского святого. И уже мало у кого язык повернется произнести на него хулу.
Известна мысль преподобного Серафима: «Стань святым, и тысячи вокруг тебя устремятся к святости». Осознание того, что произошло: убили Царя с семьей, проклинали семьдесят лет и еще десять лет глумились, а он оказался святым! — начало покаяния, обретения народом Царя. Народ обрел новую возможность узаконить Царскую власть и победить врагов Отечества. Канонизацией Царя мы осознали себя как нация, поставили немаловажный предел гибели русских. Эта канонизация цементирует нацию, в ней — духовное объединяющее начало. Возвращение русскому народу его достоинства.
698
Антоний (Храповицкий), архиеп. Храм славы и храм скорби. Слово на празднике русских монархистов 1 октября 1909 г. // Полное собрание сочинений: В 3-х т. СПб.: Изд. И.Л. Тузова, 1911. T. 1. С. 214–219.
699
С тех пор как (церк. — слав.).
700
Ин. 1, 10.
701
Рим. 5, 3–5.
702
См.: Лк. 21, 6-36.
703
Дан. 2, 47.
704
Апок. 6, 10.
705
Лк. 12, 32.
706
Царь Николай Второй и его семья были прославлены на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 г. в лике страстотерпцев.
707
Кирилл (Зайцев), архимандрит. Светлой памяти возлюбленного Государя. «Слово Церкви», 1950.