Страница 41 из 110
Этайн как будто почувствовала, что Мидир вспомнил о ней, открыла свои волшебные глаза, сонно пробормотала «моё сердце». Непогода за стенами беседки не давала Мидиру успокоиться, проснувшиеся воспоминания разбередили душу и давние страхи, поэтому он не дал супруге уснуть снова, добудился весьма приятным для обоих способом.
Этайн засияла глазами, а Мидир хоть немного отвлекся. Заклинанием очистил тела и одежду, притянул к себе благодарно покрасневшую красавицу, которая все ещё стеснялась показываться на глаза волкам сразу после жарких объятий с Мидиром. Он знал: ей казалось — все видят. Этайн была недалека от истины. Волки не видели, зато прекрасно чуяли…
Бежать вместе с Этайн под дождем в замок оказалось занятнее, чем с утра в беседку. Свежеиспеченная негаданная жена так и норовила оторваться от него, дразня и маня покачивающимися бедрами. Мидир легко её догонял, дергал за кончики намокших темных прядей, слушал азартный взвизг, и погоня продолжалась. Он схватил её уже на пороге, расцеловал, возвращая ее влажной прохладной коже тепло, щекам — румянец, а себе — хоть подобие спокойствия.
Всякий раз, как Этайн убегала, хотелось доказать себе и миру, что она — его!
— Ну не здесь же, моё сердце, — смутилась она, поняв его желание.
Волчий король горько вздохнул, кое-как выпутал руки из её плаща, высушил одежды. Нюх говорил ему, что за дверью их дожидались Алан и Джаред.
Стоило им появиться на пороге, советник шагнул навстречу, за ним на полшага приблизился Алан, что в целом смотрелось посольским визитом. Мидир насторожился, однако и на мысленные вопросы не отвечали оба.
— Мой король, — Джаред склонился, приложив левую ладонь к груди, с нечитаемым выражением лица. — Моя королева, — еще один такой жест в сторону Этайн, подавшейся от неожиданности назад.
Алан позади поклонился тоже. Мидир сюрпризов не любил и теперь прикидывал, что задумали эти двое и как давно успели так славно спеться.
— Позвольте от лица всех почтительных подданных выразить радость и почтение по случаю вашей женитьбы, — Джаред улыбнулся, сверкнув светло-серыми глазами. — Мы безумно рады, мой король, просто безумно, что дожили до этого события.
— А некоторые волки рады так просто зверски, мой король, — Алан смотрел в пол, но Мидир мог поклясться, что и этот «почтительный подданный» над ним издевается.
— Ваша жизнь всегда была полна приключений, альянсов и вражды, и мы рады, что в бурном море событий, как имеющих место, так и приближающихся, у вас возникла передышка, — ядовито докладывал советник. При Благом Дворе он был фигурой неприкосновенной, о чем Мидир вот прямо сейчас жалел. — И по случаю свадьбы нашего короля мы рискнули устроить пир.
— Воган расстарался и учел вкусы молодой королевы, — Алан впервые поднял глаза, и Мидир передумал его казнить: на Этайн начальник стражи смотрел вполне почтительно. — Равно как и нашего деятельного короля.
— И Вогана не остановит, даже если вы явитесь сытыми оба, — как по нотам продолжил Джаред, и желание убить наглеца поднялось с новой силой. — Вы покинете застолье, как он выразился, сытыми во всех смыслах.
Руки Мидира напряглись, но тут в плечо ему уткнулась содрогающаяся Этайн. Содрогающаяся, как он понял через мгновение, от смеха.
— Спасибо-спасибо, наши добрые волки, — она все ещё не могла перестать улыбаться. — Мы с моим дорогим супругом ценим вашу заботу и, разумеется, посетим пир в нашу честь! Как только наденем что-то более праздничное и подобающее случаю, — присела, расправляя одной рукой юбку, и кивнула, давая понять, что разговор окончен.
Джаред и Алан склонились одновременно, будто по неслышной команде, и покинули комнату, не рискуя смотреть на короля.
— Ну не сердись, не сердись, моё сердце. У твоих волков отменное чувство юмора, а эти двое, похоже, настоящие друзья, — прильнула к нему всем боком опять. — К тому же мы можем довольно долго выбирать, в чем нам выйти…
— Не рассмейся ты, так просто они бы не отделались! — подхватил Мидир радостно взвизгнувшую Этайн на руки. — А вот ты точно так просто не отделаешься! И я могу не дотерпеть до нашей спальни и приоткрою в одной из гостевых все секреты оторванных подолов!
