Король и Дева

Жанна поняла уже, что главное в жизни гномов — это созидание и сотворение, а вовсе не накопление сокровищ. Жажда обладания, в общем-то, мало свойственна им. «Ну, разве что некоторым!» — усмехнулась она про себя, глядя, как Глоин переписывал слитки, ворча на вонь и грязь, оставшуюся от Смауга, и чуть ли не пытался пересчитать сразу все монеты.

Балин, Нори и Ори с восторгом зарылись в груду старинных книг и фолиантов. Оин очень кстати отыскал склад редких лекарств и минералов и складывал теперь их к себе в мешок, не желая ни на минуту выпускать их из рук.

Каждый нашел что-то себе по душе, но никого не прельстил блеск золота, никто не набивал его в карманы! Как, увы, поступили бы некоторые люди…

«Да, — подумала Жанна, — гномы действительно охочи до своих сокровищ. Может, в чистых душах нет места ни злу, ни болезням?»

Торин поторопил товарищей. Покинув логово Смауга, они долго шли по длинным коридорам и одолели множество лестниц. Стены раздвинулись, они вступили в главный зал Трора, и Жанна задохнулась от восторга…

«Гармония в камне, иначе не скажешь!» — думала девушка, озираясь.

Несмотря на все разрушения, причиненные драконом, зал по-прежнему был великолепен. Колонны устремлялись ввысь, словно в небо, арки и переходы, совсем не казавшиеся хрупкими, как у эльфов, поражали гармоничностью пропорций, сдержанной силой, и эти красота и величие пробуждали лучшее в душах тех, кто любовался ими. В камне будто застыла песня, гимн труду и таланту его создателей. Хотя гимн этот резко контрастировал с хрустевшими под ногами костями защитников, укрытыми за годы мягким саваном пыли… У Жанны защемило сердце.

Они вышли через главные ворота, и перед ними раскинулась вся долина. Два каменных гиганта охраняли вход в нее, но любоваться ими опять не было времени, и гномы начали разбивать камни в поисках подземной ловушки. Разобрав плиты пола, они обнаружили скрытую под ними полость и очень обрадовались — часть работы уже выполнена. Оставалось пробить узкий боковой проход, соорудить фальшивый дощатый пол, который проломился бы под весом чудовища, и сложить наверху камни, чтобы засыпать провалившегося дракона. Ради приманки решили некрепко заложить вход, создавая иллюзию, что они наглухо забаррикадировались в горе, и давая возможность дракону ворваться внутрь, к ловушке.

Через пару дней ловушка была готова. Оставалось только выжидать.

И вот с неба упал ворон, которого давно уже не было видно. Разведя крылья, сдержал падение, выставив кривые когти, с хриплым карканьем вцепился в плечо гнома и едва удержался, прорвав одежду.

— Что?! — воскликнул Король-Под-Горой

Опустив голову, он молча внимал Роаку.

— Дракон повержен, — медленно, всяких эмоций вымолвил он наконец и обвел взглядом столпившихся вокруг гномов. Глаза его потемнели, выдавая волнение. Роак по-собачьи потерся об его голову.

Жанна сделала шаг к королю, но тут же остановилась. С одной стороны, можно вздохнуть с облегчением, а с другой… С какой великой радостью узбад бы сам уничтожил проклятие своего рода! Тем более, они сделали уже ловушку и узнали от хоббита про слабое место Смауга.

— А к нам идут эльфы, — недобро продолжал король, — целая армия, и падальщики кружат над ними. Люди тоже — в немалом количестве. Их ведет Бард, который теперь зовется Бард-Лучник, Победитель Дракона!

— Интересно послушать, что они скажут, — усмехнулся Двалин, оглаживая топорики.

Балин сцепил руки за спиной и хмуро уставился вдаль. Беря с него пример, Ори гордо приосанился. Фили и Кили, посерьезнев, встали рядом с Жанной, словно уже готовы были охранять ее. «Как они повзрослели за эти полгода! — подумала Жанна. — Особенно старший, отвечающий не только за себя, но и за брата. А Кили остался все таким же лихим удальцом, что и в первые дни их похода. Готовым рассмеяться в глаза самой смерти. Хотя… — Жанна оглянулась, — все они были такими, ее соратники и братья».

— Мы с тобой до конца, — Балин нахмурился. — Но нас мало. Может, пришла пора позвать Даина?

