Страница 80 из 110
Волки остолбенели. На весь зал раздался громкий чих, и взгляды присутствующих скрестились на черно-серебряном силуэте принца Дома Волка, который проскочил между светлым силуэтом Лианны и коричневой фигурой Фордгалла, а теперь материализовался из ничего подле круглого стола.
— А-п-ч-хи! Пчхи! Пч-чи! — Мэллин для пущего эффекта потряс головой и смахнул выступившие слезы краем шарфа. — Простите, простите, — раскланялся во все стороны, приложив кулаки с зажатой тканью к груди, — прошу прощения, Благой Двор, мой король, моя королева, — персональный полупоклон им с Этайн, — вечно тянет чихать, когда холодает! Того и гляди, волосы инеем покроются!
Фордгалл неразборчиво зарычал, не в силах отреагировать хоть как-то на дикую выходку королевской особы, наследного принца правящего Дома. Лианна тревожно уставилась на Мэллина, Джилрой, похоже, не осознавая своих действий, шагнул ближе к принцессе.
Джаред спрятал клинок в ножны.
— Принц, я прошу вас, верните шарф, — Фордгалл прихромал поближе и требовательно протянул руку.
— Вернуть? Разумеется! — оскалился Мэллин с безумным торжеством. — Но кому? Посмотрим-посмотрим, — покрутился на пятке, легкомысленно оборачиваясь к принцу Леса спиной, не обращая внимания на раздувающиеся ноздри собеседника. — О! Воган!
На сей раз удивился даже Джаред, не говоря уже о Мидире и прочих присутствующих. Подошедший к Лианне Джилрой переглянулся с принцессой в непонимании, Этайн сжала пальцы Мидира. Воган, которого выкрик застал с блюдом пряников в руках, застыл, ожидая от Мэллина естественной и привычной каверзы.
Правда: чего же еще ожидать от Мэллина?
— Молодой принц? — повар тем не менее сохранял присутствие духа, достаточное для ответа.
— Воган! Тебе пойдет желтый! Смотри! — Мэллин поднес расправленный шарф к шее Вогана. — Ты не женат! Конечно, наш Дом многое потеряет с твоим уходом и захиреет без волшебных яств, особенно пряников с пирожками! Но мы готовы пойти на жертву!
Воган, подумав над достойным ответом, устрашающе улыбнулся клыкастым ртом, обнажая куда большее количество резцов, чем положено иметь обычным волкам.
— Нет, молодой принц, не так! Это я настаиваю на двух котлах, которые вам предстоит вычистить с таким же рвением!
— Во-о-оган! Ты не можешь быть настолько жесток! Есть ли у нас еще кто-нибудь, не связанный браком? Кто же, кто же?.. А! Вот, например, Джилрой!
Волки, несмотря на всю выдержку, фыркнули и задвигались.
Мэллин сделал шаг назад и почти уперся в подошедшего лесовика. Принц хохотнул, без усилий вспрыгнул на стол, пошел вперед, изящно лавируя между блюдами и кубками, и спрыгнул по другую сторону круглого стола. Подошел к небесному и, приподнявшись на цыпочки, положил ткань на плечо высокому вытязю. Золотистая вышивка заиграла на белоснежном с голубой оторочкой платье Дома Неба.
— Ну вот же, другое дело! Хотя, если ты тоже скажешь про котлы, я могу передумать!
Мэллин полуобернулся к принцессе Солнца, как будто прислушивался, а Джилрой загородил Лианну от безумного волка, вздумавшего шутить любовью, браком и будущим бессмертных.
— Принц, вы вмешались не в свое дело. А ведете себя и вовсе неподобающе, — нахмурился Джилрой. — Вы или безумец, или невежа!
Волки притихли, слышалось только сердитое пыхтение лесовика да слабое «ох» Лианны. Теперь солнечная девочка настолько боялась за своего витязя, что вцепилась в него двумя руками. И Мидир её понимал: как бы Джилроя за этакие высказывания не порешили. Прежде чем кто-либо успел вмешаться, выступил сам Мэллин:
— Я не безумец! И не невежа! Как же так? Вы до сих пор не поняли?! Я же поэт!
На сей раз фыркнули многие, Воган хрюкнул, будто выстрелила катапульта, трапезная заполнилась шумом и возней, застывшие от напряжения ши отмерзли и теперь обсуждали, насколько принц поэт, а насколько невежа.
Этайн прикрыла глаза ладошкой, погладила пальцы Мидира, привлекая его внимание:
— Это всё так забавно, моё сердце!