Последняя трезвая мысль Мидира перед безумством страсти была о том, что, пожалуй, он никогда не был так счастлив…
Сегодняшняя ночь не радовала спокойными снами: сначала волчий король ещё раз увидел воспоминание, как под Этайн раскрывается воронка в Мир теней, потом все пошло наперекосяк, совсем не так, как в реальности.
Воронка не захлопнулась, она раскинула щупальца. До Этайн невозможно было даже допрыгнуть, даже Мидиру, даже волком, поэтому он попятился вдоль одного черного луча, отстраненно наблюдая за тем, как мир приобретает другой цвет. Цвет его Дома, цвет мрачной полуночи.
Мидир отходил, луч полз за ним, пока волчий король чуть не упал: сзади в сапог уперся и не дал сделать полный шаг поверженный механес. Каменное тело пряталось под доспехом с волчьими мордами, но искра неживой жизни, которая билась в подобных созданиях, угасла. Под ногами лежал бесполезный манекен. Стоило Мидиру обернуться и поднять взгляд, как воронка была забыта: куда хватало глаз простиралось поле боя. Поле магического боя, и волчьего короля тянуло в самый ее центр.
Судя по кружившимся в поисках поживы грифам, лежащие тела принадлежали не только магическим созданиям. Беспокойство опять куснуло Мидира за грудь.
Он зашагал туда, к центру, где плескались флаги его Дома и короля галатов. Похоже, победителя в этой битве не было. Кроме черных механесов, здесь лежали смазанные фигуры других, таких же неживых, но песчаного цвета и без знаков различия. Как будто сделанные именно для этой битвы, выпущенные для равновесия… кого с кем? Мидир не мог вспомнить, не мог понять.
На глаза попадались фрагменты пустых вороненых доспехов. Словно сражались тут призраки, растворявшиеся, лишь их броню рассекал вражеский меч. Другие доспехи — из добротной кожи, скрепленные железными кольцами — и вовсе не принадлежали миру ши.
Поверху черными тенями кружили грифы.
Склоняющееся к горизонту закатное солнце удлинило тени, сделало их воистину глубокими, живыми, расползающимися по всей земле, как продолжение черного луча, что вывел Мидира сюда.
Мидир торопливо перешагивал через механесов, перепрыгивал особенно высокие препятствия, обходил воронки и борозды пропахавших землю заклинаний, непрестанно оглядываясь и прислушиваясь. Он приближался к центру с двумя флагами небыстро. Он гнал себя, однако ноги вязли в самом воздухе, дыхание перехватывало, как будто он торопился внутри застывшего мира.
Мидиру стало жутко: фокусы со временем никогда не приводили ни к чему хорошему, и если можно было чуть ускорить закат или рассвет, то вмешиваться в саму его ткань воспрещалось строго-настрого.
И именно это он, похоже, сейчас делал.
Волчий король оттолкнул лишние мысли. Кто-то вздохнул возле серебряно-черного штандарта его дома, продолжавшего непреклонно и гордо возвышаться над полем битвы. Флаг развевался, хотя ветра не было и в помине. Странная полоса пересекала его. Волчий король пригляделся и вздрогнул: полотно было темно-красным от крови.
Как Мидир ни вглядывался, разглядеть что-то в черноте под флагом было невозможно. Еле передвигая налившиеся тяжестью ноги, он направился туда. Тени тревожно удлинялись, но Мидир удерживал себя, не оглядываясь на заходящее светило, зная подлую изнанку сна: стоит посмотреть на солнце, как оно тут же скроется.
Он шел на звук хриплого дыхания, что едва улавливалось в хлопанье крыльев грифов и хрусте его шагов. Трава ломалась под ногами, словно он брел по обсидиановому стеклу.
Тут солнце всё же коснулось края горизонта, и дыхание оборвалось. Мидир замер. Затем оно послышалось снова, но тише. Неизвестный тоже не спешил за край, цеплялся за мир и хотел тут остаться.
Мидир настороженно обошел флаг, беспокоясь все больше и всё так же никого не видя. Стеклянная трава перестала хрустеть, под ногами захлюпало: тени превратились в угольно-черное вязкое море, забирая воздух у того, кто оставался на дне.