— Железностоп? Где бы он ни был? — Роак от волнения заговорил на всеобщем, отвечая мыслям Торина. — Ты пррросишь невозможного!

— Все, что возможно, я сделаю сам, — нахмурившись, отвечал Король-Под-Горой. И, помолчав, повелительно кивнул Балину. — Готовь письмо моему брату. Роак отправит гонцов.

Ворон недовольно дернул головой, но перечить не посмел.

— Даже при удачном стечении обстоятельств они будут не ранее, чем через две недели, — поморщился старый гном, впрочем, уже вытащив перо и чернильницу.

— Значит, нужно готовиться к встрече, — сказал Торин.

Работа закипела.

Главные ворота оставались незащищенными и открытыми для врага или разозленного соседа. Гномы таскали камни теперь уже для возведения наружной защиты и запруживали Быстротечную. Жанна удивлялась, как с помощью лишь самых простых инструментов они ухитрялись выкладывать стену быстро, но идеально ровно — лучше, чем в замках ее бывшей родины! Бофур был в своей стихии. С лица его не сходила улыбка, и он работал без перерывов, даже ночью, пока его не гнал вконец разозленный Торин, говоря, что ему нужны живые и здоровые, а не уработанные в усмерть подданные. Лицо Бофура — каменщика и рудознатца — становилось таким красивым, когда он занимался любимым делом… И другие гномы трудились без устали с утра до ночи, будто Бофур подгонял их своим примером.

Наконец, все было готово. Оставалось только дождаться незваных гостей — и спустя день они явились.

Люди подошли к преграде и недоуменно уставились на преградившую им путь водную гладь и на высокую каменную стену, не оставляющую ни малейшего шанса проникнуть внутрь незамеченными. Размахивая руками, они пререкались друг с другом.

Торин кивнул Балину, и пожилой гном будто сразу прибавил в росте. Казалось, он сравнялся величием и годами с самой Одинокой Горой, вновь обернувшейся своим исконным обитателям союзником и опорой.

Появление Балина на каменной кладке было встречено людьми молчанием.

Гном церемонно поклонился и тут же гордо выпрямился. Только опытный глаз заметил бы легкую издевку в его преувеличенно вежливых жестах, слишком глубоком поклоне, слишком высоко поднятой руке.

— Приветствую первых гостей Короля-Под-Горой, занявшего свой законный трон, — важно произнес сын Фундина, растянув губы в улыбке и пристально — почти без иронии — всматриваясь в незваных визитеров. — Позвольте полюбопытствовать, что привело жителей славного Города-На-Воде в нашу скромную обитель?

Разведчики ничего не ответили, что было крайне невежливо. Попросту поспешили удалиться. Роак, сорвавшись с плеча, догнал и облетел вокруг них, хрипло каркая, стараясь хоть так обозначить свое присутствие.

— Ай-яй-яй, — укоризненно сказал Торин, погладив вернувшуюся птицу.

Роак, скосив глаз, курлыкнул, не чувствуя себя виноватым:

— Отмоются, ничего стррррашного. Как приходить без спрррросу, все мастаки, — и Кили залился смехом в ответ.

— Не ждали, Балрог их раздери, — сузив глаза, молвил Двалин, стоял за плечом короля, скрестив на груди мощные, покрытые татуировками руки.

Ночь прошла в тревожном ожидании.

Утром не успело как следует развиднеться, как перед укреплением появился хорошо вооруженный большой отряд. Торин сжал губы, заметив рядом с голубым знаменем Эсгарота зеленое, с вышитым древом знамя Короля эльфов. Сомнений не оставалось — Трандуил пожаловал к Одинокой горе собственной персоной.

Жанна всмотрелась сквозь щель бойницы. Стена, хоть и построенная гномами наспех, почти без кладочного раствора, была очень прочной, и при необходимости могла держать осаду. Зеркало воды отражало темную гору, зубцы стены и нежный румянец восхода. Редкая трава заиндевела от ночного холода, и земля под ногами вооруженных людей казалась поседевшей.

Теперь было ясно, как велик отряд людей. Одни только копейщики в несколько раз превышали гномов по численности! Впереди, перед знаменосцами, ехал Бард на вороном коне. Жанна засмотрелась на благородное животное. Конь играл под седоком, фыркал, потряхивал длинной гривой; сильные мышцы перекатывались под атласной, блестевшей на ярком солнце шерстью.