Сразу захотелось не метать громы и молнии, а досмотреть невиданный спектакль.
Мэллин вновь прыгнул на стол. Фордгалл дернулся за будто случайно спустившимся и тут же отдернутым шарфиком… и засадил руку в открытую пасть громадного сома. Кулак вытаскиваться не пожелал. Лесовик краснел, дергал рукой, но рыбина таращилась, словно живая, и кисть не отдавала. Фордгалл просверлил взглядом Мэллина, затем рыбину, явно обличая их в сговоре. Стащил сома с тарелки на пол, уперся сапогом…
Посреди галдежа, всеобщего веселья и призывов «брать вместо солнечного блика что послали древние боги» Мидир не удержался от мыслеслова:
— Джаред, если вы задумали просто убить Фордгалла, могли бы не устраивать этот балаган, а поставить в известность меня! Есть куча проверенных вариантов: упавший на голову камень, тот же вызов на бой — я и сам давно не разминался! Лесовичок легко может угодить в одну из ловушек Черного замка, пока не занял Деревянный трон разини-папаши с Золотой башней одновременно.
— Простите, мой король, план был немного… Как я сейчас понимаю, немного… схематичен. Я никогда раньше не имел дел с принцем, учту на будущее.
Мидир мог бы сказать, что Мэллин изменит любой план, но не стал разочаровывать Джареда.
— Раз нет достойных вариантов, то я готов пойти на жертву во имя поэзии! — брат, не замечая возникшего позади Фордгалла, заломил руку с шарфом, закрывая струящимися складками лицо, и продекламировал с чувством: — Он был из Дома Ночи, она — из Дома Дня!
Джилрой побледнел, Фордгалл занес руку выхватить шарф, а Мэллин засмеялся, отступая и прижимая материю к груди. На черной с серебром одежде золото Дома Солнца тоже смотрелось неплохо.
— Но они так никогда и не встретились! — хохотнул брат, сам себя насмешив. — Лианна, надо признать, у нас много общего и помимо прекрасного шарфика, — выразительно потряс тряпицей, отклонился вправо, чтобы видеть собеседницу за широкой спиной Джилроя. — Взять хотя бы любовь к пряникам!
И метнул прибереженную сладость в белой глазури Лианне! Поймал пряник закрывающий принцессу Джилрой; Фордгалл кинулся к Мэллину со спины, и сам Мидир с трудом сдержался, чтобы не рвануть наперерез… когда брат так же легко, словно танцуя, увернулся, пропустил лесовика мимо себя, и тот наткнулся грудью на край стола. Мэллин крутанулся на месте, поднял шарф к лицу, засверкал глазами.
— Да! Пожалуй, оставлю его себе! Как и сладкие-сладкие грезы!
Лианна подняла руку, Джилрой тоже подался вперед, продолжая сжимать пряник, но их опередил все менее заметно хромающий лесовик:
— Это не ваше, принц! Не ваше! Мое!
— Иногда судьба преследует вас!
Мэллин опустил шарф к столу и вновь резко отдернул, ладонь Форгдалла с сочным хрустом ударила по пятачку запеченного поросенка.
— А иногда вы преследуете судьбу! — Мэллин показательно втянул аромат шарфика, отчего Фордгалл чуть не перекинулся в боевую форму своего Дома: кожа потемнела, волосы запылали.
Как эти двое сорвались с места и пропали из трапезной, не заметил никто.
Мидир увидел размытое движение, Алан потряс головой… Джаред, взяв со стола вилку, доложил ей:
— Кажется, наш принц обладает даром не только слова, но даже исцеления. Принцу Фордгаллу явно стало лучше!
Мидир проследил, как ши, оживленно переговариваясь, расходятся, теперь уже по делам, оценил размах плана, кивнул прошедшему мимо племяннику, а сам подхватил Этайн на руки.
«Ношение королевы на руках» было найдено советником в записях старого короля, относящихся к этикету, показано Мидиру, вывешено в королевских новостях Морского царства, Благого и Неблагого Дворов, и уже восемь лет король носил свою земную супругу на совершенно законных основаниях.
— А разве так можно себя вести?
— Разумеется, нельзя! Дотрагиваться до короля, королевы или принцессы можно только через ткань. Это слишком интимный жест, говорящий о близости, он позволителен лишь членам семьи или супругам. На принцев не распространяется, короли могут позволить себе все, хотя необъяснимые касания не слишком приветствуются, как и поцелуи руки того, кто ниже тебя.